Мольера в то состояние, из которого он самовольно вышел: обойщиком был и к обойщикам вернулся.
И в то же время один оборотистый человек, знавший, что великий Конде относился к Мольеру с симпатией, явился к Конде со словами:
— Ваше высочество, разрешите вам вручить эпитафию, которую я написал для Мольера.
Конде взял эпитафию и, глянув на автора, ответил:
— Благодарю вас. Но я предпочел бы, чтобы он написал вашу эпитафию.
21 февраля к девяти часам вечера, когда должны были выносить Мольера, толпа человек в полтораста собралась у дома покойного комедианта, и из кого состояла эта толпа — неизвестно. Но почему-то она вела себя возбужденно — слышались громкие выкрики и даже свист. Вдова сьёра де Мольера взволновалась при виде неизвестных. По совету близких, она раскрыла окно и обратилась к собравшимся с такими словами:
— Господа! Зачем же вы хотите потревожить моего покойного мужа? Я вас могу уверить, что он был добрым человеком и умер, как христианин. Быть может, вы сделаете честь проводить его на кладбище?
Тут чья-то рука вложила ей в руку кожаный кошель, и она стала раздавать деньги. После некоторого шума из-за денег все пришло в порядок, и у дома появились факелы. В 9 часов из дому вынесли деревянный гроб. Впереди шли два безмолвных священника. Рядом с гробом шли мальчики в стихарях и несли громадные восковые свечи. А за гробом потек целый лес огней, и в толпе провожавших видели следующих знаменитых людей: художника Пьера Миньяра, баснописца Лафонтена и поэтов Буало и Шапеля. Все они несли факелы в руках, а за ними строем шли с факелами комедианты труппы Пале-Рояля и, наконец, эта разросшаяся толпа человек в двести. Когда прошли одну улицу, открылись два окна в доме и высунувшаяся женщина звонко спросила:
— Кого это хоронят?
— Какого-то Мольера, — ответила другая женщина.
Этого Мольера принесли на кладбище святого Жозефа и похоронили в том отделе, где хоронят самоубийц и некрещеных детей. А в церкви святого Евстафия священнослужитель отметил кратко, что 21 февраля 1673 года, во вторник, был погребен на кладбище святого Жозефа обойщик и королевский камердинер Жан-Батист Поклен.
ПРОЩАНИЕ С БРОНЗОВЫМ КОМЕДИАНТОМ
На его могилу жена положила каменную плиту и велела привезти на кладбище сто вязанок дров, чтобы бездомные могли, согреваться. В первую же, суровую, зиму на этой плите разожгли громадный костер. От жара плита треснула и развалилась. Время разметало ее куски, и когда через сто девятнадцать лет, во время Великой революции, явились комиссары для того, чтобы отрыть тело Жана-Батиста Мольера и перенести в мавзолей, никто места его погребения с точностью указать не мог. И хотя чьи-то останки и вырыли и заключили в мавзолей, никто не может сказать с уверенностью, что это останки де Мольера. По-видимому, почести воздали неизвестному человеку.
Итак, мой герой ушел в парижскую землю и в ней сгинул. А затем, с течением времени, колдовским образом сгинули все до единой его рукописи и письма. Говорили, что рукописи погибли во время пожара, а письма будто бы, тщательно собрав, уничтожил какой-то фанатик. Словом, пропало все, кроме двух клочков бумаги, на которых когда-то бродячий комедиант расписался в получении денег для своей труппы.
Но даже лишенный и рукописей и писем, он покинул однажды землю, в которой остались лежать самоубийцы и мертворожденные дети, и поместился над высохшей чашей фонтана. Вот он! Это он — королевский комедиант с бронзовыми бантами на башмаках! И я, которому никогда не суждено его увидеть, посылаю ему свой прощальный привет.
Москва, 1932–1933 гг.
Кабала святош[95 — Рукопись не сохранилась. В личном фонде М. А. Булгакова в РГБ, в фондах РГАЛИ и музея МХАТа хранится больше двух десятков машинописных копий, из которых публикаторы выбирают наиболее соответствующий авторской воле, с их точки зрения. Одни публикуют первый вариант полного текста пьесы «Кабала святош», по автографу, с датой в конце: 6 декабря 1929 года; другие публикуют второй полный текст пьесы «Кабала святош», по первой известной машинописи, перепечатанной после 6 декабря; третьи публикуют авторизованную машинопись, на обложке которой М. А. Булгаков написал: «В знак дружбы милой Елене Сергеевне! „Был королевский спектакль…“ Акт I. 1930 г. 14 мая. М. Булгаков».Этот текст, считают публикаторы, «свободный от цензурных искажений и вынужденных поправок для театра», полностью соответствует последней авторской воле. А может быть, авторской воле соответствует и первая известная машинопись, перепечатанная после 6 декабря и опубликованная В. И. Лосевым в книге: «Неизвестный Булгаков», М., 1993.Так что этот вопрос нельзя считать решенным: выбор и подготовка к публикации основной редакции пьесы, наиболее полно воплощающей последнюю волю автора, еще предстоят ученым и публикаторам.Этот текст опубликован в книгах: Булгаков М. Собрание сочинений в пяти томах. Том третий. М., 1990; М. Булгаков. Пьесы 1930-х годов. Санкт-Петербург, 1994. Выбор и подготовка текста и в первом, и во втором случае принадлежат одному лицу — О. В. Рыковой.Публикуется по ксерокопии пьесы в книге «Пьесы 1930-х годов», сверенной с машинописью, хранящейся в Российской государственной библиотеке, ф. 562, к. 12, ед. хр. 4.О. В. Рыкова, изучившая основные и театральные редакции пьесы, утверждает, что опубликованный в 1962 году вариант «Кабалы святош» весьма уязвим в текстологическом отношении: «…в нем имеются два слоя купюр и искажений: 1) цензурные, реперткомовскне поправки (частично) и 2) исключения фрагментов текста, относящихся к теме „кровосмесительства“. В тексте пропущены или изменены важные детали: оставлено чтение „ненавижу королевскую тиранию“ вместо „бессудную тиранию“; финальная запись Лагранжа дается в следующем виде: „Причиной этого явилась немилость короля и черная Кабала“, вместо авторского текста: „Причиной этого явилась ли немилость короля или черная Кабала?.. (Думает.) Причиной этого явилась судьба“. Имеется много мелких неточностей: перестановки слов, добавленные союзы, морфологические разночтения. Все они могли возникнуть при случайных перепечатках.Таким образом, издававшийся текст „Кабалы святош“ представляет собой произвольный вариант основной редакции, не совпадающий целиком ни с авторским, ни с реперткомовским вариантом…» (См.: Булгаков М. Пьесы 30-х годов. С-П, М., 1994, с. 554.)Однако нет сомнений в том, что издававшийся текст готовила Е. С. Булгакова, благоговейно относившаяся к своим обязанностям хранителя булгаковского слова. Так что не будем спешить отказываться от изданного в 1962 году текста.На первых же чтениях пьесы профессиональные слушатели упрекнули писателя, что пьеса «не затрагивает актуальных вопросов», хотя в ней действительно много интересного и прекрасного материала для театра и актеров. Булгаков, отвечая на этот упрек, сказал, что он не мог бы написать о классовой борьбе в XVII веке, не мог бы создать антирелигиозную пьесу или монументальную трагедию, что привлекло бы сразу все театры; он хотел написать пьесу о светлом, ярком таланте Мольера, задавленного черной кабалой святош при абсолютном равнодушии королевской власти. По другому случаю М. Булгаков уточнил свой творческий замысел: «Я писал романтическую драму, а не историческую хронику. В романтической драме невозможна и не нужна полная биографическая точность» («Горьковец», 15 февраля 1936 г.)Но мало кто прислушался к словам М. А. Булгакова: в Реперткоме потребовали дать пьесе новое название — «Мольер», а Театр, тоже не вникнув в творческий замысел пьесы, начал репетировать именно «Мольера», разрушая постепенно великолепное театральное здание, созданное автором.При этом Театру приходилось все время помнить о вышестоящих инстанциях, которые могут отменить свое разрешение и запретить репетиции пьесы, привлекшей внимание общественности. Уж не говоря об общественно-политической обстановке, которая с каждым годом становилась все трагичнее.Во всех исследованиях говорится о неблаговидной роли Главреперткома в судьбе «Кабалы святош». Но вот О. В. Рыкова сравнила две редакции и выявила все замечания реперткомовских сотрудников. Приведем их полностью, настолько они любопытны и характерны. Подчеркнутые слова и фразы Репертком предлагал вычеркнуть или заменить на другие: «дано новое название — „Мольер“.Из числа действующих лиц убрана монашка.1 действие.В ремарке после сцены с Лагранжем: „Берет фонарь и уходит, как темный рыцарь“,2 действие.Сцена после ухода Людовика с Мольером: „исчезают все придворные“ — исправлено на „уходят“.В ремарке перед сценой Арманды и Муаррона: „Муаррон кончил пьесу“ исправлено на „играть“.Сцена Муаррона и Арманды: „Муаррон (поднимает край ее платья, целует ногу). Арманда“. Далее, ремарка в тексте Муаррона „Целует другое колено“.В ремарке перед сценой Кабалы: «В нише мерцает святая чаша»; далее «библия» исправлено на «книга».3 действие.Начало сцены в соборе: «Необъятный собор полон ладаном, туманом и тьмой. Бродят огоньки». Далее: «…и послышался хриплый шепот: „Вы видели „Тартюфа“?.. Вы видели „Тартюфа“?..“ и пропал».Ремарка: «Орган зазвучал в высоте». «Шаррон (превращаясь в дьявола). И увидишь костры, а меж ними…», а «меж» исправлено на «между».«В высоте со свечами прошла процессия, и спели детские голоса. Потом все исчезло».«Шаррон (глухо). Я здесь… Я здесь… я здесь».Ремарка: «Орган запел мощно».«Шаррон (плача счастливыми слезами). Лети, лети».Сцена Шаррона с Армандой: «Шаррон (возникает страшен, в рогатой митре, крестит обратным дьявольским крестом Арманду несколько раз быстро). Орган загудел мощно».Следующая ремарка: «Орган гудит успокоительно. Лагранж (возвращается в полумраке, как темный рыцарь)».4 действиеРемарка: «Свечи в канделябрах, таинственные тени на стенах. <…>Лагранж в темном плаще, ходит взад и вперед и не то поет, не то что-то напевает. За ним по стене ходит темная рыцарская тень».Сцена возвращения Муаррона. «Мольер. Ах, сердце человеческое! Ах, куманек мой, ах король!»Сцена Мольера с Бутоном «Ненавижу бессудную тиранию» — «бессудную» заменено на «королевскую».Сцена смерти Мольера: «В ответ на удар литавр в уборной Мольера вырастает страшная Монашка».«Монашка /гнусаво/. Где его костюмы? /Быстро собирает все костюмы Мольера и исчезает с ними/» — вначале было исправлено «вырастает» на «появляется», «исчезает» на «уходит», затем весь этот текст был зачеркнут.Сцена уноса тела Мольера, ремарка: «…бросаются к Мольеру, окружают его страшной толпой, и он исчезает». «Он исчезает» заменено на «уносят».Ремарка после последних слов Риваль: «…Последняя свеча гаснет, и сцена погружается во тьму. Все исчезает».Конец пьесы, заключительные слова Лагранжа: «Что же явилось причиной этого? Что? Как записать? Причиной этого явилась ли немилость короля или черная Кабала?.. (Думает.) Причиной этого явилась судьба. Так я и запишу. (Пишет и угасает во тьме)». После исправлений текст читается так: «Как записать?.. Причиной этого явилась немилость короля и черная Кабала!.. Так и запишу. (Пишет и угасает во тьме)».(См: Булгаков М. Пьесы 30-х годов. С-П., 1994, с. 564–565)Чаще всего разночтения возникают в тех эпизодах пьесы, когда автор касается темы «кровосмесительства». Биографы Мольера по-разному трактуют этот эпизод в жизни знаменитого драматурга, чаша весов склоняется то в одну сторону, то в другую, но веских доказательств нет ни у одной, ни у другой стороны. Отсюда и колебания самого Булгакова.«Многоуважаемый Алексей Максимович! При этом письме посылаю Вам экземпляр моей пьесы „Мольер“ с теми поправками, которые мною сделаны по предложению Главного Репертуарного
