Сайт продается, подробности: whatsapp telegram
Скачать:TXTPDF
Собрание сочинений в шести томах Том 1. Стихотворения

была прекрасна,

Но о любви я лишь мечтала страстно,—

Я краткими надеждами жила.

В апрельский день я от людей ушла,

Ушла навек покорно и безгласно —

И все ж была я в жизни не напрасно:

Я для его любви не умерла.

Здесь, в тишине кладбищенской аллеи,

Где только ветер веет в полусне,

Все говорит о счастье и весне.

Сонет любви на старом мавзолее

Звучит бессмертной грустью обо мне,

А небеса синеют вдоль аллеи.

1902

(обратно)

Зимний день в Оберланде*

Лазурным пламенем сияют небеса…

Как ясен зимний день, как восхищают взоры

В безбрежной высоте изваянные горы, —

Титанов снеговых полярная краса!

На скатах их, как сеть, чернеются леса,

И белые поля сквозят в ее узоры,

А выше, точно рать, бредет на косогоры

Темно-зеленых пихт и елей полоса.

Зовет их горний мир, зовут снегов пустыни,

И тянет к ним уйти, — быть вольным, как дикарь,

И целый день дышать морозом на вершине.

Уйти и чувствовать, что ты — пигмей и царь,

Что над тобой, как храм, воздвигся купол синий

И блещет Зильбергорн, как ледяной алтарь!

1902

(обратно)

Кондор*

Громады гор, зазубренные скалы

Из океана высятся грядой.

Под ними берег, дикий и пустой,

Над ними кондор, тяжкий и усталый.

Померк закат. В ущелья и провалы

Нисходит ночь. Гонимый темнотой,

Уродливо-плечистый и худой,

Он медленно спускается на скалы.

И долгий крик, звенящий крик тоски,

Вдруг раздается жалобно и властно

И замирает в небе. Но бесстрастно

Синеет море. Скалы и пески

Скрывает ночь — и веет на вершине

Дыханьем смерти, холодом пустыни.

1902

(обратно)

«Широко меж вершин дубравы…»*

Широко меж вершин дубравы

Струилась синяя река;

Благоухая, сохли травы,

Дымясь, курились облака.

Дымясь, вставали из-за леса

На склон небес — и вот одно

Могучим обликом Зевеса

Воздвигло снежное руно

Но тает призрак величавый

И снова светозарный сон,

И снова меж вершин дубравы —

Лазури пламенный затон.

1902

(обратно) (обратно)

Стихотворения 1903–1906

Северная береза*

Над озером, над заводью лесной —

Нарядная зеленая береза…

«О девушки! Как холодно весной:

Я вся дрожу от ветра и мороза!»

То дождь, то град, то снег, как белый пух,

То солнце, блеск, лазурь и водопады…

«О девушки! Как весел лес и луг!

Как радостны весенние наряды!»

Опять, опять нахмурилось, — опять

Мелькает снег и бор гудит сурово…

«Я вся дрожу. Но только б не измять

Зеленых лент! Ведь солнце будет снова».

15.1.03

(обратно)

ПортретПогост, часовенка над склепом…»)*

Погост, часовенка над склепом,

Венки, лампадки, образа

И в раме, перевитой крепом, —

Большие ясные глаза.

Сквозь пыль на стеклах, жарким светом

Внутри часовенка горит.

«Зачем я в склепе, в полдень, летом?» —

Незримый кто-то говорит.

Кокетливо-проста прическа,

И пелеринка на плечах…

А тут повсюду — капли воска

И банты крепа на свечах,

Венки, лампадки, пахнет тленьем…

И только этот милый взор

Глядит с веселым изумленьем

На этот погребальный вздор.

Март, 1903?

(обратно)

Мороз*

Так ярко звезд горит узор,

Так ясно Млечный Путь струится,

Что занесенный снегом двор

Весь и блестит и фосфорится.

Свет серебристо-голубой,

Свет от созвездий Ориона,

Как в сказке, льется над тобой

На снег морозный с небосклона.

И фосфором дымится снег,

И видно, как мерцает нежно

Твой ледяной душистый мех,

На плечи кинутый небрежно,

Как серьги длинные блестят

И потемневшие зеницы

С восторгом жадности глядят

Сквозь серебристые ресницы.

21. VII.03

(обратно)

«Норд-остом жгут пылающие зори…»*

Норд-остом жгут пылающие зори.

Острей горит Вечерняя звезда.

Зеленое взволнованное море

Еще огромней, чем всегда.

Закат в огне, звезда дрожит алмазом.

Нет, рыбаки воротятся не все!

Ледяно-белым, страшным глазом

Маяк сверкает на косе.

25. VIII.03

(обратно)

После битвы*

Воткнув копье, он сбросил шлем и лег.

Курган был жесткий, выбитый. Кольчуга

Колола грудь, а спину полдень жег…

Осенней сушью жарко дуло с юга.

И умер он. Окостенел, застыл,

Припав к земле тяжелой головою.

И ветер волосами шевелил,

Как ковылем, как мертвою травою.

И муравьи закопошились в них…

Но равнодушно все вокруг молчало,

И далеко среди полей нагих

Копье, в курган воткнутое, торчало.

31. VIII.03

(обратно)

«На окне, серебряном от инея…»*

На окне, серебряном от инея,

За ночь хризантемы расцвели.

В верхних стеклах — небо ярко-синее

И застреха в снеговой пыли.

Всходит солнце, бодрое от холода,

Золотится отблеском окно.

Утро тихо, радостно и молодо.

Белым снегом все запушено.

И все утро яркие и чистые

Буду видеть краски в вышине,

И до полдня будут серебристые

Хризантемы на моем окне.

VIII.03

(обратно)

«В сумраке утра проносится призрак Одина…»*

В сумраке утра проносится призрак Одина —

Там, где кончается свет.

Северный ветер, Одину вослед,

На побережьях Лохлина

Гонит туманы морей по земле,

Свищет по вереску… Тень исполина

Вдруг вырастает во мгле —

Правит коня на прибрежья Лохлина.

Конь по холодным туманам идет,

Тонет, плывет и ушами прядет,

Белым дыханием по ветру пышет,

Вереска свист завывающий слышит,

Голову тянет к нему… А взмахнет

Ветер морской — и в туманах Лохлина

Шлем золоченый блеснет!

Утром проносится призрак Одина.

30. XII.03

(обратно)

Жена Азиса*

Неверную меняй на рис.

Древнее, симферопольское

Уличив меня в измене,

Мой Али, — он был Азис,

Божий праведник, — в Сюрени[3]

Променял меня на рис.

Умер новый мой хозяин,

А недавно и Али,

И на гроб его с окраин

Все калеки поползли.

Шли и женщины толпами,

Побрела и я шутя,

Розу красную губами

Подведенными крутя.

Вот и роща, и пригорок,

Где зарыт он… Ах, Азис!

Ты бы должен был раз сорок

Променять меня на рис.

1903

(обратно)

Ковсерь*

Мы дали тебе Ковсерь.

Коран

Здесь царство снов. На сотни верст безлюдны

Солончаков нагие берега.

Но воды в них — небесно-изумрудны

И шелк песков белее, чем снега.

В шелках песков лишь сизые полыни

Растит аллах для кочевых отар,

И небеса здесь несказанно сини,

И солнце в них — как адский огнь, Сакар.

И в знойный час, когда мираж зеркальный

Сольет весь мир в один великий сон,

В безбрежный блеск, за грань земли печальной,

В сады Джиннат уносит душу он.

А там течет, там льется за туманом

Река всех рек, лазурная Ковсерь,

И всей земле, всем племенам и странам

Сулит покой. Терпи, молись — и верь.

1903

(обратно)

«Звезды горят над безлюдной землею…»*

Звезды горят над безлюдной землею,

Царственно блещет святое созвездие Пса:

Вдруг потемнело — и огненно-красной змеею

Кто-то прорезал над темной землей небеса.

Путник, не бойся! В пустыне чудесного много.

Это не вихри, а джинны тревожат ее,

Это архангел, слуга милосердого бога,

В демонов ночи метнул золотое копье.

1903

(обратно)

Ночь Аль-Кадра*

В ату ночь ангелы сходят с неба.

Коран

  Ночь Аль-Кадра. Сошлись, слились вершины,

И выше к небесам воздвиглись их чалмы.

  Пел муэззин. Еще алеют льдины,

Но из теснин, с долин уж дышит холод тьмы.

  Ночь Аль-Кадра. По темным горным склонам

Еще спускаются, слоятся облака.

  Пел муэззин. Перед Великим Троном

Уже течет, дымясь, Алмазная Река.

  И Гавриил — неслышно и незримо —

Обходит спящий мир. Господь, благослови

  Незримый путь святого пилигрима

И дай земле твоей ночь мира и любви!

1903

(обратно)

«Далеко на севере Капелла…»*

Далеко на севере Капелла

Блещет семицветным огоньком,

И оттуда, с поля, тянет ровным,

Ласковым полуночным теплом.

За окном по лопухам чернеет

Тень от крыши; дальше, на кусты

И на жнивье, лунный свет ложится,

Как льняные белые холсты.

1903

(обратно)

«Проснулся я внезапно, без причины…»*

Проснулся я внезапно, без причины.

Мне снилось что-то грустное — и вдруг

Проснулся я. Сквозь голые осины

В окно глядел туманный лунный круг.

Усадьба по-осеннему молчала.

Весь дом был мертв в полночной тишине,

И, как ребенок брошенный, кричала

Ушастая пустушка на гумне.

1903

(обратно)

«Старик у хаты веял, подкидывал лопату…»*

Старик у хаты веял, подкидывал лопату,

Как раз к святому Спасу покончив с молотьбой.

Старуха в черной плахте белила мелом хату

И обводила окна каймою голубой.

А солнце, розовея, в степную пыль садилось —

И тени ног столбами ложились на гумно,

А хата молодела — зарделась, застыдилась —

И празднично блестело протертое окно.

1903

(обратно)

«Уж подсыхает хмель на тыне…»*

Уж подсыхает хмель на тыне.

За хуторами, на бахчах,

В нежарких солнечных лучах

Краснеют бронзовые дыни.

Уж хлеб свезен, и вдалеке,

Над старою степною хатой,

Сверкает золотой заплатой

Крыло на сером ветряке.

1903

(обратно)

«Там, на припеке, спят рыбацкие ковши…»*

Там, на припеке, спят рыбацкие ковши;

Там низко над водой склоняются кистями

Темно-зеленые густые камыши;

Полдневный ветерок змеистыми струями

Порой зашелестит в их потайной глуши,

Да чайка вдруг блеснет сребристыми крылами

С плаксивым возгласом тоскующей души —

И снова плавни спят, сияя зеркалами.

Над тонким их стеклом, где тонет небосвод,

Нередко облако восходит и глядится

Блистающим столбом в зеркальный сон болот —

И как светло тогда в бездонной чаше вод!

Как детски верится, что в бездне их таится

Какой-то дивный мир, что только в детстве снится!

1903

(обратно)

«Первый утренник, серебряный мороз!..»*

Первый утренник, серебряный мороз!

Тишина и звонкий холод на заре.

Свежим глянцем зеленеет след колес

На серебряном просторе, на дворе.

Я в холодный обнаженный сад пойду —

Весь рассеян по земле его наряд.

Бирюзой сияет небо, а в саду

Красным пламенем настурции горят.

Первый утренникпредвестник зимних дней.

Но сияет небо ярче с высоты,

Сердце стало и трезвей и холодней.

Но как пламя рдеют поздние цветы.

1903

(обратно)

«Обрыв Яйлы. Как руки фурий…»*

Обрыв Яйлы. Как руки фурий,

Торчит над бездною из скал

Колючий, искривленный бурей,

Сухой и звонкий астрагал.

И на заре седой орленок

Шипит в гнезде, как василиск,

Завидев за морем спросонок

В тумане сизом красный диск.

1903

(обратно)

Канун Купалы*

Не туман белеет в темной роще,

Ходит в темной роще богоматерь,

По зеленым взгорьям, по долинам

Собирает к ночи божьи травы.

Только вечер им остался сроку,

Да и то уж солнце на исходе:

Застят ели черной хвоей запад,

Золотой иконостас заката…

Уж в долинах сыро, пали тени,

Уж луга синеют, пали росы,

Пахнет под росою медуница,

Золотой венец по роще светит.

Как туман, бела ее одежда,

Голубые очи точно звезды.

Соберет она цветы и травы

И снесет их к божьему престолу.

Скоро ночь — им только ночь осталась,

А наутро срежут их косами,

А не срежут — солнце сгубит зноем.

Так и скажет сыну богоматерь:

«Погляди, возлюбленное чадо,

Как земля цвела и красовалась!

Да недолог век земным утехам:

В мире Смерть, она и Жизнью правит».

Но Христос ей молвит: «Мать! не солнце,

Только землю тьма ночная кроет:

Смерть не семя губит, а срезает

Лишь цветы от семени земного.

И земное семя не иссякнет.

Скосит СмертьЛюбовь опять посеет.

Радуйся, Любимая! Ты будешь

Утешаться до скончанья века!»

1903

(обратно)

Мира*

Тебя зовут божественною, Мира,

Царицею в созвездии Кита.

Таинственна, как талисманы Пирра,

Твоей недолгой жизни красота.

Ты, как слеза, прозрачна и чиста,

Ты, как рубин, блестишь среди эфира,

Но не за блеск и дивные цвета

Тебя зовут божественною, Мира.

Ты в сонме звезд, среди ночных огней,

Нежнее всех. Не ты одна играешь,

Как самоцвет: есть ярче и пышней.

Но ты живешь. Ты меркнешь, умираешь —

И вновь горишь. Как феникс древних дней,

Чтоб возродиться к жизни — ты сгораешь.

1903?

(обратно)

Диза*

Вечернее зимнее солнце

И ветер меж сосен играют,

Алеют снега, а в светлице

Янтарные пятна мелькают.

Мохнатые тени от сосен,

Играя, сквозят позолотой

И по столу ходят; а Диза

В светлице одна, за работой.

На бронзу волос, на ланиты,

На пяльцы и руки широко

Вечернее льется сиянье,

А думы далеко, далеко.

Тяжелое зимнее море

Грохочет за фьордом в утесах,

И стелется по ветру пена

И стынет на снежных откосах;

Качаются с криками чайки

И падают в пену и тают…

Но звонкой весенней слюдою

Давно уж откосы блистают!

Пусть ночи пожарами светят

И рдеют закаты, как раны,

Пусть ветер бушует, — он с юга,

Он гонит на север туманы!

Пусть милый далеко, — он верен.

И вот на вечернее солнце,

На снег, на зеленые ветви

Она загляделась в оконце.

Забыты узоры цветные,

Забыты точеные пяльцы,

И тихо косою играют

Прозрачные тонкие пальцы.

И тихо алеют ланиты,

Сияя, как снег, белизною,

И взоры так мягки и ярки,

Как синее небо весною.

<1903>

(обратно)

Надпись на чаше*

Древнюю чашу нашел он у шумного синего моря,

В древней могиле, на диком песчаном прибрежье.

Долго трудился он; долго слагал воедино

То, что гробница хранила три тысячи лет, как святыню,

И прочитал он на чаше

Древнюю повесть безмолвных могил и гробниц:

«Вечно лишь море, безбрежное море и небо,

Вечно лишь солнце, земля и ее красота,

Вечно лишь то, что связует незримою связью

Душу и сердце живых с темной душою могил».

<1903>

(обратно)

Могила поэта*

Мрамор гробницы его — в скорбной толпе кипарисов:

  Радостней светит меж них синее лоно небес.

Ангел изваян над ним с опрокинутым светочем жизни:

  Ярче пылает огонь, смертью поверженный ниц!

<1903>

(обратно)

Кольцо*

В белом песке золотое блеснуло кольцо.

Я задремал над

Скачать:TXTPDF

Собрание сочинений в шести томах Том 1. Стихотворения Бунин читать, Собрание сочинений в шести томах Том 1. Стихотворения Бунин читать бесплатно, Собрание сочинений в шести томах Том 1. Стихотворения Бунин читать онлайн