запрещаем сращивание полиции и бизнеса. Для безопасности общества СМИ важнее полиции. Они должна быть свободны от избыточного давления. Медиа — это компас общества. Необходимо убрать золотой магнит, подложенный но соседству с ней, чтобы старый добрый корабль нашего общества плыл своим курсом.
Подобная концентрация любого меньшинства (будь то корейцы или мормоны) в СМИ порождала в лучшем случае курьёзные казусы. Но концентрация евреев имеет свою специфику, ибо евреи исповедуют другую, не христианскую, и — более того — антихристианскую религию. Типичный еврейский издатель или медиамагнат с неудовольствием смотрит на упоминание Христа и Богородицы, ведь в еврейской культуре к ним относятся с резким неприятием. В лучшем случае он посоветует уравновесить их проиудейским высказыванием или ссылкой. В наших терминах магнитный брусок евреев-в-дискурсе направил американский корабль в сторону приемлемой для евреев религиозности, а это касается не только верующих.
Боюсь, что на этом месте интерес многих просвещённых читателей начнёт таять. Если рука Геббельса автоматически тянулась к «браунингу» при слове «культура», современный западный человек приучен (не без помощи еврейских учителей) искать кнопку «delete» при упоминании Христа. Однако мы испытаем ваше терпение ещё более суровым образом и используем богатое слово «метафизика».
Молодые водители часто не обращают внимания на советы производителя и пользуются маслом неподходящим для мотора их автомобиля. Другие заливают в бак неподходящий бензин. Они оправдываются: «моя машина всё равно бегает, так чего ради я стану переплачивать». Такие термины, как «компрессия» или «зажигание» звучат для нашего молодого водителя как абракадабра: он их никогда не слышал. Только после нескольких неприятных происшествий он убедится, что невидимая компрессия — это совершенно реальный феномен, который может проявить себя внезапной поломкой на трассе. Метафизика — примерно то же самое: скрытая, но совершенно реальная сила внутри двигателя нашей цивилизации. Месье Журдэн, герой «Мещанина во дворянстве» Мольера, с удивлением узнал, что всю жизнь говорил прозой. Так и мы удивляемся, узнав, что употребляем метафизические категории в нашей повседневной жизни. Действительно, наши отношения с ближними и социальное поведение зависят от такой абракадабры, как «взаимоотношения между Человеком и Богом».
Еврейская концепция взаимоотношений Человек-Бог метафизически отлична от православной или католической, так же, как дизельное горючее отличается от бензина. Ведущая роль евреев в западном дискурсе вызывает такие же неприятные последствия, как если бы вы заправили свой дизель бензином.
Еврейская вера, в том виде, в каком она практикуется религиозным евреем, может содержать множество позитивных идей, разделяемых христианами. Она многое заимствовала из других религиозных систем: к примеру, речения Христа были «импортированы» в еврейскую Мишну и приписаны Гиллелю Старшему. Однако, она базируется на опасной для всех прочих метафизике, а её метафизическое ядро выжило несмотря на нынешний низкий уровень еврейской религиозности. Метафизика может уцелеть и тогда, когда вера гибнет.
Согласно еврейскому учению, Единственный Бог создал Единственный Мир, так и оставшись полностью отделённым от Мира. Этот Мир без Бога — неизбежное следствие Бога вне Мира. Имманентный Мир жесток и бесчеловечен, а Бог трансцендентен и недосягаем. «Пророков нет», «Бог не может вмешиваться в наши решения», «Закон дан нам, и Бог не в силах изменить его». — эти талмудические максимы создают мир без Бога. Да, конечно, признают они, Бог существует, но он никак не проявляет себя.
Согласно христианским догматам, Христос и Богоматерь перекинули мост через пропасть, отделившую мир от Бога, Его воплощением во Христе, Боге-сыне, и привнесли в мир Сострадание и Милосердие. С тех пор Мир наполнен Светом Христа, который есть Божественный Свет. Люди становятся братьями во Христе, Его душа объединяет их, и преступление против рядового человека является поэтому одновременно преступлением против Христа. (Я описываю идеальную парадигму христианской метафизики, так же далёкую от реальной жизни, как чертёж двигателя в вашем техпаспорте отличается от реального двигателя вашей машины, купленной пять лет назад.)
В безбожном мире еврейской метафизики имеется, впрочем, и остров света, Народ Израиля, увенчанный Торой. Еврейский термин «Израиль» соответствует термину «Христос» в христианстве. Отношения между сынами Израиля братские, так как они — одна семья (потомки Иакова), и они узнают Божью искру друг в друге. Это, казалось бы, похоже на братство во Христе, но метафизически отлично, гак как (согласно христианской метафизике) каждый потомок Адама и Евы может принять Свет Христов, тогда как по еврейской метафизике другие люди, «не-Израиль», — абсолютно безбожны, они — «думающие животные». В некоторых эзотерических еврейских учениях отрицается даже то, что неевреи — потомки Адама. Нет никакой возможности преобразить «не-Израиль» в «Израиль», так как обращение в еврейство есть не что иное, как исправление ошибки: отдельные сыны и дщери Израиля рождаются по ошибке в гойских семьях, и обращение такого человека в иудаизм — всего лишь публичное признание и исправление аномалии.
(Хороший пример из реальной жизни дали Дженнифер и Эндрю, принявшие иудаизм. Дженнифер приняла иудаизм и переехала в Газу, чтобы защищать палестинское дело. Эндрю продолжал после обращения защищать евреев и еврейский террор в Палестине на каждом интернет-форуме. Я должен согласиться с раввинами: Дженнифер так и не смогла перейти в иудаизм потому, что родилась с христианской душой, тогда как Эндрю был рождён евреем, и обращение только удостоверило это.)
Это деление на «наших» и «ваших», на «своего» и «чужака» в иудаизме намечено гораздо жёстче, чем в любой другой крупной религии: неевреи — совершенно профанические существа, а евреи — святой народ. Нееврей, который считает, что в мире нет Бога, не слишком ошибается с еврейской точки зрения, так как у неевреев нет связи с Богом. Такой нееврей для евреев предпочтительней, чем христианин, ибо христиане утверждают, что они — ровня евреям, а это — святотатство в глазах еврея. Вот почему известные евреи в СМИ и в университетах поддерживают доктрину религиозной индифферентности или атеистический материализм. «Все религии одинаковы», или «религия не гак важна», или «религия — это личное дело индивидуума», или «никто не видел Бога» — ведь всё это то же самое, что утверждать: «все виды горючего одинаковы», «неважно, каким горючим пользоваться», или «никто не видел компрессии».
Александр Дугин108 современный русский философ-традиционалист, последователь Рене Генона, видит основную проблему еврейской метафизики в её «крайнем креационизме», в идее Одного Бога, творящего Один Мир из ничего. Казалось бы, Сотворение — часть и христианской догмы. Но подлинным эквивалентом Творения в христианской метафизике служит Воплощение, а предыстория практически не рассматривается, хотя и не отрицается.
Ранние христиане решили отодвинуть Ветхий Завет подальше (Церковь вообще запретила мирянам читать эти тексты), но не слишком далеко. Они не могли ни принять, ни отвергнуть его целиком, потому что этот восхитительный свод древней палестинской поэзии, литургии, метафизики, религии и традиции был радикально отредактирован иммигрантами из Вавилона — соферим, предшественниками фарисеев. Память об этой редактуре сохранилась в семитском мире, о ней упоминает и пророк Магомет. Старая палестинская традиция была более холистской, и её боги Эль и Ашера были частью нашего мира, как посылающее дождь Небо Палестины и дающая плоды Земля Палестины. Вместе они соответствуют Богу Ветхого Завета. Евангелие сохранило для нас последние слова Иисуса на кресте — он взывал к Элю. а не к Яхве.
Старая палестинская традиция и её молодые боги Ваал Бездомный («У птиц есть гнезда, но Сын Человеческий лишён дома»), бросивший вызов смерти, убитый и воскреснувший, и дева Анат были предтечами Евангелия в большей степени, чем Ветхий Завет фарисеев. (Материалист может сказать, что палестинская традиция повлияла на апостолов и евангелистов.)
Христиане полагались на слова св. Павла, а позже Оригена и Августина. Все они говорили, что Ветхий Завет может быть перетолкован в духе христианского учения. Однако, острый меч Ветхого Завета не желал мирно спать в ножнах. Пуритане — основатели Америки — приняли идеи Ветхого Завета, оживили спящую еврейскую парадигму, а отсюда оставался только шаг к геноциду американских индейцев, «хананеев, занимающих Новую Обетованную Землю, обещанную Новому Избранному Народу», а со временем — и к возвышению евреев.
Евреи же продолжили редактировать текст, на этот раз — текст Нового Завета, надеясь повторить свою операцию по приватизации древнего палестинского наследия. Сто лет назад Сэмюэль Унтермейер, нью-йоркский адвокат, один из богатейших и наиболее могущественных сионистов в Америке, решил продолжить иудаизацию Америки с помощью системного оружия — Библии. Он финансировал издание Библии под редакцией иудеофильского проповедника Скофилда. Скофилд не изменял текста Библии, но он добавил сотни объяснений и комментариев, в которых текст переосмыслялся в духе Талмуда. Мастера рекламы, щедрые пожертвования, контакты и связи сделали Библию Скофилда самой популярной в среде протестантских пасторов Америке. В его сносках они находили материал для воскресных проповедей. С каждым новым переизданием скофилдская библия всё более и более открыто призывала к обожанию и обожению Израиля, страны и народа, заметили С. Е. Карлсон109 и Стивен Сайзер110.
Здесь уместно пояснить, что «еврей» для автора — это идеологическая и метафизическая конструкция, аббревиация термина «адепт еврейской парадигмы». Никто не может априори быть евреем, катаром или диалектическим материалистом. Этот термин не несёт никакого расового подтекста вопреки самим носителем еврейской парадигмы, которым расизм присущ. Для их обозначения автор использует производное от термина «еврей» — «сионист», ибо сионисты концентрируют своё внимание на существующем историческом еврействе и верят в его уникальность и избранность. Универсалисти-ческая же производная от термина «еврей» — это «мамонец», ибо мамонцы, не всегда будучи евреями, принимают и универсализируют внешние аспекты еврейской парадигмы. «Абсолютный еврей» — это сионист (для себя и других евреев) и мамонец (для неевреев). Нееврей может быть (вследствие альтруистического заблуждения) сионистом, или (как эгоист) мамонцем, но принимая и приветствуя обе концепции, он превращается в «неоеврея», вроде Конрада Блэка, владельца множества британских и канадских (и некоторых американских) печатных изданий. «Образцовый христианин» — антитеза «Абсолютному Еврею», ибо он отрицает и «священное право» евреев подавлять неевреев (в Палестине и где бы то ни было), и мамонский эгоизм по отношению к ближним. «Образцовый Христианин» — ангисионист, ибо реальные исторические евреи — его потенциальные братья во Христе, которым надо открыть глаза, а не изолировать на какой бы то ни было территории. (Вот почему расисты-антисемиты не могут называться «образцовыми христианами».) «Образцовый христианин» — антимамонец, ведь он относится к каждому, как к ближнему. (Вот почему неолибералы тоже не являются «образцовыми христианами».)
В Америке, где евреи доминируют в дискурсе, «образцовые христианские идеи» блокированы, они не достигают дискурса, тогда как «частично еврейские» идеи проходят сквозь сито еврейских издателей и профессоров. Таким образом идеи фон Хайека, Поппера и Сороса, вписывающиеся во внешнюю еврейскую парадигму, усиливаются и становятся центральными. Их американским дополнением является объективизм, представленный в светском
