а в е д л и в ы й с а п о ж н и к. Тебе записка.
О д н о г л а з ы й. От кого?
С п р а в е д л и в ы й с а п о ж н и к. Кто ж ее знает, я ее в парке встретил, а сама она в маске.
О д н о г л а з ы й (читая записку). Гм… какая же это женщина?
С п р а в е д л и в ы й с а п о ж н и к (изучая записку). Я думаю, легкого поведения.
О д н о г л а з ы й. Почему?
С п р а в е д л и в ы й с а п о ж н и к. Потому, что записки пишет.
О д н о г л а з ы й. Дурак.
С п р а в е д л и в ы й с а п о ж н и к. Чего ж ты лаешься?
О д н о г л а з ы й. Сложена хорошо?
С п р а в е д л и в ы й с а п о ж н и к. Ну, это ты сам узнаешь.
О д н о г л а з ы й. Ты прав. (Уходит задумчиво.)
Огни начинают гаснуть, и у дверей, как видения, появляются темные м у ш к е т е р ы. Голос вверху лестницы, протяжно: «Король спит!» Другой голос, в отдалении: «Король спит!» Третий голос в подземелье, таинственно: «Король спит!»
С п р а в е д л и в ы й с а п о ж н и к. Усну и я. (Ложится на карточный стол, закутывается в портьеру с гербами так, что торчат только его чудовищные башмаки.)
Дворец расплывается в темноте и исчезает… …и возникает квартира Мольера. День. Клавесин открыт. М у а р р о н, пышно разодетый, очень красивый человек лет двадцати двух, играет нежно. А р м а н д а в кресле слушает, не спуская с него глаз. Муаррон кончил играть.
М у а р р о н. Что вы, маменька, скажете по поводу моей игры?
А р м а н д а. Господин Муаррон, я просила уже вас не называть меня маменькой.
М у а р р о н. Во-первых, сударыня, я не Муаррон, а господин де Муаррон. Вон как! Хе-хе. Хо-хо.
А р м а н д а. Уж не в клавесине ли сидя, вы получили титул?
М у а р р о н. Забудем клавесин. Он покрылся пылью забвения. Это было давно. Ныне же я знаменитый актер, коему рукоплещет Париж. Хе-хе. Хо-хо.
А р м а н д а. И я вам советую не забывать, что этим вы обязаны моему мужу. Он вытащил вас за грязное ухо из клавесина.
М у а р р о н. Не за ухо, а за не менее грязные ноги, Отец – пристойная личность, нет слов, но ревнив, как сатана, и характера ужасного.
А р м а н д а. Могу поздравить моего мужа. Изумительного наглеца он усыновил.
М у а р р о н. Нагловат я, верно, это правильно… Такой характер у меня… Но актер! Нет равного актера в Париже. (Излишне веселится, как человек, накликающий на себя беду.)
А р м а н д а. Ах нахал! А Мольер?
М у а р р о н. Ну чего ж говорить… Трое и есть: мэтр да я.
А р м а н д а. А третий кто?
М у а р р о н. Вы, мама. Вы, моя знаменитая актриса. Вы, Психея. (Тихо аккомпанирует себе, декламирует.) Весной в лесах… летает бог…
А р м а н д а (глухо). Отодвинься от меня.
М у а р р о н (левой рукой обнимает Арманду, правой аккомпанирует). Как строен стан… Амур-герой…
А р м а н д а. Несет колчан… Грозит стрелой… (Тревожно.) Где Бутон?
М у а р р о н. Не бойся, верный слуга на рынке.
А р м а н д а (декламирует). Богиня Венера послала любовь. Прильни, мой любовник, вспени мою кровь.
Муаррон поднимает край ее платья, целует ногу.
(Вздрагивает, закрывает глаза.) Негодяй! (Тревожно.) Где Ренэ?
М у а р р о н. Старуха в кухне. (Целует другое колено.) Мама, пойдем ко мне в комнату.
А р м а н д а. Ни за что, Девой Пречистой клянусь!
М у а р р о н. Пойдем ко мне.
А р м а н д а. Ты самый опасный человек в Париже. Будь неладен час, когда тебя откопали в клавесине.
М у а р р о н. Мама, идем…
А р м а н д а. Девой клянусь, нет. (Встает.) Не пойду! (Идет, скрывается с Муарроном за дверью.)
Муаррон закрывает дверь на ключ.
Зачем, зачем ты закрываешь дверь? (Глухо.) Ты меня погубишь!..
Пауза. Входит Б у т о н с корзиной овощей, торчат хвосты моркови.
Б у т о н (прислушивается, ставит корзину на пол). Странно. (Снимает башмаки, крадется к двери, слушает.) Ах разбойник!.. Но, господа, я здесь ни при чем… ничего не видел, не слышал и не знаю… Царь небесный, он идет! (Скрывается, оставив на полу корзину и башмаки.)
Входит М о л ь е р, кладет трость и шляпу, недоуменно смотрит на башмаки.
М о л ь е р. Арманда!
Ключ в замке мгновенно поворачивается. Мольер устремляется в дверь. Арманда вскрикивает за дверью, шум за дверью, затем выбегает М у а р р о н, держит свой парик в руке.
М у а р р о н. Да как вы смеете?!
М о л ь е р (выбегая за ним). Мерзавец! (Задыхаясь.) Не верю, не верю глазам!.. (Опускается в кресло. Ключ в замке поворачивается.)
А р м а н д а (за дверью). Жан-Батист, опомнись!
Б у т о н заглянул в дверь и пропал.
М о л ь е р (погрозил кулаком двери). Так ты, значит, ел мой хлеб и за это меня обесчестил?
М у а р р о н. Вы смели меня ударить! Берегитесь! (Берется за рукоятку шпаги.)
М о л ь е р. Брось сейчас же рукоятку, гадина!
М у а р р о н. Вызываю вас!
М о л ь е р. Меня? (Пауза.) Вон из моего дома!
М у а р р о н. Вы безумный, вот что, отец. Прямо Сганарель.
М о л ь е р. Бесчестный бродяга! Я тебя отогрел, но я же тебя и ввергну в пучину. Будешь ты играть на ярмарках. Захария Муаррон, с сегодняшнего числа ты в труппе Пале-Рояля не служишь. Иди.
М у а р р о н. Как, вы гоните меня из труппы?
М о л ь е р. Уходи, усыновленный вор.
А р м а н д а (за дверью отчаянно). Мольер!
М у а р р о н (теряясь). Отец, вам померещилось, мы репетировали Психею… своего текста не знаете… Что же это вы разбиваете мою жизнь?
М о л ь е р. Уходи, или я действительно ткну тебя шпагой.
М у а р р о н. Так. (Пауза.) В высокой мере интересно знать, кто же это будет играть Дон Жуана? Уж не Лагранж ли? Хо-хо. (Пауза.) Но смотрите, господин де Мольер, не раскайтесь в вашем безумии. (Пауза.) Я, господин Мольер, владею вашей тайной.
Мольер рассмеялся.
Госпожу Мадлену Бежар вы забыли? Да? Она при смерти… все молится… А между тем, сударь, во Франции есть король.
М о л ь е р. Презренный желторотый лгун, что ты несешь?
М у а р р о н. Несешь? Прямо отсюда отправляюсь я к архиепископу.
М о л ь е р (рассмеялся). Ну, спасибо измене. Узнал я тебя. Но имей в виду, что если до этих твоих слов мое сердце еще могло смягчиться, после них – никогда. Ступай, жалкий дурак!
М у а р р о н (из двери). Сганарель проклятый!
Мольер хватает со стены пистолет, и Муаррон исчезает.
М о л ь е р (трясет дверь, потом говорит в замочную скважину). Уличная женщина.
Арманда громко зарыдала за дверью.
Входит Б у т о н в чулках.
Б у т о н. Я, сударь.
М о л ь е р. Сводник!
Б у т о н. Сударь…
М о л ь е р. Почему здесь башмаки?!
Б у т о н. Это, сударь…
М о л ь е р. Лжешь, по глазам вижу, что лжешь!
Б у т о н. Сударь, чтобы налгать, нужно хоть что-нибудь сказать. А я еще ничего не произнес. Башмаки я снял, ибо… Гвозди, изволите видеть? Подкованные башмаки, будь они прокляты… так я, изволите ли видеть, громыхал ногами, а они репетировали и от меня двери на ключ заперли.
А р м а н д а (за дверью). Да!
М о л ь е р. Овощи при чем?
Б у т о н. А овощи вообще не участвуют. Ни при чем. Я их с базара принес. (Надевает башмаки.)
М о л ь е р. Арманда!
Молчание.
(Говорит в скважину.) Ты что же, хочешь, чтобы я умер? У меня больное сердце.
Б у т о н (в скважину). Вы что, хотите, чтобы он умер? У него больное сердце…
М о л ь е р. Пошел вон. (Ударяет ногой по корзине.)
Бутон исчезает.
Арманда… (Садится у двери на скамеечку.) Потерпи еще немного, я скоро освобожу тебя. Я не хочу умирать в одиночестве… Арманда…
А р м а н д а выходит заплаканная.
А ты можешь поклясться?
А р м а н д а. Клянусь.
М о л ь е р. Скажи мне что-нибудь.
А р м а н д а (шмыгая носом). Такой драматург, а дома… дома… Я не понимаю, как в тебе это может уживаться. Как? Что ты наделал? Скандал на весь Париж. Зачем ты выгнал Муаррона?
М о л ь е р. Да, верно. Ужасный срам. Но ведь он, ты знаешь, негодяй, змееныш… ох, порочный, порочный мальчик, и я боюсь за него. Действительно, от отчаяния он начнет шляться по Парижу, а я его ударил… Ох, как неприятно!..
А р м а н д а. Верни Муаррона, верни.
М о л ь е р. Пусть один день походит, а потом я его верну.
Действие третье
Каменный подвал, освещенный трехсвечной люстрой. Стол, покрытый красным сукном, на нем книга и какие-то рукописи. За столом сидят ч л е н ы К а б а л ы С в я щ е н н о г о П и с а
