не может!
Хлудов. Эвакуировать.
Люська(шепотом Чарноте). Что я, каторжная вам далась! Что же мне — разорваться? Сперва Серафима, потом этот! Бросаю все! В эшелон их и в Севастополь. Ты куда идешь?
Чарнота(тускло). На Карпову балку.
Люська. Еду с тобой! К чертовой мамаше бросаю и раненых, и контуженых. Больше не могу! Мерси! Маркиз, маркиз, пожалуйте за мной!
Де Бризара Голован и Люська увлекают вон. Среди штабных движение.
Де Бризар. Виноват, виноват, куда, куда?
Люська(ему, по дороге). Маркиз, слушайтесь, сейчас поедете в Севастополь, в Севастополь… (Исчезает с де Бризаром.)
Слышен страдальческий вой бронепоезда, он идет медленно, лязгая.
Начальник(перед Георгием Победоносцем молится). Господи, проведи!.. Господи…
Николаевна(врывается за перегородку, тащит Ольку, закутанную в серый платок). Вот она, Олька, вот она!
Начальник. Да, да! (В телефон.) Христофор Федорович! Дотянул? Спасибо тебе! Спасибо!
Схватывает Ольку на руки, бежит к Хлудову, за ним комендант и Николаевна. Тихий бесшумно уходит в стену.
Хлудов(начальнику). Ну что, дорогой? Прошел? Прошел?
Начальник. Прошел, ваше высокопревосходительство, прошел.
Хлудов. Зачем ребенок?
Начальник. Олечка — ребенок. Мой ребенок! Способная девочка. Служу двадцать лет и двое суток не спал.
Хлудов. Да, девочка… Серсо, в серсо играют. А? (Достает из кармана карамель.) Девочка, на! Курить доктор запрещает! Нервы расстроены. А? В Севастополе согласны, нервы, мол, у Хлудова! Но не помогают карамельки, все равно курю и курю. Шарлатаны в Севастополе! Бери, девочка, карамельку.
Начальник. Бери, Олюшенька, бери! Генерал добрый.
Николаевна. Бери, Олюшенька, бери! Скажи — мерси, мол, ваше превосходительство, мерси!
Начальник жестом гонит Николаевну с Олькой, и те исчезают.
Комендант. Ваше превосходительство, из Кермана особое назначение идет.
Хлудов. Да, да.
Комендант и начальник убегают за стеклянную перегородку.
Начальник(стонет в телефон). Керман, Керман!
4-й штабной вбегает, подает Хлудову карточку.
Хлудов. Впустить.
Опять послышался вальс и стал удаляться.
4-й штабной(открыв боковую дверь). Пожалуйте!
В дверь входит Парамон Ильич Корзухин. Это необыкновенно европейского вида, бритый и красивый, но ртом несколько похожий на жабу человек лет сорока пяти, в очках в широкой оправе, в очень дорогой шубе, в боярской шапке, в перчатках и с портфелем.
Голован. Пожалуйте сюда.
Корзухин(перед Хлудовым). Честь имею представиться. Товарищ министра торговли и промышленности Корзухин.
Хлудов молча козыряет ему.
Непосредственно с заседания совета министров командирован к вам в ставку, ваше превосходительство, для разрешения трех вопросов.
Хлудов. Я слушаю.
Корзухин. Совет министров, ваше превосходительство, уполномочил меня обратиться к вам с запросом о судьбе арестованных в Симферополе пяти рабочих по делу пяти, увезенных, согласно вашего приказания, к вам сюда, в ставку.
Хлудов. Так. А вы не видели их разве? Ах да, вы с западного перрона. Есаул Голован, предъявите арестованных господину товарищу министра.
Голован(встает). Прошу за мной. (При общем внимании ставки ведет удивленного Корзухина к главной двери на заднем плане, приоткрывает ее и указывает куда-то.)
Корзухин вздрагивает и возвращается с Голованом к Хлудову.
Хлудов. Исчерпан первый вопрос? Слушаю второй.
Корзухин(волнуясь). Второй касается непосредственно моего министерства, вследствие чего командирован именно я. Здесь на станции застряли грузы особо важного назначения. Испрашиваю разрешения вашего превосходительства к тому, чтобы их срочно протолкнули в Севастополь.
Хлудов(мягко). А какой именно груз?
Корзухин. Экспортный пушной товар, предназначенный во Францию.
Хлудов(улыбнувшись). Ах пушной экспортный! Попрошу вас, ваше превосходительство, дать мне точные сведения, в каких составах груз.
Корзухин(подает бумагу). Прошу вас.
Хлудов. Есаул Голован! Составы, указанные здесь, выгнать в тупик, в керосин и зажечь!
Голован, приняв бумагу, исчез.
(Мягко.) Покороче, третий вопрос?
Корзухин(столбенея). Положение на фронте?..
Хлудов (зевнув). Ну какое может быть положение на фронте? Бестолочь, из пушек стреляют! Командующему фронтом печку с угаром под самый нос подсунули, кубанцев мне прислал генерал Врангель в подарок, а они босые, сволочи. Ни ресторана, ни девочек! Зеленая тоска, вот и сидим на табуретах, как попугаи. (Внезапно меняя интонацию, шипит.) Положение… Поезжайте, господин Корзухин, в Севастополь и скажите, чтобы тыловые гниды укладывали чемоданы! На рассвете я открою Буденному Джанкой! И еще скажите, что французским шлюхам собольих манжет не видать! Пушной товар, сволочь тыловая! (Меняя интонацию, мягко.) Не истолкуйте превратно выкрика «сволочь», господин товарищ. О севастопольской сволочи говорю.
4-й штабной(в гробовом молчании ставки). Как французские министры Папе сделали визит…
Корзухин. Неслыханно. (Травлено озирается.) Я буду иметь честь доложить об этом командующему.
Хлудов(вежливо). Пожалуйста.
Корзухин(пятясь, уходит к боковой двери, по дороге спрашивает у 4-го штабного). Какой поезд будет на Севастополь сейчас?
Никто ему не отвечает. Слышно, как подходит поезд.
Начальник(мертвея, предстает перед Хлудовым). Принял с Кермана особое назначение.
Хлудов. Господа офицеры!
По окнам пробегают отблески салонов, слышен свист, поезд останавливается. Двери открываются. Первыми появляются двое конвойных казаков в малиновых башлыках. Вся ставка встает. В двери вырастает главнокомандующий. Он в заломленной на затылок папахе, в шинели до пят, с кавказской шашкой, генерал-лейтенантских погонах, в перчатках с раструбами, очень худ. На лице у него усталость, храбрость, хитрость, тревога. За главнокомандующим казаки вносят четыре свернутых знамени, а за знаменами появляется высокопреосвященнейший Африкан и ставку благословляет.
Главнокомандующий. Здравствуйте!
Штабные(шелестят тихо, как лес). Здравия желаем, ваше выскопревосходительство!
Хлудов. Попрошу разрешения у вашего высокопревосходительства рапорт представить совершенно конфиденциально.
Главнокомандующий. Да! Работу ставки приостановить. Всем оставить помещение! Знамена временно вынести. (Африкану.) Владыко, у меня будет конфиденциальный разговор с генералом Хлудовым.
Африкан. В час добрый, в час добрый!
Все выходят, за исключением одного штабного где-то в глубине, который, то пропадая в темноте, то освещаемый сигналами, стонет в телефон: «Тиун»… Да… Бронепоезд «Тиун»!
Главнокомандующий. Слушаю.
Хлудов. Противник взял Юшунь. Большевики в Крыму!
Главнокомандующий(становясь тучей). Поляки! А… Поляки!
Главнокомандующий. Э, генерал, сейчас не время говорить на вашу излюбленную тему. (Начинает мерить длинными шагами сцену, потам кричит в дверь.) Владыко!
Африкан, встревоженный, появляется.
Ваше высокопреосвященство, западноевропейскими державами покинутые, коварными поляками обманутые, в самый страшный час на милосердие Божие уповаем. Помолитесь, владыко святой!
Африкан(перед Георгием Победоносцем). Всемогущий Господь, за что новое испытание посылаешь чадам своим, Христову именитому воинству? С нами крестная сила, она низлагает врага благословенным оружием.
Начальник тоскует от страха.
(Главнокомандующий.) Дерзай, славный генерал, с тобою свет и держава, победе и утверждение, дерзай, ибо ты Петр, что значит камень. (Благословляет и Хлудова.) И ты, сын вернолюбезный отечества своего.
Хлудов. Сиваш, Сиваш заморозил Господь Бог. [Что же это делается, ваше высокопреосвященство? Вы ему в ноги бух, а он вас на Перекопе в пух!] Фрунзе по Сивашу как по паркету прошел! Видно, Бог от нас отступился. Георгий-то Победоносец смеется!
Африкан. Что вы, доблестный боец?!
Главнокомандующий. Я протестую против такого тона! Вы явно нездоровы, генерал, и я жалею, что вы летом не уехали за границу лечиться, как я советовал.
Хлудов(ощетинившись). Ах вот как? А у кого бы, ваше высокопревосходительство, босые солдаты на Перекопе без блиндажей, без бетону, без козырьков вал удерживали? У кого бы Чарнота в этот вечер с музыкой с Чонгара на Карпову балку пошел? Кто бы вешал, вешал бы кто, ваше высокопревосходительство?
Главнокомандующий(темнея). Что это такое?
Африкан. Господи, воззри на них, просвети и укрепи. Аще царство разделится, вскоре разорится!
Главнокомандующий. Как быть со знаменами? Я привез знамена для раздачи цветной дивизии.
Хлудов. Раздачу произвести невозможно. И самое пребывание вашего высокопревосходительства здесь немыслимо больше. Вам нужно возвращаться в Севастополь.
Главнокомандующий (глухо). Конец?
Хлудов. Конец.
Главнокомандующий. Владыко, помолитесь!
Африкан становится перед иконою на колени и беззвучно молится.
(Вынимает конверт, подает Хлудову.) Я сейчас уезжаю в Севастополь. Прошу немедленно вскрыть.
Хлудов. А, уже готово? Это хорошо. Ныне отпущаеши раба твоего, владыко? Слушаю. (Кричит.) Поезд!
Начальник(за перегородкой бросается к телефону, стонет в телефон). Керман-Кемальчи, дай жезл! Керман!
Хлудов(кричит). Оперативное отделение! Конвой!
Входит вся ставка, входит конвой. Последним врывается с перрона де Бризар, становится во фронт главнокомандующему.
Де Бризар. Здравия желаю, ваше императорское величество!
Главнокомандующий. Что это?
4-й штабной. Маркиз де Бризар, контужен в голову.
Хлудов(как во сне). Чонгар, Чонгар…
Главнокомандующий. В мой поезд, со мною во дворец.
Де Бризар(увлекаемый штабными). Виноват, виноват! (Исчезает.)
Главнокомандующий. Командующий фронтом…
…объявит вам мой приказ! (Дрогнув.) Да ниспошлет нам всем Господь силы и разум одолеть и переживать русское лихолетие. Всех и каждого предупреждаю, что иной земли, кроме Крыма, у нас нет.
Поворачивается и, сопровождаемый конвоем и Африканом, исчезает. Пробежали три зеленых глаза фонарей. Свисток. Пробежали окна салонов. Все пропало.
Хлудов(вскрыл конверт. Прочитал. Оскалился). Летчика мне!
Летчик, запакованный, как эскимос, обледенелый, появился.
Полетите к генералу Барбовичу, на Карпову балку, спуститесь, передадите приказ — от неприятеля оторваться, рысью идти на Ялту и грузиться на суда!
По ставке проносится шелест, за ним могильная тишина.
Летчик. Слушаю, ваше превосходительство! (Исчез.)
Хлудов(ставке). Ординарца к генералу Кутепову: мгновенно оторваться и форсированно идти в Севастополь, Фостикову с кубанцами в Феодосию, Калинину с донцами в Керчь, Чарноту вернуть в Севастополь! Ставку свернуть и в Севастополь! Я сдаю Крым!
Шелест «…аминь, аминь… Повторение Новороссийска. Хватило бы судов…» Мгновенно сворачиваются карты, начинают исчезать телефоны. Поднялась суета на заднем плане. Пришел какой-то поезд, где-то посыпались стекла.
Голован(появился). Составы зажжены!
Хлудов(спокойно). Почему шум?
Голован. Солдаты стали громить севастопольский эшелон. Даны залпы.
Дверь на перрон то открывается, то закрывается, порядку больше нет. Возле Хлудова постепенно тающая кучка штабных. Дверь распахивается, появляется Серафима в бурке, за нею остервенившийся от ужаса Голубков, за ним Крапилин. Голубков старается оттащить Серафиму за руки.
Голубков. Серафима Владимировна, опомнитесь! Это бред, безумие! Тифозная женщина!
Крапилин. Так точно, тифозная!
Серафима(сухо и звонко). Кто здесь Роман Хлудов?
При этом нелепом вопросе возникает тишина.
Хлудов. Ничего, пропустите! Хлудов — это я!
Голубков. Не слушайте ее, она больна!
Серафима. Из Петербурга бежим. Все бежим, да бежим! Куда? К Хлудову под крыло! Все снится: Хлудов… (Улыбается.) Вот и удостоилась лицезреть. Дорога и, куда ни хватит глаз человеческий, все мешки да мешки!
Голубков(отчаянно). У нее тиф. Из эшелона! С Таганаша мы!
Хлудов звонит. Появляются Тихий и Гаджубаев. Гаджубаев в черкеске.
Серафима. Ну, что же? Они идут! С Арбатской Стрелы, и всех передушат.
В группе штабных шорох: «A-а… агентша!»
Голубков. Что вы! Она — жена товарища министра Корзухина! Это бред! В эшелоне заболела. Мы с дивизией генерала Чарноты пришли! Она не отдает себе отчета в том, что говорит!
Хлудов. Это хорошо, что не отдает отчета. Когда у нас, отдавая отчет, говорят, ни слова правды не добьешься.
Голубков. Она — Корзухина!
Хлудов. Стоп, стоп, стоп! Корзухина? (Тихому.) Если только он не успел уехать, дать мне его сюда. Пушной товар? И если только не посторонняя, а действительно жена, Корзухина повесить! На мою ответственность! Благочестивый случай!
Тихий делает знак Гаджубаеву, и тот исчезает.
Тихий(мягко Серафиме). Как ваше имя и отчество?
Голубков. Серафима Владимировна… Серафима…
Боковая дверь раскрывается, и Гаджубаев вводит Корзухина. Тот смертельно бледен, чует беду. Корзухин, увидев Серафиму, вздрагивает, озирается.
Вот он — он! Слава Богу! Парамон Ильич! Он выехал навстречу! Наконец-то!
Хлудов. Эта женщина…
Тихий(тихо). Виноват, ваше превосходительство, разрешите мне. (Ласково, Корзухину.) Ваша супруга Серафима Владимировна приехала к вам из Петербурга.
Корзухин(поворачивается, смотрит Хлудову в глаза, учуял). Никакой Серафимы Владимировны не знаю. Эту женщину вижу впервые в жизни. Никого из Петербурга не жду! Это шантаж!
Серафима(поглядев на него смутно). Да, в первый раз вижу эту гадину!
Голубков(отчаянно).
