и неудачи коммунизма на Востоке невозможно объяснить в рамках вульгарной марксистской догмы. (Сам Маркс был бы в состоянии понять это: автор «К еврейскому вопросу», «Критики гегелевской философии права», «Единения верующих с Христом»129 понимал, что Дух — это альфа и омега человеческого развития, и вульгарные материалисты-«марксисты» вызывали у него отвращение.)
Коммунизм победил на Востоке не потому, что Восток был отсталым, а потому, что Восток был самой духовной частью планеты, менее поражённой веяниями современности и отчуждением. Коммунизм не имел успеха на Западе потому, что Запад был духовно неимущим и бал там правили новоявленные «гоббсовцы».
В двух словах, разница между Востоком и Западом заключалась не в количестве произведённой стали или электричества. Это различие было философским и метафизическим. Карл Шмитт писал, что «все самые значительные понятия современных доктрин есть секуляризированные богословские понятия». И доктринальные различия между Востоком и Западом идеально подтверждают это наблюдение.
На англо-американском Западе взял верх Гоббс, который основывал своё видение общества на принципе «человек человеку — волк». Он писал, что людей объединяет только общий враг. Он был в некотором роде прав: враг есть единственное, что объединяет людей, если они не объединены во Христе; или, лучше сказать, если вы не едины во Христе, вы будете едины во Враге. И людей, которые согласны с тем, что «человек человеку — волк», объединяет не просто какой-то смертный враг, но Враг рода человеческого.
Восток сохранил свою традиционную духовность и именно поэтому коммунизм победил в России и Китае. В обременённой кастовым строем Индии коммунизм особого успеха не имел, потому что прав был председатель Мао: кастовая структура столь же порочна, как империализм, ведь она мешает единению людей в Господе.
Русские коммунисты в конце концов решили стоявшие перед страной материальные проблемы и создали свободное от забот общество, где каждому гарантировались средства к жизни. Но для того, чтобы двигаться вперёд в материальном отношении, им пришлось принять некоторые модернистские идеи; в стране развилось отчуждение и отрыв от корней. В СССР не обратили внимания на критику Симоны Вейль и на её призыв покончить с отрывом от корней. Крайние материалисты, послесталинские лидеры Советского Союза были убеждены в том, что пока они производят достаточно материальных благ со всем остальным они справятся. Церковь подавлялась, и, хотя коммунисты вновь ввели в обиход христианскую мораль в виде «Морального кодекса строителя коммунизма», последний был недостаточно вдохновляющим. Новая сакральность фигур Ленина и Сталина была уничтожена Хрущевым, а десакрализированное общество долго выживать не может.
Говоря практически, Советская Россия пережила крах из-за того, что её элиты предали народ. Отрыв от корней создаёт пропасть между народом и элитами. Лишённые корней и отчуждённые элиты были готовы забрать все деньги и умотать на Ривьеру. Они продали богатство России американским компаниям, превратили обычных людей в нищих и разорили страну. Этот крах должен послужить для всех нас уроком: коммунисты должны бороться с отчуждением и отрывом от корней как со своими главными врагами, они не должны позволять врагу десакрализировать свою вселенную, они не должны стыдиться сурового брата доброго человека из Сычуани.
В подъёме и падении русского коммунизма важную роль сыграл и еврейский вопрос. У западных левых были очень крепкие еврейские связи. Некоторые из этих левых были заражены еврейским национализмом. Они повернули свои перья и свои усилия против коммунизма, когда поняли, что русский коммунизм в конце концов стал по преимуществу русским. Чтобы оправдать свою измену, они стали распространять черную ложь о «русском антисемитизме».
И этот лживый нарратив продолжает троцкистский автор Алан Вудс. Я писал в своей статье: «Неужели евреев преследовали как расовую группу при Сталине? Очевидно нет, потому что дочь Сталина вышла замуж за еврея, некоторые из его лучших товарищей и руководителей партии были женаты на еврейках (Молотов, Ворошилов) или имели еврейских зятьёв и невесток (Маленков, Хрущев). Такой вот расизм. Подвергались ли евреи дискриминации при Сталине? В 1936 году на вершине своей власти Сталин имел в правительстве девять евреев».
Лучший ответ, который смог придумать Вудс, таков: «Это абсолютно невероятно. Сегодня общеизвестно, что Сталин был рьяным антисемитом». Ссылка на то, что это «общеизвестно», аргументом не считается. И правда, в Англии было «общеизвестно», что женщины занимаются колдовством, а у благородных дворян голубая кровь. Сегодня «общеизвестно», что, как сообщает нам «Код да Винчи», святой Грааль — это Мария Магдалина.
У Вудса хорошо с тем, что «общеизвестно» (читай: является западными предрассудками), и плохо с фактами. Он пишет: «Большевистская революция дала евреям свободу». На самом-то деле евреи были всегда свободными — даже тогда, когда подавляющее большинство русских, поляков, украинцев были крепостными. Всё ограничения в правах были сняты с евреев не большевиками, а буржуазной Февральской революцией. Вудс пишет: «После 1917 года Ленин и большевики даже предоставили тем евреям, которые хотели жить в собственной автономной области, местность, известную как Биробиджан». И снова неверно: это сделал «рьяный антисемит» Сталин в 1934 году.
Он пишет: «В 1930 году Сталин закрыл Евсекцию, официальный советский орган, занимавшийся разоблачением случаев антисемитизма». Всё было ровно наоборот — «Евсекция» боролась с еврейским национализмом, и многие евреи её люто ненавидели.
Он пишет: «28 февраля 1953 года значительное число евреев из Москвы было депортировано в Сибирь. Планировались массовые депортации из других частей Советского Союза». Это очередная еврейская история о «вечном преследовании Вечного Народа». Не было ни депортаций, ни планов депортаций. Российский историк Костырченко доказал в статье, озаглавленной «Депортация — мистификация»130, что это — «городская легенда», пропагандистом которой является еврейский националист, профессор Яков Этингер из Еврейского университета в Иерусалиме, человек, который открыто признавался в своей «глубокой внутренней ненависти к коммунизму».
Вудс пишет: «Члены ЕАК (Еврейского антифашистского комитета) были обвинены в участии в сионистско-американском заговоре против Советского Союза, все они обвинялись в шпионаже, националистической пропаганде и попытках создать еврейскую республику в Крыму в качестве «плацдарма» для американского империализма».
Есть ли у Вудса какие-либо причины сомневаться в том, что они действительно стремились создать еврейский Крым на руинах татарских деревень, государство-побратим Израиля, воздвигнутого на руинах деревень палестинских? Публикации в постсоветских российских и израильских СМИ указывают на то, что еврейские активисты из ЕАК поддерживали депортацию татар и строили планы создания Крымской Еврейской республики. Массовая иммиграция российских евреев в Израиль в 1990-х годах служит ещё одним доказательством того, что еврейская националистическая пропаганда была весьма успешной.
Вудс пишет: «В 1953 году Сталин распорядился арестовать всех полковников и генералов МГБ еврейской национальности, и в общей сложности около 50 старших офицеров и генералов было подвергнуто аресту». Очевидно, после 30 лет правления «рьяный антисемит» Сталин всё ещё имел столь много евреев в верхнем эшелоне внушавших страх органов госбезопасности! Вудс признает, что госбезопасность проводила жестокие репрессии, и немедленно возражает против кампании Сталина, направленной против верхушки госбезопасности.
Для Вудса евреи никогда ни в чем не виноваты. Участвуют ли они в эксцессах, возглавляемых органами госбезопасности или способствуют массовой депортации татар, склоняются ли они к сионизму или вступают в союз с США, — трогать их нельзя. Он пишет: «Жена Молотова была еврейкой. Сталин принудил Молотова разойтись со своей еврейской женой, и она была репрессирована в 1949 году по прямому решению Политбюро, причём Молотов при голосовании воздержался».
Если бы он прочитал воспоминания Голды Меир, которая была первым послом Израиля в Москве, он бы узнал, что Полина Молотова обняла Голду и со слезами на глазах воскликнула: «Их бин айн йидише тохтер!» («Я — еврейская дочь!»). Такие еврейские националистические чувства были действительно опасными для советского государства и делали мадам Молотову совершенно неподходящей для её поста кандидата в члены Политбюро. Как я уже говорил раньше, Вудс слишком терпим к еврейскому национализму и слишком нетерпим к национализму «отсталой» России. В сталинской России с евреями обращались как с равными, а не как с высшими существами, на манер США. Если бы в Англии и США на еврейский национализм реагировали так же, как в Москве во времена Сталина, то жители Багдада и Тегерана, Басры и Рамаллы сейчас могли бы спокойно спать в своих домах.
Плодовитый троцкистский автор Алан Вудс опубликовал свою трилогию «Проблема Селии Харт» на сайте www. marxist.com131.
Это чересчур длинный ответ на мою короткую заметку «Куба, Сталин и Троцкий», где я спорил с кубинским товарищем Селией Харт. Вот мой ответ Вудсу.
Не принимайте мою полемику с Аланом Вудсом за учёную дискуссию об Октябрьской революции. Речь не о Льве Троцком и Иосифе Сталине (да упокоятся их души нв лоне Маркса в коммунистическом раю), а о чрезвычайно актуальных проблемах наших дней, рассмотренных в исторической перспективе.
Вудс наглядно изображает тот вид коммунизма, который он поддерживает, и предлагает нам принять его. Его коммунизм покоится на трёх китах, как мир в древней космографии.
Кит № 1. Не может быть социализма в одной стране.
Эти слова приводит Селия Харт, и они бесконечно дороги Вудсу. Он повторяет их много раз, например: «В сердце идеологии сталинизма лежит так называемая теория социализма в одной отдельно взятой стране. Антимарксистская теория «социализма в одной стране», впервые изложенная Сталиным осенью 1924 года, противоречила всему, что проповедовали большевики и Коминтерн. Такую идею никогда бы не поддержали Маркс или Ленин».
Давайте оставим талмудический спор о том, что именно сказали Маркс, Ленин и Сталин. Вудс считает, что коммунисты не должны пытаться взять власть ни в одной стране, потому что, если они это сделают, получится «социализм в одной стране». Коммунисты в духе Вудса будут тихо-мирно ждать, пока мировая буржуазия уступит власть в мировом масштабе. Будь Вудс на месте Сталина, он бы без шума вернул Россию царю или Керенскому, лишь бы избежать мерзости «социализма в одной стране».
Вудс приписывает такой взгляд и Ленину: «Ленин отлично знал, что без победоносной пролетарской революции в Западной Европе, особенно в Германии, Октябрьская революция в конечном счёте обречена на поражение… Как тогда можно было бы построить социализм в одной стране, не говоря уж о такой отсталой стране, как Россия?» По Вудсу, после поражения революции в Германии в 1920 году, российские коммунисты должны были уползти обратно в подполье.
Эта позиция троцкистов превратила их в лучших друзей западного империализма, потому что с такой точки зрения, народы мира должны терпеть своих правителей до второго пришествия, сиречь мировой революции. Настоящие коммунисты- именуемые «сталинистами» на языке троцкистов — были и остаются революционерами, стремящимися взять власть и построить социализм повсюду, в любой отдельно взятой стране — и сейчас! Мао и Ленин, Кастро и Хо Ши Мин не стеснялись брать власть, не говорили: «Нет-нет, мы не
