чемодане.
Кири. Я думал, что меня забудут в общем ликовании. Увы, нет! Видно, я не испил до конца еще моей чаши!
Фарра. Что делать нам с этим негодяем?
Кай. Что делать с ним?
Туземцы. Что делать?
Кири. Только простить, и больше ничего! Неужели туземные сердца склонны к слепой мести? Неужели вы, дорогие правители Кай-Кум и Фарра-Тете, не понимаете, что нельзя омрачать столь колоссальный народный праздник пролитием крови, хотя бы даже и виновного человека?
Ликки. Тебя можно повесить, не проливая ни одной капли крови.
Кай. Как ты хотел повесить меня и Фарра-Тете…
Кири. О, драгоценный Кай! Не будь злопамятен! О, туземный народ! Ты знаешь, что у меня в чемодане?
Фарра. Что, негодяй?
Кири. Два пуда стерлингов, тех самых, что покойный лорд вручил Сизи за жемчуг. Как видите, я честно сберег народное достояние, не утаив ни копейки.
Кай. Обратить их в народную казну!
Ликки. Сознайся, что ты берег их, чтобы присвоить!
Кири. Но ведь не присвоил! Ах, Ликки, зачем ты топишь человека? Ужас, ужас, ужас!
Ликки. Глаза бы мои на тебя не смотрели! Ну тебя к свиньям! Простите его, братцы! Рук не хочется марать.
Кай. Простить — ради победы и торжества?
Туземцы и арапы. Простить!
Фарра. Вставай. Ты слышал — народ прощает тебя,
Кири. О, боги благословят вас за великодушие! Какая тяжесть спала с моей души! Но стерлингов немножко жалко. Впрочем, жизнь человеческая, хотя и подлая, дороже всяких стерлингов. Позвольте же мне принять теперь участие в ликовании!
Восходит луна.
Кай. Туземцы, вот она, ночная богиня, изливает свой свет на переживший все испытания Остров!.. Встретим же ее радостно!
Вспыхивают бесчисленные фонари. Громадный хор поет с оркестром.
Хор.
Испытания закончены,
Утихает океан,
Самый славный средь всех стран!
Кири. Пьеса закончена.
Фонари и луна исчезают, и на сцену дают полный свет.
Конец четвертого акта.
Начинается гул и движение. Туземцы расходятся. На сцену выступают: покойный Лорд, Леди, Паганель, Гаттерас, мелькают матросы, Паспарту… Савва Лукич один неподвижен сидит на троне над толпой. Вид его глубокомыслен и хмур. Все взоры обращены на него.
Лорд. Кхм… ну, что же вам угодно будет сказать по поводу пьески, Савва Лукич?
Гробовая тишина.
Савва. Запрещается.
Проносится стон по всей труппе. Из оркестра вылезают головы пораженных музыкантов Из будки — Суфлер.
Кири(болезненно). Как?..
Лорд (бледнея). Как вы сказали, Савва Лукич? Мне кажется, я ослышался.
Савва. Нет. Не ослышались. Запрещается к представлению.
Ликки. Вот тебе и идеологическая! Поздравляю, Геннадий Панфилыч, с большими барышами!
Лорд. Савва Лукич! Может быть, вы выскажете ваши соображения?.. Чайку, кстати, не прикажете ли стаканчик?
Савва. Чайку выпью, мерси… А пьеска не пойдет… хе-хе…
Лорд. Паспарту! Стакан чаю Савве Лукичу!
Паспарту. Сейчас, Геннадий Панфилыч. (Подает чай.)
Савва. Мерси, мерси. А вы, Геннадий Панфилыч?
Гробовая тишина.
Ликки. Торговали кирпичом, а остались ни при чем… Э-хе-хе…
Паспарту. Кадристы спрашивают, Геннадий Панфилыч, им можно разгримироваться?
Лорд (шипящим голосом). Я им разгримируюсь… я им разгримируюсь…
Паспарту. Слушаю, Геннадий Панфилыч!.. (Исчезает.)
Внезапно появляется Сизи, он в штатском костюме, но в гриме царя и с короной на голове.
Сизи. Я к вам, гражданин автор… Сундучков, позвольте представиться… Очень хорошая пьеска… замечательная… Шекспиром веет от нее даже на расстоянии. У меня нюх, батюшка, я двадцать пять лет на сцене. С покойным Антоном Павловичем Чеховым, бывало, в Крыму… Кстати, вы на него похожи при дневном освещении анфас. Но, батюшка, нельзя же так с царями… ну, что такое?.. В первом акте… исчезает бесследно…
Кири(смотрит тупо). Убит…
Сизи. Я понимаю. Я понимаю. Так царю и надо. Я бы сам их поубивал всех. Слава Богу, человек сознательный, и у меня в семье одни только народовольцы… Иных не было… Убей, но во втором акте!..
Ликки. Что у тебя за манера, Анемподист, издеваться над людьми? Ты видишь, человек убит.
Сизи. Как то есть?
Ликки. Ну, хлопнул Савва пьесу.
Сизи. A-а! Так, так… Так! Понимаю! Превосходно понимаю! Ведь разве же можно так с царями? Какой он ни был арап, он все же помазанник…
Лорд. Анемподист! Ты меня очень обяжешь, если помолчишь одну минуту.
Сизи. Немею. Перед лицом закона немею. Дура лекс…[34 — Закон суров… (лат.)] дура.
Сизи. Это не я, Геннадий Панфилыч, это семисотрублевый попугай.
Лорд. Метелкин! Без шуток!.. Савва Лукич! Я надеюсь, это решение ваше не окончательно?
Савва. Нет, окончательно!.. Я люблю чайку попить за работой, в Центросоюзе, верно, брали?
Лорд. В сент… цаюзе… да… Савва Лукич.
Кири(внезапно). Чердак! Так, стало быть, опять чердак! Сухая каша на примусе… рваная простыня…
Савва. Кх… виноват, вы мне? Я немного туг на ухо… Как вы изволили говорить?
Гробовая тишина.
Кири. Прачка ломится каждый день, когда заплатите деньги за стирку кальсон?.. Ночью звезды глядят в окно треснувшее, и не на что вставить новое!.. Полгода, полгода и горел и холодел, встречал рассвет на Плющихе с пером в руках, с пустым желудком! А метели воют, гудят железные листы… а у меня нет калош…
Лорд. Василий Артурыч!
Савва. Я что-то не пойму… Это откуда же?
Кири. Это? Это отсюда! Из меня! Из глубины сердца!.. Вот… Багровый Остров! О, мой Багровый Остров!
Лорд. Василий Артурыч, чайку… монолог… Это, Савва Лукич, монолог из четвертого акта!
Савва. Так… так… что-то не помню.
Кири. Полгода… полгода… в редакции бегал, пороги обивал, отчеты о пожарах писал… по три рубля семьдесят пять копеек… да ведь как получал гонорар? Без шапки, у притолоки… (Снимает парик.) Заплатите деньги… дайте авансиком три рубля! Вот кончу… вот кончу «Багровый Остров»… И вот является зловещий старик…
Савва. Виноват, это вы про кого?
Кири… и одним взмахом, росчерком пера убивает меня… Ну, вот моя грудь, пронзи ее карандашом…
Лорд. Что вы делаете, несчастный?.. Чайку!..
Кири. Ах, мне нечего терять!..
Бетси, Леди. Бедный, бедный, успокойтесь!.. Василий Артурыч!
Лорд. Вам нечего, а мне есть чего! Братцы, берите его в уборную!.. Театр — это храм!.. Паспарту! Паспарту!
Ликки, Сизи, Паспарту увлекают Кири.
Бетси. Василий Артурыч!.. Успокойтесь… все будет благополучно… что вы?
Кири(вырываясь).
А судьи кто? За древностию лет.
К свободной жизни их вражда непримирима,
Сужденья черпают из забытых газет
Времен колчаковских и покоренья Крыма!
Лорд. Уж втянет он меня в беду! Сергей Сергеич, я пойду… Братцы, берите его!
Леди. Миленький, успокойтесь, я вас поцелую!
Бетси. И я!
Все уводят Кири.
Савва. Это что же такое?
Лорд. На польском фронте контужен в голову… Контужен в голову… громаднейший талантище… форменный идиот… ум, идеология… он уже сидел на Канатчиковой даче раз!.. Театр — это храм!.. Не обращайте внимания, Савва Лукич. Вы меня знаете не первый день, Савва Лукич! Не правда ли? Савва Лукич? Пятнадцать тысяч рублей! Три месяца работы!.. Скажите, в чем дело? Нет непоправимых вещей на свете!.. Нет!
Савва. Сменовеховская пьеса.
Лорд. Савва Лукич! Побойтесь бо… что это я говорю!.. Побойтесь… а кого… неизвестно… никого не бойтесь… Сменовеховская пьеса? В моем театре?..
Сизи(входит). Уложили… снизу подушку, сверху валерианку… С ним Лидия Иванна.
Лорд. Одна?
Сизи. Да не бойся ты, Аделаида там.
Лорд. Савва Лукич! В моем храме!.. Ха-ха-ха… Да ко мне являлся автор намедни!.. «Дни Турбиных», изволите ли видеть, предлагал! Как вам это понравится? Да я когда посмотрел эту вещь, у меня сердце забилось… от негодования. Как, говорю, кому вы это принесли?
Сизи. Совершеннейшая правда! Я был при этом. Почему вы принесли?.. Где вы принесли?.. Откуда принесли?..
Лорд. Анемподист!
Сизи. Молчу! (Тихо.) А сам ему тысячу рублей предлагал.
Лорд. Савва Лукич! В чем дело? На пушечный выстрел я не допускаю сменовеховцев к театру! В чем дело?..
Савва. В конце.
Лорд. Совершенно правильно! Батюшки мои! То-то я чувствую — чего, думаю, не хватает в пьесе? А мне-то невдомек! Да натурально же — в конце! Савва Лукич, золотой вы человек для театра! Клянусь вам! На всех перекрестках твержу, нам нужны такие люди в СССР! Нужны до зарезу! В чем же дело в конце?
Савва. Помилуйте, Геннадий Панфилыч! Как же вы сами не догадались? Не понимаю. Я удивляюсь вам…
Лорд. Совершенно верно, как же я не догадался, старый осел, шестидесятник!
Савва. Матросы-то, ведь они — кто?
Лорд. Пролетарии, Савва Лукич, пролетарии, чтоб мне скиснуть!
Савва. Ну так как же? А они в то время, когда освобожденные туземцы ликуют, остаются…
Лорд…в рабстве, Савва Лукич, в рабстве! Ах, я кретин!
Сизи. Не спорю, не спорю!
Лорд. Анемподист!
Савва. А международная-то революция, а солидарность?..
Лорд. Где они, Савва Лукич? Ах, я, ах, я!.. Метелкин! Если ты устроишь международную революцию через пять минут, понял?.. Я тебя озолочу!..
Паспарту. Международную, Геннадий Панфилыч?
Лорд. Международную.
Паспарту. Будет, Геннадий Панфилыч!
Лорд. Лети!.. Савва Лукич!.. Сейчас будет конец с международной революцией…
Савва. Но, может быть, гражданин автор не желает международной революции?
Лорд. Кто? Автор? Не желает? Желал бы я видеть человека, который не желает международной революции! (В партер.) Может, кто-нибудь не желает?.. Поднимите руку!..
Сизи. Кто против? Хи-хи! Оч-чевидное большинство, Савва Лукич!
Лорд(с чувством). Таких людей у меня в театре не бывает. Кассир такому типу билета не выдаст, нет… Анемподист, я лучше сам попрошу, чтобы автор приписал тебе тексту в первом акте, только чтобы ты не путался сейчас.
Сизи. Вот за это спасибо!
Лорд. Всех на сцену! Всех!
Паспарту. Володя! Всех — на вариант!
Лорд. Ликуй Исаич, международная!..
Дирижер. Не продолжайте, Геннадий Панфилыч. Я уже понял полчаса назад и не расходился.
Лорд. Автора дайте!
Бетси и Леди под руки вводят Кири.
Лорд(свистящим шепотом). Сейчас будем играть вариант финала… Импровизируйте международную революцию, матросы должны принять участие… если рам дорога пьеса.
Кири. А! Я понял… понял.
Леди. Мы поможем вам все.
Бетси. Да… да…
Раздается удар гонга, и луна всплывает на небе, мгновенно загораются фонарики в руках у туземцев. Сцена освещается красным.
Суфлер. Вот она, ночная богиня…
Кай…луна! Встретим же ее ликованием!..
Хор(поет с оркестром).
Самый славный средь всех стран!..
Кири. Подождите! Тише! В море огни!
Кай. Что это значит? Корабль возвращается? Ликки, будь наготове!
Ликки. Всегда готов!
В бухту входит корабль, освещенный красным. На палубе стоят шеренги матросов, в руках у них багровые флаги с надписями: «Да здравствует Багровый Остров!» Впереди Паспарту.
Паспарту. Товарищи! Команда яхты «Дункан», выйдя в море, взбунтовалась против насильников-капиталистов!.. После страшного боя команда сбросила в море Паганеля, леди Гленарван и капитана Гаттераса. Я принял команду. Революционные английские матросы просят передать туземному народу, что отныне никто не покусится на его свободу и честь… Мы братски приветствуем туземцев!..
Бетси(на скале). О, как я счастлива, Паспарту, что, наконец, и ты освободился от гнета лорда. Да здравствуют свободные английские матросы, да здравствует Паспарту!
Туземцы. Да здравствуют революци-он-ные анг-лий-ские мат-ро-сы!.. Ура! Ура! Ура!
Попугай. Ура! Ура! Ура!
Громовая музыка. Савва встает, аплодирует.
Лорд. Выноси, выноси!.. Ой, ой, ой!..
Хор(с оркестром поет).
Вот вывод наш логический —
Не важно — эдак или так…
Финалом
(сопрано) победным
(басы) идеологическим
Мы венчаем наш спектакль!
Сразу тишина. Кири затыкает уши.
Сизи(появился). Может быть, царю можно хоть постоять в сторонке?.. Может, он не погиб во время извержения, а скрылся, потом раскаялся?
Лорд. Анемподист! Вон!
Сизи. Исчезаю… Иди, душа, во
