было», были — как он сам говорил в письме к В. В. Рудневу 28 августа 1933 года, посылая журналу очередные главы «Жизни Арсеньева», — его «давнишней болезнью», очень его мучившей. «…Я ведь всегда, всю жизнь, — пишет он тому же адресату, — расстаюсь с рукописью с большой тревогой, с большими сомнениями на счет ее цены» (письмо 14.IV. 1933). (Письма Бунина В. В. Рудневу цитирую по ксерокопиям с автографов.) Бунин писал обычно быстро, когда все было обдумано и оставалось только изложить на бумаге. Это справедливо и по отношению к «Жизни Арсеньева». Небывалая по трудности задача, которую он перед собой поставил, заключалась в смелых поисках новых форм, когда, — можно сказать словами Флобера, — «стиль, форма — та не поддающаяся определению Красота, которая является следствием самой концепции и заключает в себе великолепие Истины, как говорил Платон» (Флобер Гюстав. Собр. соч. в 10-ти томах, т. 8. М, 1938, с. 36).

Бунин писал о «Жизни Арсеньева» 10 декабря 1952 года М. Е. Вейнбауму: «Книга эта вызвала единодушное не только восхищение, но даже удивление критиков своими достоинствами…»

Основное содержание книги критики определяли как хвалу «всему сущему и прежде всего своему собственному бытию» — и сравнивали с романом-эпопеей Марселя Пруста «В поисках утраченного времени», в котором отразился опыт жизни автора: «И Пруст, на противоположном полюсе искусства, также говорит о мартэнвильской колокольне, как Бунин о красоте ночи, с которой не знает, что делать и как проникнуть в ее глубину». Роман Бунина есть «непревзойденный образец словесного мастерства, изобразительности, силы, правды», язык его «волшебный». «Есть, например, в „Жизни Арсеньева“ страница или даже полстраницы, где Бунин рассказывает, как герой его приезжает зимним вечером в захолустный губернский город: этот снег, эта глушь, эти первые слабые звезды, эти молчаливо гуляющие парочки, — все это именно волшебство, иначе не скажешь! Это не описание, а воспроизведение, восстановление. Бунин как будто называет каждое явление окончальным, впервые окончательно найденным, незаменимым именем, и не блеск у него поражает, а соответствие каждого слова предмету и в особенности внутренняя правдивость каждого слова».

«Бунин принадлежит к художникам (…) толстовски-гетевского склада, и нигде, кажется, это не чувствовалось с такой силой, как в „Лике“. История, рассказанная в ней, печальна. Она скорее должна бы настроить на мысль о бренности, о шаткости всего земного, чем вызвать спокойствие и радостную бодрость. Но независимо от фабулы, порой даже вопреки ей, в книге столько восхищения бытием, признательности за него, какой-то неутолимой жадности к нему, что не поддаться ее духу невозможно» (цитируется отзыв Г. В. Адамовича по журн. «Подъем», Воронеж, 1980, № 1, с. 137).

П. М. Пильский писал о «Жизни Арсеньева»: эта книга «удивляет глубиной мысли, обостренной памятливостью, художественным артистизмом, редкой литературной культурой. Роман вообще поразителен. В своей рискованной оригинальности он шел, казалось бы, по опасной дороге, отказавшись от интриги, отбросив фабулу, оставшись романом без сюжета, сосредоточив всю свою силу на неосязаемых явлениях души, ее тихом и скрытом росте, устранив героев, не пожелав ввести ни одного большого события. С первой же главы озадачивал этот замысел, казалась дерзкой эта решимость сосредоточиться на еле ощутимых процессах детской души, вести роман без происшествий, пренебречь фактами, ничего не подчеркивать, ничего не сгущать, пленять темпом речи, ритмом строк, очаровательной музыкой тонкого мастера, не знающего стараний. В этом романе все живет, движется, говорит на своем таинственном языке, понятном для обостренного, для исключительно чуткого слуха (…) Эта книга прозрачна, именно светла, мудра в своей ясной правдивости. Роман кажется вершиной горы: по ней неторопливо всходил большой человек, отчетливо видевший, живший смело и спокойно» (газ. «Сегодня», Рига, 1931, 21 февраля).

П. М. Пильский также писал: «„Жизнь Арсеньева“ Бунина драгоценна именно этими, никем не виденными, мелочами, настроениями, их переходами, тайными волнениями, всем сокрытым от людей и самого человека миром» (газ. «Сегодня», Рига, 1939, № 102, 13 апреля).

Английский критик и драматург Эдуард Гарнет, автор книг о Тургеневе, Толстом и Чехове, писал о «Жизни Арсеньева» в газете «The Manchester Guardian»: «Бунин такой замечательный художник, что он вызывает в нас картины бесконечно меняющегося миража времен года в Батурино, земли, полей, неба, садов, сначала изображая чувства задумчивого ребенка, а затем юноши, затерянного в загадочном мучительном „любовном счастье жизни“. В шести строках он может дать целый рой образов. Волшебная свежесть и полнота ощущений и чувств юноши смешиваются всюду с особым поэтическим ощущением пейзажа и глубокой страстной восприимчивости. Это потрясающе, что человек шестидесяти трех лет мог заключать в себе сердце и обладать душой и жизненным пульсом юноши».

Эта рецензия напечатана под заглавием «A Russian genius»; см. в издании «Annali», sezioni slava, XI; Napoli, 1968, s. 20.

В. Н. Муромцева-Бунина очень точно сказала о книге Бунина: «Какие-то органные, надземные в ней есть звуки».

К. Г. Паустовский писал: «„Жизнь Арсеньева“ — это одно из замечательнейших явлений мировой литературы. К великому счастью, оно в первую очередь принадлежит литературе русской» (Паустовский Константин. Иван Бунин. — В кн.: Бунин И. А. Повести, рассказы, воспоминания. М., 1961, с. 14).

«Вещи и дела, аще не написанный бывают…» — Бунин, по-видимому, заимствовал начальные строки, несколько их изменив, из рукописной книги поморского проповедника XVIII в. Ивана Филиппова «История краткая в ответах сих»: «Вещи и дела, бывшая и бывающая, великая и малая, веселая и печальная, аще не-написана бывают, тмою неизвестия покрываются и гробу беспамятства предаются… Написанная же яко одушевленна вещают» (ОР ГПБ 1, № 1075, л. 108 об.; сообщение об этом см. в статье А. Блюма «Лишь слову жизнь дана…» — «Альманах библиофила», вып. VII. М., Книга, 1979, с. 114).

Агни — бог огня в ведической религии у древних обитателей Цейлона и у индусов. Их верования и поэтические представления известны по ведам — памятникам древнеиндийской литературы конца второго — начала первого тысячелетия до н. а.

Сестра Оля. — Ее прототип — сестра Бунина Мария Алексеевна.

Однодворцы — государственные крестьяне, считавшие себя дворянского рода; имели некоторые особые права: могли иметь землю (в один двор) и крепостных людей.

Аввакум — Аввакум Петрович (1620 или 1621–1682), глава русского раскола, автор «Жития протопопа Аввакума». За бескомпромиссное отстаиванье своих убеждений и их распространение в народе сожжен в срубе в Пустозерском остроге по указу царя Федора Алексеевича.

Тогда… прося друг у друга прощенья. — Этот день — воскресенье накануне Великого поста, назывался прощеным или прощальным днем.

…смерть Нади… — Бунин пишет здесь и в главе XVII о смерти своей младшей сестры Саши. (См.: «Жизнь Бунина», с. 15–16.)

Баскаков. — Его прототип — Н. О. Ромашков, домашний учитель Бунина, оказавший на своего воспитанника большое влияние. См. «Материалы», с. 8.

Брат Николай. — В нем воплотились некоторые черты брата Бунина — Евгения Алексеевича.

«Как в Вартбурге хорошо!» — Неточная цитата из письма А. К. Толстого С. А. Толстой 27 сентября 1867 г.

Пьер Лоти (псевдоним; наст. имя Жюльен Вио; 1850–1923) — французский писатель. Бунин цитирует «Le roman d’un enfant» («История одного ребенка», 1890).

…горячечными мечтами… стать Иовом. — Иов, по Библии — страдающий праведник.

Брат Георгий. — При создании образа Георгия отобразились некоторые факты биографии брата Бунина, Юлия Алексеевича, убежденного народника.

Георгий… студент… Московского университета… кончивший ту самую гимназию… — Биографические сведения о Юлии Алексеевиче несколько расходятся с описанными событиями. Ю. А. Бунин в 1881 г. был исключен из Московского университета, где учился на математическом факультете, за причастность к народническому движению. Он окончил Харьковский университет. Гимназию окончил не в Ельце, в которую Иван Бунин должен был скоро поступить, а в Воронеже, в 1874 г.

В начале августа меня повезли наконец — на экзамены. — Бунин поступил в елецкую гимназию в 1881 г. Об учебе Бунина в гимназии в г. Ельце см. нашу статью «Гимназические годы И. А. Бунина» (газ. «Орловская правда», 1958, № 117, 17 июня).

Амаликитяне — арабы-кочевники, жившие в древней Палестине.

Румяной зарею покрылся восток… — из стихотворения Пушкина «Вишня».

Сказочная дорога в город… самый город… — город Елец Орловской губернии.

Вороны живут по несколько сот лет… жил еще при татарах. — Бунин писал: «Все, помню, действовало на меня… Ворон, все прилетавший к нам на ограду и поразивший мое воображение особенно тем, что жил он, как сказала мне мать, еще, может, при Иване Грозном…» (Бунин, т. 9, с. 256).

Беглая слобода, Черная слобода, Заречье, Аргамача — реальные названия в Ельце, как и некоторые другие, упоминаемые в дальнейшем.

Нахлебником у… Ростовцева. — В «Автобиографическом конспекте» за 1881 г. Бунин писал: «С конца августа жизнь с Егорчиком Захаровым (незаконным сыном мелкого помещика Валентина Николаевича Рышкова, нашего родственника и соседа по деревне Озерки) у мещанина Бякина на Торговой улице в Ельце. Мы тут „нахлебники“ за 15 рублей с каждого на всем готовом» («Материалы», с. 9).

Небо в час дозора… — Строки из стихотворения Н. П. Огарева «Изба».

Приди ты немощный… — из поэмы И. С. Аксакова «Бродяга».

Под большим шатром… — Бунин цитирует стихотворение И. С. Никитина «Русь». О Никитине он написал статью «Памяти сильного человека» еще в 1894 г. (см. нашу статью «И. А. Бунин и И. С. Никитин» в сб. «Я Руси сын!..», Воронеж, 1974, с. 143–158).

…про Скобелева, про Черняева. — Скобелев М. Д. (1843–1882) — генерал, участвовал в войне с Турцией в 1877–1878 гг. Черняев М. Г. (1828–1898) — генерал, участвовал в Крымской и Кавказской войнах.

Аорист — форма глагола, обозначающая мгновенное или предельное действие или состояние (в старославянском и др. языках).

Братья Труццм — цирковые артисты, приехавшие в Россию из Италии в 1880 г.

…я сказал… директору дерзость… — Этот эпизод основан на реальных фактах: грубость директора гимназии Закса, выходца из прибалтийских немцев, вызвала скандал на уроке.

В «Одиссее»… Навзикая. — В шестой песни «Одиссеи» Гомер рассказывает о встрече «прекраснокудрявой дочери Алкиноя» Навзикаи с Одиссеем на берегу моря.

Арестовали брата Георгия. — Юлий Алексеевич Бунин был арестован в сентябре 1884 г.; из деревни Озерки его привезли жандармы в елецкую, а затем в харьковскую тюрьму. Его сопровождали родители и младший брат, гимназист Ваня. В тюрьме Юлий Алексеевич пробыл около года, а потом был выслан на три года под надзор полиции в Озерки и прожил там до осени 1888 г. См. об этом сб. «Весна пришла» (Смоленск, 1959, с. 210–211).

Карету мне, карету. — Слова Чацкого из комедии Грибоедова «Горе от ума».

Пила и Сысойка — персонажи повести Ф. М. Решетникова «Подлиповцы».

Тихон Задонский (1724–1783) — известный иерарх; был епископом, потом — монахом Задонского монастыря; автор «Проповедей…», «Наставлений…», «Писем келейных»