По дороге в H. — барьеры, баррикады. […]
Выехали мы (я. Вера, М., Г., Ляля и Оля) 16-го июня, в 10 ч. утра, на наемном, из Нима, автомобиле (2000 фр. до Нима). Прекрасный день. Завтрак в каком-то городке тотчас за Бриньолем. В Ним приехали на закате, с час ездили по отелям — нигде ни одного места! Потом вокзал […] — думали уехать дальше на поезде — невозможно, тьма народу — а как влезть с 30 вещами! Ходили в буфет, ели. Полное отчаяние — ночевать на мостовой возле вокзала! М. и Г. пошли искать такси, чтобы ехать дальше в ночь, — и наткнулись на рус. еврея таксиста. Ночевали у него. 17-го выехали опять в такси в Тулузу и дальше, в Монтобан, надеясь там ночевать, а потом опять на Lafrancaise, возле которого ферма Жирова. Думали: в крайнем случае поселимся там, хотя знали, что там ни воды, ни огня, ни постелей. Плата до Lafr., — 2300 фр. Сперва широкая дорога в платанах, тень и солнце, веселое утро. Милый городок Люпель. Остановки по дороге военными стражами, проверки документов. Море виноградников, вдали горы. Около часу в каком-то городишке остановка […], подошел крестьянин лет 50 и со слезами сказал: «Вы можете ехать назад — армистис!» Но назад ехать было нельзя, не имея проходного свидетельства. Завтрак под с. Этьен (?). Опять виноградники, виноградн. степь. За Нарбоном — Иудея, камни, опять виногр., ряды кипарисов, насажен, от ветра. […] Мерзкая Тулуза, огромная, вульгарная, множество польских офицеров… (По всему пути — сотни мчащихся в автом. беженцев.) В Монтобане — ни единого места. В сумерки — Lafrancaise — тоже. И попали к Грязновым…
28. VII. Воскресенье.
Читаю роман Краснова[9] «С нами Бог». Не ожидал, что он так способен, так много знает и так занятен. […]
2 часа. Да, живу в раю. До сих пор не могу привыкнуть к таким дням, к такому виду. Нынче особенно великолепный день. Смотрел в окна своего фонаря. Все долины и горы кругом в солнечно-голубой дымке. В сторону Ниццы над горами чудесные грозовые облака. Правее, в сосновом лесу над ними, красота зноя, сухости, сквозящего в вершинах неба. Справа, вдоль нашей каменной лестницы зацветают небольшими розовыми цветами два олеандра с их мелкими острыми листьями. И одиночество, одиночество, как всегда! И томительное ожидание разрешения судьбы Англии. По утрам боюсь раскрыть газету.
Евреям с древности предписано: всегда (и особенно в счастливые дни) думать о смерти.
«Belligerants». Можно перевести старинным русским словом: противоборники.
Зажгли маяки. В первый раз увидал отсюда (с «Jeannette») Антибский: взметывается и исчезает большая лучистая золотая звезда.
29. VII. 40.
Вчера еще читал «Вечерние огни»[10] Фета — в который раз! (Теперь, верно, уже в последний в жизни.) Почти все из рук вон плохо. Многое даже противно — его старческая любовь. То есть, то, как он ее выражает. Хорошая тема: написать всю красоту и боль такой поздней любви, ее чувств и мыслей при всей гадкой внешности старика, подобного Фету, — губастого, с серо-седой бородой, с запухшими глазами, с большими холодными ушами, с брюшком, в отличном сером костюме (лето), в чудесном белье, — но чувств и мыслей тайных, глубоко ото всех скрытых.
А у меня все одно, одно в глубине души: тысячу лет вот так же будут сиять эти дни, а меня не будет. Вот-вот не будет.
Был в Cannes, хотел купаться и не купался — еще только начали ставить кабинки. […]
30. VII. 40.
Все то же — бьют друг друга авионы. И немцы все пугают, пускают слухи, что они делают «гигантские приготовления» к решительной атаке.
Весть из Лозанны — о возможности выступления Америки. Нет, не выступит!
Прочел о том опыте, который сделали несколько лет тому назад два венских студента: решили удавиться, чтобы их вынули из петли за мгновение до смерти и они могли рассказать, что испытали. Оказалось, что испытали ослепит, свет и грохот грома.
Смерть Алексея Ивановича Пушешникова (мужа моей двоюродной сестры Софьи Николаевны Буниной) весной 1885 г. Так помню эти дни, точно в прошлом году были (написаны в «Жизни Арсеньева»). Замечательней всего то, что мне и в голову не приходило, что и я умру. Вернее — м. б., приходило, но все-таки ничуть не касалось меня.
Вдруг вспомнилось: Москва, Малый театр, лестницы — и то очень теплые, то ледяные сквозняки. […]
1. VIII. 40. Grasse, a. m.
[…] Carlotti прописал постоянно носить очки (для дали, для чтения оставил те, что дал Pollac) и прикладывать утром и вечером очень горячие компрессы из чая: левый глаз слезится от утомления зрения. Постоянно носить очки не могу — буду чувствовать себя неестественно, поглупевшим. […]
7. VIII. 40.
Были с Верой в Ницце в американок, консульстве. В кафе Casino с Цетлиными и минуту с Алдановыми (они пришли поздно).
9. VIII. 40. Пятница.
[…] Алданов с самого приезда своего все твердит, что будет «гражданок, война». Твердо решив уехать в Америку […]
Цетлины тоже собираются. […]
Ни риса, ни макарон, ни huile, ни мыла для стирки.
10. VIII. 40.
Продолжается разграбление Румынии — румыны должны дать что-то еще и Венгрии.
8-го была огромная битва нем. и англ. авионов над берегами Англии.
Японцы, пользуясь случаем, придираются к Англии. Сталин — к Финляндии, Испания — к Англии (отдай Гибралтар) .
Все растет юдофобство — в Рум. новые меры против евреев. Начинает юдофобствовать и Франция.
Олеандры густо покрылись алыми цветами.
15. VII. 40. Католич. Успенье.
Немцы стреляют по Англии из тяж[елых] орудий. Англ. бомбардировали Милан и Турин. Болгарск. и венгерские требования к Румынии. Рум. король будто бы намерен отречься и скрыться в Турции.
Сталин устраивает ком. манифестации в Гельсингфорсе и Або — и грозит финнам, которые эти маниф. разгоняют. Верно, вот-вот возьмет всю Финл. […]
17. VIII. 40.
Проснулся в 6 1/2 (значит, по-настоящему в 5 1/2). Выпил кофе, прочитал в «Вест. Европы» (за 1881 г., взял в библ. канской церкви) «Липяги» Эртеля.[11] Ужасно. Люба должна выйти за «господина Карамышева», камер-юнкера, богача, пошляка, проповедующего «верховенство» дворянства в России надо всем, его опеку над народом — «на благо народу». Лунной ночью автор подслушивает разговор его и Любы из своего окна. […]
Все утро все долины и горы в светлом пару. Неясное, слабо пригревающее солнце, чуть слышный горьковатый запах воздуха — уже осенний.
[…] огромный налет немцев (avec une precision admirable»![12] на Лондон, на берега Темзы — «все в дыму, в пламени…» Кажется, и впрямь начинается.
Погода разгулялась, тишина, зной, торопливо, без устали, без перерыва точат-точат цикады у нас в саду.
Сейчас около 7 вечера. Были в городе за покупками. […] Магазины почти пусты — все раскупалось последний месяц бешено. Уже исчезло и сало (масла нет давным-давно). Мыло для стирки выдают по карточкам маленьк. кусочками, весят, как драгоценность. Осенью, когда исчезнут овощи и фрукты, есть будет нечего.
Днем начал перечитывать «Песнь торжествующей] любви» — ноябрь 1881 г., «Вести. Евр.» Сейчас кончил. Удивительно написано. Но опять то же чувство: мертво, слишком «великолепно», «слишком хорошо». Вечер тихий, прекрасный. И опять все долины и горы в дымке.
Наши летчики во время прошлой «великой» войны: синяя куртка, серебр. погоны с чер
ными орлами, черн. широк. шаровары с красным кантом, узкие щегольск. сапоги. Двое таких (молодых, красивых, страшно любезных) встретили в Киеве на вокзале Каменскую, с которой я ехал весной 16-го г. из Москвы в Одессу (в маленьк. отдельном купе международн. вагона).
18. VIII. 40. Воскр.
[…] Анг[личане] сообщают, что за 2 последних дня немцы потеряли 255 авионов. Так что «великое нападение» кончилось неважно. И вот, вчера решено покончить с Англ. «L’All. veut obtenir le blocus total des iles britaniques». Так и объявил вчера Берлин — официально: «il faut terminer cette guerre!»[13] — ни более, ни менее. […]
Ночи лунные, не яркие. Вчера было полнолуние.
19. VIII. 40.
Вчера после полудня немцы опять бросали бомбы с авионов в окрестн. Лондона. Англич. сообщают, что до 7 ч. вечера немцы потеряли 36 авионов. […]
Итальянцы стараются — их газеты, кричат, грозят: «Larmee All[emande] est prete! LAngl[eterre] brulera!»[14]
Шведск. министр внутр. д. произнес речь насчет притязаний России на ост. часть Финляндии — «Швеция окажет Фин[ляндии] военную помощь». Окажет ли? Не верится.
Пухлая облачность, прохладно. Ночью на меня сильно дуло из раскрывающихся полотнищ занавеса — уже недели две сплю с открытым (в сторону Марселя) окном.
Ждем к завтраку Самойловых.
Разговор с Сам[ойловыми], шел точно в советской России — все насчет того, как мы будем кормиться осень и зиму.
20. VIII. 40.
Проснулся в 8, читал А. — вероятно, в десятый раз — удивительно! Можно перечитывать каждый год.
Как всегда, втайне болит сердце. Молился на собор (как каждое утро) он виден далеко внизу — Божьей Матери и Маленькой Терезе (Б. М. над порталом, Т. в соборе, недалеко от входа, справа). Развернул Библию погадать, что выйдет; вышло: «Вот Я на тебя, гордыня, говорит Господь, Господь Саваоф; ибо наступит день твой, время, когда Я посещу тебя» (Иер. 50, 31).
Вчера в «Ed. du Soir»: англ. офиц. сообщение: вчера (в воскр.) вечером над Англией пролетело 600 нем. авионов, мы сбили всего за воскресенье более ста. Неужели правда? Дальше […] : блокада Англии есть наказание за ее бесчеловечное ведение войны… Анг. должна быть уничтожена как можно скорее — это она одна мешает установлению долгого и прочного мира в Европе…
10 ч. Принесли «Ed.». Англ. отступили из Сомалии. Речь Булита, америк. посла во Франции, — говорил в Вашингтоне, — что надо оказать помощь Англии, что, после победы над ней, немцы с Японией нападут на Америку. Канада и Соед. Шт. заключили союз для защиты Сев. Америки. Утка, — думаю, что утка, — будто возможно, что Черчиля заменит этот старый неугомонный подлец Ллойд Джордж. […]
21. VIII.
Вчера был в Cannes, хотел купаться, но встретил вдруг Адамовича только несколько дней как в Ницце (т. е. демобилизован) — и просидел часа 1 1/2 с ним и Кантором в cafe «под платанами». Пригласил их к себе на завтрак во вторник 27-го.
Сейчас один в доме — «nos dames» уехали вчера к маркизе на ночевку. […] Вера нынче тоже в Cannes […]
Итальянцы трубят победу в Сомалии, она, по словам «Ed.», будто бы очень важна. Черчиль вчера сказал devant les communes[15], что Англ. должна готовиться к «a une campagne 1941-42». Соглашение Рузвельта с Канадой вызвало «inquetude au Japon»[16], и последствием этого соглашения будет то, что теперь америк. Destroyers[17] будут направляться в Канаду, а из К. — в Англию. Так что косвенно Ам.
