17 мая?
На это мне было отвечено так:
— Вы сами понимаете, я не могу вам сказать, чье это распоряжение, но распоряжение относительно вас и вашей жены есть, также как и относительно писателя Пильняка.
Тут уж у меня отпали какие бы то ни было сомнения, и радость моя сделалась безграничной.
Вскоре последовало еще одно подтверждение о наличии разрешения для меня. Из Театра мне было сообщено, что в секретариате ЦИК было сказано:
— Дело Булгаковых устраивается.
В это время меня поздравляли с тем, что многолетнее писательское мечтание о путешествии, необходимом каждому писателю, исполнилось.
Тем временем, в ИНО Исполкома продолжались откладывания ответа по поводу паспортов со дня на день, к чему я уже относился с полным благодушием, считая, что сколько бы ни откладывали, а паспорта будут.
7 июня курьер Художественного Театра поехал в ИНО со списком артистов, которые должны получить заграничные паспорта. Театр любезно ввел и меня с женой в этот список, хотя я подавал свое заявление отдельно от Театра.
Днем курьер вернулся, причем даже по его растерянному и сконфуженному лицу я увидел, что случилось что-то.
Курьер сообщил, что паспорта даны артистам, что они у него в кармане, а относительно меня и моей жены сказал, что нам в паспортах ОТКАЗАНО.
На другой же день, без всякого замедления, в ИНО была получена справка о том, что гражданину Булгакову М.А. в выдаче разрешения на право выезда за границу отказано.
После этого, чтобы не выслушивать выражений сожаления, удивления и прочего, я отправился домой, понимая только одно, что я попал в тягостное, смешное, не по возрасту положение.
2
Обида, нанесенная мне в ИНО Мособлисполкома, тем серьезнее, что моя четырехлетняя служба в МХАТ для нее никаких оснований не дает, почему я и прошу Вас о заступничестве.
10 июня 1934 г
М.А. Булгаков ― П.С. Попову [659 — Новый мир, 1987, № 2. Затем: Письма. Публикуется и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 218, к. 1269, ед. хр. 4).]
26 июня 1934 года.
Ленинград. Астория. № 430
Прежде всего, колоссальное спасибо тебе за присылку «Блаженства». За это чем-нибудь тебе отслужу. До сих пор не мог тебе писать. После всего происшедшего [660 — Имеется в виду отказ в поездке за границу. В дневнике Е.С. Булгаковой имеются подробные записи о происходивших событиях, связанных с решением этого вопроса. Приводим некоторые из них. 4 мая Елена Сергеевна записала: «[…] сегодня М[ихаил] А[фанасьевич] узнал от Якова Л[еонтьевича Леонтьева], что Енукидзе наложил резолюцию на заявлении М. А. — „Направить в ЦК“». 17 мая Булгаковы были вызваны для получения заграничных паспортов, им предложили заполнить анкеты. Настроение у них было прекрасное. «Когда мы писали, М. А. меня страшно смешил, выдумывая разные ответы и вопросы. Мы много хихикали, не обращая внимания на то, что из соседних дверей вышли сначала мужчина, а потом дама, кот[орые] сели тоже за стол и что-то писали.Когда мы поднялись наверх, Борисполец : #c_66 сказал, что уже поздно, паспортистка ушла и паспорта сегодня не будут нам выданы. „Приходите завтра“. — „Но завтра 18-е“. — „Ну, значит, 19-го“. На обратном пути М. А. сказал: „Слушай, а это не эти типы подвели?! М[ожет] б[ыть], подслушивали? Решили, что мы радуемся, что уедем и не вернемся?.. : #c_67 Да нет, не может быть. Давай лучше мечтать, как мы поедем в Париж!“ И все повторял ликующе:— Значит, я не узник! Значит, увижу свет!Шли пешком, возбужденные. Жаркий день, яркое солнце. Трубный бульвар. М. А. прижимает к себе мою руку, смеется, выдумывает первую главу книги, которую привезет из путешествия.― Неужели не арестант?!Это — вечная ночная тема: — Я арестант… Меня искусственно ослепили…»Последующие записи в дневнике: 19 мая. «Ответ переложили на завтра». 23 мая. «Ответ переложили на 25-е». 25 мая. «Опять нет паспортов. Решили больше не ходить. М. А. чувствует себя отвратительно». 3 июня. «Звонила к Миневриной : #c_68, к Бориспольцу — никакого толку».4 июня уже был подписан официальный отказ, но Булгаковы этого не знали. Друзья, в частности Я.Л. Леонтьев, еще пытались поправить дело, поместив Булгаковых в список артистов МХАТа, отъезжавших на гастроли в Париж. О том, что произошло в последующие дни, Е.С. Булгакова записала лишь 20 июля, поскольку не в состоянии была вести дневник. «Что я помню? Седьмого июня мы ждали в МХАТе вместе с другими Ивана Серг[еевича], который поехал за паспортами. Он вернулся с целой грудой их, раздал всем, а нам — последним — белые бумажки ― отказ. Мы вышли. На улице М. А. вскоре стало плохо, я с трудом его довела до аптеки. Ему дали капель, уложили на кушетку. Я вышла на улицу — нет ли такси. Не было, и только рядом с аптекой стояла машина и около нее Безыменский : #c_69. Ни за что! Пошла обратно и вызвала машину по телефону.У М. А. очень плохое состояние — опять страх смерти, одиночества, пространства»..] не только я, но и хозяйка моя, к великому моему ужасу, расхворалась. Начались дьявольские мигрени, потом боль поползла дальше, бессонница и прочее. Обоим нам пришлось лечиться аккуратно и всерьез. Каждый день нам делают электризацию. И вот мы начинаем становиться на ноги.
Ну-с, здесь совершился пятисотый спектакль [661 — Имеется в виду пятисотый юбилейный спектакль «Дней Турбиных».] — это было двадцатого. Ознаменовался он тем, что Выборгский Дом поднес Театру адрес, а Жене Калужскому [662 — Калужский Евгений Васильевич (1896—1966) — актер МХАТа, муж О.С. Бокшанской.] — серебряный портсигар. Дело происходило при закрытом занавесе перед третьим актом. (Калужский был единственный, кто сыграл все 500 спектаклей без пропуска.)
Я получил два поздравления: одно из Москвы, а другое — от Сахновского, как от заместителя директора. Оба меня очень обрадовали, потому что оба написаны тепло, нарядно.
И Немирович прислал поздравление Театру. Повертев его в руках, я убедился, что там нет ни одной буквы, которая бы относилась к автору. Полагаю, что хороший тон требует того, чтобы автора не упоминать. Раньше этого не знал, но я, очевидно, недостаточно светский человек.
Одно досадно, что, не спрашивая меня, Театр послал ему благодарность, в том числе и от автора. Дорого бы дал, чтобы выдрать оттуда слово — автор.
Я тебя вспоминаю часто, Люся также. Надеюсь, что ты вполне и жив и здоров, работаешь.
Я пишу «Мертвые души» для экрана [663 — В марте 1934 г. Булгаков подписал договор с Союзфильмом на сценарии «Мертвых душ».] и привезу с собою готовую вещь. Потом начнется возня с «Блаженством». Ох, много у меня работы! Но в голове бродит моя Маргарита и кот, и полеты… Но я слаб и разбит еще. Правда, с каждым днем я крепну.
Все, что можно будет собрать в смысле силы за это лето, соберу.
Люся прозвала меня капитаном Копейкиным. Оцени эту остроту, полагаю, что она первоклассна.
Если тебя не затруднит, побывай у меня на квартире, глянь, что там творится. И время от времени звони нашей красавице [664 — Имеется в виду домашняя работница Булгаковых — Фрося.] (58-67).
Целую Анне Ильиничне ручку. Люся вас обоих приветствует. Если напишешь, буду рад.
Твой Михаил.
М.А. Булгаков — П.С. Попову [665 — Новый мир, 1987, № 2. Затем: Письма. Публикуется и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 218, к. 1269, ед. хр. 4).]
27 июня (1934 г. Ленинград)
Милый Патя,
прилагаю к письму две просьбы:
позвони, ангел,— Арбат 3-59-69, найди (это номер кинофабрики) Илью Вениаминовича Вайсфельда [666 — Вайсфельд Илья Вениаминович (р. 1909―[2003]) — советский критик и теоретик кино, тогдашний заместитель директора кинофабрики.] и попроси его, чтобы он срочно прислал мне в Асторию адрес, по которому ему можно будет выслать мой сценарий и по которому я ему могу писать. Но добавь, что, возможно, сценарий я привезу и лично в начале июля. Адрес мне нужен на тот случай, если я задержусь. Скажи, что сценарий я уже заканчиваю.
Также мне нужно знать, сколько времени он и режиссер Пырьев [667 — Пырьев Иван Александрович (1901—1968) — выдающийся советский кинорежиссер.] будут в Москве.
Домашний телефон Вайсфельда: Арбат 3.92.66. Есть еще второй, служебный, точно его не помню, но кажется, что Арбат 1.89.34.
Вторая просьбишка: на квартире у меня должна быть телеграмма. Вскрой ее, сообщи содержание письмом.
Если будут письма, пусть лежат до моего возвращения — если только среди них не обнаружишь по конверту чего-нибудь очень важного.
Если телеграммы — вскрывай и сообщай.
Обнимаю.
Твой М.
М.А. Булгаков — П.С. Попову [668 — Новый мир, 1987, № 2. Затем: Письма. Публикуется и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 218, к. 1269, ед. хр. 4).]
6 июля 1934 года (Ленинград)
спасибо тебе за хлопоты. Какой ты там нашел застаревший долг? Никакого долга за тобой я не помню, но что ты дал Фросе денег, это хорошо. Спасибо. Я сочтусь с тобой, как только приеду.
Здоровье — увы! — не совсем еще восстановилось, и, конечно, этого сразу не достигнешь. Но все-таки Елена Сергеевна чувствует себя гораздо лучше. Некоторая надежда есть и относительно меня. Уж очень хорош шок был!
Появимся мы в Москве в середине июля, где и надеюсь обнять тебя.
Елена Сергеевна шлет самый лучший привет Анне Ильиничне, и, будь ангелом, еще раз позвони на квартиру; а руке твоей не миновать поцелуя, вспомни мое слово [669 — 2 июня Е.С. Булгакова записала в дневнике: «Вечером были у Поповых. М. А. и Патя выдумали игру: при здоровании или прощании успеть поцеловать другому руку — неожиданно. Сегодня успел Патя. Веселятся при этом, как маленькие».].
Твой М.
М.А. Булгаков ― П.С. Попову [670 — Новый мир, 1987, № 2. Затем: Письма. Публикуется и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 218, к. 1269, ед. хр. 4).]
10.7.34. (Ленинград)
И от 8-го твое письмо получено. Прежде всего, прости за то, что я не выразил сожаления по поводу смерти твоего отца. Это оттого, что моя измотанная голова еще не совсем хорошо действует.
Спасибо тебе за твои хлопоты.
На Фросины губы никакого внимания не обращай. Это не домработница, а какая-то кисейная барышня. Эти самые книжки, Люся говорит, надо менять на Тверском бульваре 25 (дом Герцена). Люся утверждает, что Фрося должна это знать.
В смысле денег, мы полагаем, что они должны быть у нее. Ведь Екатерина Ивановна [671 — Екатерина Ивановна — воспитательница младшего сына Е.С. Булгаковой — Сергея (от брака с Е.А. Шиловским). Сергей постоянно жил в семье Булгаковых, а старшин сын Елены Сергеевны о того же брака — Евгений — жил у отца.] должна была рассчитать, сколько нужно было Фросе.
Несколько дней назад мы послали ей 30 рублей. Спроси на всякий случай, как у нее обстоит этот вопрос. Если она скажет, что нет,
