плаще.)
Муаррон, оскалив зубы, молчит, обняв Мольера.
Дю Круази(шепотом). Врача звать надо.
Мольер(выглянув из плаща — робко). На сцене он меня не может тронуть, а?..
Молчание. Дверь открывается, и вбегает Риваль. Она в оригинальном костюме, по обыкновению полуобнажена, на голове шляпа врача, очки колесами.
Риваль. Больше нельзя затягивать антракт… Или играть…
Лагранж. Хочет играть, что делать.
Риваль(долго смотрит на Мольера). Играть.
Мольер(вылезая из плаща). Молодец. Храбрая моя старуха, иди, я тебя поцелую. Разве можно начать последний спектакль и не доиграть. Она понимает. Двенадцать лет ты со мной играешь, и, веришь ли, ни одного раза я тебя не видел одетой, всегда ты голая.
Риваль(целует его). Э, Жан-Батист, король вас простит.
Мольер(мутно). Он… да…
Риваль. Вы меня будете слушать?
Мольер(подумав). Буду. А их не буду. (Как-то нелепо двинул ногой.) Они дураки. (Вдруг вздрогнул и резко изменился.) Простите меня, господа, я позволил себе грубость. Я и сам не понимаю, как у меня это вырвалось. Я взволнован. Войдите в мое положение. Господин дю Круази…
Дю Круази, Лагранж, Бутон (хором). Мы не сердимся.
Риваль. Сейчас же после вашей последней фразы мы спустим вас в люк, спрячем у меня в уборной до утра, а на рассвете вы покинете Париж. Согласны? Тогда начинаем.
Мольер. Согласен. Давайте последнюю картину.
Дю Круази, Лагранж и Муаррон схватывают маски и скрываются. Мольер обнимает Риваль, и та исчезает. Мольер снимает халат. Бутон открывает занавес, отделяющий нас от сцены.
На сцене громадная кровать, белая статуя, темный портрет на стене, столик с колокольчиком. Люстры загорожены зелеными экранами, и от этого на сцене ночной уютный свет. В будке загораются свечи, в ней появляется суфлер, за главным занавесом шумит зрительный зал, изредка взмывают зловещие свистки. Мольер, резко изменившись, с необыкновенной легкостью взлетает на кровать, укладывается, накрывается одеялом. Суфлеру — шепотом: «Давай!» Раздается удар гонга, за занавесом стихает зал. Начинается веселая таинственная музыка. Мольер под нее захрапел. С шорохом упал громадный занавес. Чувствуется, что театр переполнен. В крайней золоченой ложе громоздятся какие-то смутные лица. В музыке громовой удар литавр, и из полу вырастает Лагранж с невероятным носом, в черном колпаке, заглядывает Мольеру в лицо.
Мольер(проснувшись в ужасе).
Что за дьявол?.. Ночью в спальне?..
Потрудитесь выйти вон!
Лагранж.
Не кричите так нахально,
Терапевт я, ваш Пургон!
Мольер(садится в ужасе на кровати).
Виноват, кто там за пологом?!.
Портрет на стене разрывается, и из него высовывается дю Круази — пьяная харя с красным носом, в докторских очках и в колпаке.
Вот еще один! (портрету.) Я рад…
Дю Круази(пьяным басом).
От коллегии венерологов
К вам явился депутат!
Мольер.
Не мерещится ль мне это?!.
Статуя разваливается, и из нее вылетает Риваль.
Риваль.
Медицинских факультетов
В зале: «Га-га-га-га». Из полу вырастает чудовище — врач неимоверного роста.
Мольер.
Слуги! (Звонит.) Я сошел с ума!
Подушки на кровати взрываются, и в изголовье вырастает Муаррон.
Муаррон.
Вот и я — Диафуарус,
Незабвенный врач Фома!
Падает третий — дальний занавес, и за ним вырастает хор врачей и аптекарей в смешных и странных масках.
Мольер.
Но чему обязан честью?..
Риваль.
Мы приехали с известьем!
Хор врачей(грянул).
Вас возводят в доктора!!
Риваль.
Мольер.
Кто ревень пригоршней ест!
Риваль.
Бене, бене, бене, бене.
Хор врачей.
…новус доктор дигнус эст![98 — Хорошо, хорошо, хорошо… новый доктор, посвящен! (лат.)]
Дю Круази.
Например, вот скажем, луэс?..
Мольер.
Схватишь — лечишь восемь лет!
В зале: «Га-га-га-га».
Лагранж.
Риваль.
У него большие знания…
Дю Круази.
Так и рубит он сплеча!
Из ложи внезапно показывается Одноглазый, садится на борт ее и застывает в позе ожидания.
Муаррон.
И в раю получит звание…
Хор врачей(грянул).
Бакалавра и врача!!
Мольер(внезапно падает смешно). Мадлену мне! Посоветоваться… Помогите!
В зале: «Га-га-га-га».
Партер, не смейся, сейчас, сейчас. (Затихает.)
Музыка играет еще несколько моментов, потом разваливается. В ответ на удар литавр в уборной Мольера вырастает страшная Монашка.
Монашка(гнусаво). Где его костюмы? (Быстро собирает все костюмы Мольера и исчезает с ними.)
На сцене смятение.
Лагранж(сняв маску, у рампы). Господа, господин де Мольер, исполняющий роль Аргана, упал… (Волнуется.) Спектакль не может быть закончен.
Тишина, потом крик из ложи: «Деньги обратно!», свист и гул.
Муаррон(сняв маску). Кто крикнул про деньги? (Вынимает шпагу, пробует ее конец.)
Бутон(на сцене, задушенно). Кто мог крикнуть это?
Муаррон(указывая в ложу). Вы или вы? (Тишина. Одноглазому.) Грязный зверь!
Одноглазый, вынув шпагу, поднимается на сцену.
Муаррон(идет, как кошка, ему навстречу). Иди, иди. Подойди сюда. (Поравнявшись с Мольером, глядит на него, втыкает шпагу в пол, поворачивается и уходит со сцены)
Суфлер внезапно в будке заплакал. Одноглазый глядит на Мольера, вкладывает шпагу в ножны и уходит со сцены.
Лагранж(Бутону). Да дайте же занавес!
Хор вышел из оцепенения, врачи и аптекари бросаются к Мольеру, окружают его страшной толпой, и он исчезает. Бутон закрыл, наконец, занавес, и за ним взревел зал. Бутон выбежал вслед за группой, унесшей Мольера.
Лагранж. Господа, помогите мне! (Говорит в разрез занавеса.) Господа, прошу… разъезд… у нас несчастье…
Риваль(в другом разрезе). Господа, прошу вас… господа… господа…
Занавес вздувается, любопытные пытаются лезть на сцену.
Дю Круази(в третьем разрезе). Господа… господа…
Лагранж. Гасите огни!
Дю Круази тушит люстры, шпагой сбивая свечи. Гул в зале несколько стихает.
Риваль(в разрезе). Войдите в положение, господа… разъезд, господа… спектакль окончен…
Последняя свеча гаснет, и сцена погружается во тьму. Все исчезает. Выступает свет у распятия. Сцена открыта, темна и пуста. Невдалеке от зеркала Мольера сидит, скорчившись, темная фигура. На сцене выплывает фонарь, идет темный Лагранж.
Лагранж(важным и суровым голосом). Кто остался здесь? Кто здесь?
Лагранж. Почему вы не идете к нему?
Бутон. Не хочу.
Лагранж(проходит к себе, садится, освещается зеленым светом, разворачивает книгу, говорит и пишет). «Семнадцатого февраля. Было четвертое представление пьесы „Мнимый больной“, сочиненной господином де Мольером. В десять часов вечера господин де Мольер, исполняя роль Аргана, упал на сцене и тут же был похищен, без покаяния, неумолимой смертью». (Пауза.) В знак этого рисую самый большой черный крест. (Думает.) Что же явилось причиной этого? Что? Как записать? Причиной этого явилась ли немилость короля, или черная Кабала?.. (Думает.) Причиной этого явилась судьба. Так я и запишу. (Пишет и угасает во тьме.)
Москва, 1929/год/
Мастер и Маргарита[99 — Автограф хранится в ОР РГБ, ф. 562, к. 6, ед. хр. 5–8.Впервые опубликовано в книге: Булгаков М. Великий канцлер. М., Новости, 1992 Публикация В. И. Лосева.Публикуется по расклейке этой книги, сверенной с автографом, хранящимся в ОР РГБ. В сверке принимал участие В. И. Лосев.Между страницами 220–300 вырвано минимум две главы, несколько глав под корешок (см. к. 6, ед. хр. 6).Есть названия глав, но ни одной строчкой автор не раскрыл их содержание. Так что не было необходимости включать их в публикацию.Творческая история романа тщательно изучается исследователями и биографами М. А. Булгакова. Многое стало известно за последнее время.Ценные свидетельства о первых редакциях романа оставила Л. Е. Белозерская. «Здесь же, на Большой Пироговской, был написан „Консультант с копытом“ (первый вариант в 1928 году), легший в основу романа „Мастер и Маргарита“. Насколько помню, вещь была стройней, подобранней: в ней меньше было „чертовщины“, хотя событиями в Москве распоряжался все тот же Воланд с верным своим спутником волшебным котом. Начал Воланд также с Патриарших Прудов, где не Аннушка, а Пелагеюшка пролила на трамвайные рельсы роковое постное масло. Сцена казни Иешуа была также прекрасно-отточено написана, как и в дальнейших вариантах романа.Из бытовых сцен очень запомнился аукцион в бывшей церкви.Аукцион ведет бывший диакон, который продает шубу бывшего царя…Несколько строк в „Мастере“ пронзили меня навсегда в самое сердце. „Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший. И без сожаления покидает туманы земли, ее болотца и реки, он отдается с легким сердцем в руки смерти, что только она одна успокоит его“.Строки эти — скорбный вздох — всегда со мной. Они и сейчас трогают меня до слез.В описании архива Михаила Булгакова (выпуск 37 „Записки отдела рукописей“, Ленинская библиотека) подробно рассматриваются все варианты романа „Мастер и Маргарита“, т. е. история его написания, однако отмечается: „Нам ничего не известно о зарождении замысла второго романа“.Вот что по этому поводу могу рассказать я. Когда мы познакомились с Н. Н. Ляминым и его женой художницей Н. А. Ушаковой, она подарила М. А. книжку, в которой делала обложку, фронтисписную иллюстрацию „Черную карету“ и концовку. Это „Венедиктов, или Достопамятные события жизни моей“. Романтическая повесть, написанная ботаником X., иллюстрированная фитопатологом У. Москва, V год Республики. Автор, нигде не открывшийся, — профессор Александр Васильевич Чаянов.Н. Ушакова, иллюстрируя книгу, была поражена, что герой, от имени которого ведется рассказ, носит фамилию Булгаков. Не меньше был поражен этим совпадением и Михаил Афанасьевич.Все повествование связано с пребыванием Сатаны в Москве, с борьбой Булгакова за душу любимой женщины, попавшей в подчинение к Дьяволу. Повесть Чаянова сложна: она изобилует необыкновенными происшествиями. Рассказчик, Булгаков, внезапно ощущает гнет, необычайный над своей душой „казалось… чья-то тяжелая рука опустилась на мой мозг, раздробляя костные покровы черепа…“ Так почувствовал повествователь присутствие Дьявола.Сатана в Москве. Происходит встреча его с Булгаковым в театре Медокса…На сцене прелестная артистка, неотступно всматривающаяся в темноту зрительного зала „с выражением покорности и страдания душевного“. Булгакова поражает эта женщина: она становится его мечтой и смыслом жизни.Перед кем же трепещет артистка?…„Это был он!.. Он роста скорее высокого, чем низкого, в сером, немного старомодном сюртуке, с седеющими волосами и потухшим взором, все еще устремленным на сцену… Кругом него не было языков пламени, не пахло серой, все было в нем обыденно и обычно, но эта дьявольская обыденность была насыщена значительным и властвующим…“По ночной Москве преследует герой повести зловещую черную карету, уносящую Настеньку (так зовут героиню) в неведомую даль. Любуется попутно спящим городом и особенно „уносящейся ввысь громадой Пашкова дома“.Судьба сталкивает Булгакова с Венедиктовым, и тот рассказывает о своей дьявольской способности безраздельно овладевать человеческими душами.„Беспредельна власть моя, Булгаков, — говорит он, — и беспредельна тоска моя, чем больше власти, тем больше тоски…“ Он повествует о своей бурной жизни, о черной мессе, оргиях, преступлениях и неожиданно (говорит): „Ничего ты не понимаешь, Булгаков!“ — резко остановился передо мной мой страшный собеседник. „Знаешь ли ты, что лежит вот в этой железной шкатулке? Твоя душа в ней, Булгаков!“ Но душу свою у Венедиктова Булгаков отыгрывает в карты.После многих бурных событий и смерти Венедиктова душа Настеньки обретает свободу и полюбившие друг друга Настенька и Булгаков соединяют свои жизни.С полной уверенностью я говорю, что небольшая повесть эта послужила зарождением замысла, творческим толчком для написания романа „Мастер и Маргарита“».Л. Е. Белозерская, сравнивая речевой строй повести Чаянова и первую редакцию «Мастера и Маргариты», приходит к выводу: «Не только одинаков
