заглавием была напечатана за границей».
Это Андреев посоветовал выкинуть слово «жизнь» (И. Б.) ***
«Творчество Чехова многогранно, лирика его поэтична, юмор его неисчерпаем, а вера в лучшее будущее человечества непоколебима».
Будто бы?
Подчеркнуто мною. И. Б. {405} ***
«Недаром Лев Николаевич Толстой говорил о нем:
— Чехов — это Пушкин в прозе».
Когда, кому он это говорил? и сравнение-то глупое. ***
В. В. Вересаев. «А.П.Чехов».
…»чувствовалось и по его произведениям, что он человек глубоко аполитический, общественными вопросами совершенно не интересуется, при разговорах на общественные темы начинает зевать. Что стоила одна его дружба с таким человеком, как А. С. Суворин, издатель газеты «Новое время». Теперь это был совсем другой человек; видимо, революционное электричество, которым в то время был перезаряжен воздух, встряхнуло и душу Чехова. Глаза его разгорались суровым негодованием, когда он говорил о неистовствах Плеве, о жестокости и глупости Николая II».
Подчеркнуто мною. И. Б. ***
…»под конец жизни Чехов сделал, — пускай неудачную, от которой сам потом отказался — но все-таки попытку вывести хорошую русскую девушку н а революционную дорогу».
! Ив. Б. Подчеркнуто мною. И. Б. ***
С. Я. Елпатьевский. «Антон Павлович Чехов».
«Антон Павлович Чехов приехал в Москву, в ту {406} Москву, из которой уехал помимо воли из-за болезни и куда так неудержимо стремился все те семь-восемь лет, которые он прожил на моих глазах в Ялте, в ту Москву, которая занимала все его мысли, в которой сосредоточилось все то, что было в России самого хорошего, приятного, милого для Чехова».
Преувеличено? И. Б. ***
«Приходилось говорить и о тех конфликтах, которыми полна русская жизнь, и о тех острых и больных вопросах, которые давно стоят перед русскою жизнью в их строгой повелительности, но разговор о них недолго продолжался. Лицо его делалось усталым и скучным, говорил он слова скучные и утомительные, приводил какой-нибудь случай из обывательской жизни, характеризующий жестокость и некультурность этой жизни, иногда приводил свои заграничные впечатления и охотно переходил на другие темы, и было видно, что ему скучно говорить и хочется уйти от надоедливой темы и что он не любит острого (? И. Б.), требовательного, повелительного. И когда у меня вырывалось резкое, жестокое замечание о каком-нибудь его знакомом литераторе, ему было неприятно, и он начинал оправдывать его и приводить смягчающие вину обстоятельства». ***
…»встречал я у него людей добрых и мягких, не» требовательных и неповелительных, и не влекло его {407} к людям строгим, которые остро ставят вопросы жизни и без колебаний отвечают на них…»
Вздор. ***
…»когда я уходил от него, у меня всегда была одна и та же мысль: почему этот, так ищущий людей, человек одинок и почему он, жадный к жизни, с тонким проникновением красоты, — хмурый человек».
Подчеркнуто мною. И. Б. E в т. П. Карпов. «Две последние встречи с А. П. Чеховым».
Чехов его ненавидел (Ив. Б.) «Антон Павлович произвел на меня приятное впечатление. Славным малым, студентом веяло от его статной худощавой фигуры…»
!! (И. Б.) Подчеркнуто мною. И. Б.
…»И чем ближе я узнавал его, тем симпатичнее, родней по духу становился он мне». *** …»вижу его сгорбленную осунувшуюся фигуру, сидящую на низком диване, с наклоненной головой, с белыми, как кипень руками…
(?! И. Б.). {408} ***
«- В Крым, к себе поедете?..
— Да, вероятно, в Крым… Хотел за границу, да нельзя… Теперь в Крыму жара африканская… Декорация какая-то… Постоянно жить в Крыму невыносимо скучно… Тоскливо».
Брехня (И. Б.). Подчеркнуто мною. И. Б. ***
«- Написали что-нибудь для театра? — спросила Вера Федоровна.
— Да, пишу… — нехотя, конфузливо улыбаясь, ответил Антон Павлович. Пишу не то, что надо… не то, что хотелось бы писать… Нужно выходить… Совсем не то теперь надо…
— А что же?
— Совсем другое надо… Бодрое… Сильное… Пережили мы серую канитель. Поворот идет… Круто повернули…»
Фу!
(подчеркнуто мною. И. Б.) ***
«- Разве пережили? Что-то не похоже… — усомнился я.
— Пережили… уверяю вас… — убежденно сказал Антон Павлович. Здесь, в Москве, да и вообще в столицах это не так заметно… У нас на юге волна сильно бьет… В народе сильное брожение. Я недавно беседовал с Львом Николаевичем. И он тоже видит… А он старец прозорливый.
Гудит, как улей, Россия…
(Ах, с.с.! И. Б.) Подчеркнуто мною. Ив. Б.
Антон Павлович оживился, встал с дивана и, заложив одну руку в карман, стал ходить по комнате.
— Вот мне хотелось бы поймать это бодрое настроение… Написать пьесу… Бодрую пьесу».
! И. Б. {409} ***
«С нервной горячностью «упорствуя, волнуясь и спеша», он говорил о движении в земстве, о новых сектантских течениях на юге России, о народившемся типе интеллигента из народа. Говорил, что литература обязана идти навстречу народному движению… Должна поймать и запечатлеть новые общественные веяния… Никогда не видал я таким Антона Павловича, никогда не слыхал от него таких горячих речей».
Никогда этого и не было! Ив. Б. ***
«Весной, в конце апреля 1904 года
…на улицах Ялты появились широковещательные афиши. Приезжая из Севастополя труппа давала в ялтинском театре спектакль. Шел «Вишневый сад»…
Антон Павлович радушно принял меня в уютном кабинете, со стен которого грустно смотрели чудные, полные глубокого настроения картины Левитана».
Брехня. Не было ни одной картины. Был только пейзаж на стене над камином. (И. Б.). Подчеркнуто мною. И. Б. ***
«- Мне передали, что вы были на «Вишневом саде» ?… — не глядя на меня спросил Антон Павлович.
{410}
— Да…
— Каково исковеркали!.. Безобразие! Еще написали на афише, что играют под моим наблюдением… А я их в глаза не видал… Возмутительно! Они все хотят обезьяничать Художественный театр…
И совершенно напрасно… Там вся эта сложная постановка достигается неимоверным трудом, затратой громадного количества времени, любовным отношением ко всякой мелочи. Им это можно… А они тут столько звуков, говорят, напустили, что весь текст пропал…
Половины слов не было слышно… И там-то, в Художественном театре, все эти бутафорские мелочи отвлекают зрителя, мешают ему слушать. Заслоняют автора… А уж здесь… представляю себе, что это было… Знаете, я бы хотел, чтобы меня играли совсем просто, примитивно…
Вот как в старое время… Комната… На авансцене — диван, стулья… И хорошие актеры играют… Вот и все… Чтобы без птиц и без бутафорских настроений… Очень бы хотел посмотреть свою пьесу в таком исполнении. Интересует меня, провалилась бы моя пьеса? Очень это любопытно!.. Пожалуй, провалилась бы… А, может быть, и нет… Кто знает…
Театр обманчивая штука… Не поймешь… И завлекательная и противная в одно и то же время».
Все выдумано! (И. Б.). ***
«Я перевел разговор на другую тему, спросив, кто у него бывает из литераторов?
— Андреев здесь, в Крыму… Елпатьевский… Скиталец…
— Какой надменный вид у Скитальца… Совсем испанский дворянин какой-то шагает по набережной, — сказал я.
{411} — Это его манера держаться… А он чудесный простой малый… Совсем простой добряк и скромный… И талантливый… Его «Октава» хорошая вещь… А надменным его делают плащ, желтые штиблеты, шляпа и пенснэ…»
Все ложь! (И. Б.)
Недаром Чехов считал этого Карпова болваном и… ***
Н. Гарин. «Памяти Чехова».
«А. П. провожал меня, очень серьезно уверял меня, что непременно приедет в Маньчжурию.
— Поеду за границу, а потом к вам. Непременно приеду. Горький, Елпатьевский, Чириков, Скиталец только говорят, что приедут, а я приеду».
Никогда они этого не говорили.
И Чехов этого не говорил про них. (И. Б.). ***
Г. И. P о с с о л и м о. «Воспоминания о Чехове».
«Рука Чехова была суха и горяча, щеки горели… К своей основной легочной болезни он относился с обычным для таких больных оптимизмом».
Не вполне (И. Б.). {412} VI Жаль, что у меня на руках нет писем Антона Павловича. Единственно, что уцелело, это его фотография. На ней надпись:
Милому Ивану Алексеевичу
Бунину
от коллеги
Антон Чехов
1901, 11. 19.
