тех пор это стало важным приёмом у евреев — если кто победит, то все победят, а если кто проиграет, так это он один проиграл.) Послали его. Сказал он египтянам: «Сперва заплатите нам за 480 лет рабского труда». И египтяне убежали, куда глаза глядят.
В трактате «Санхедрин», 11, говорится, что он был горбун. Еретик сказал ему, «я тебя так стукну, что горб выпрямится». Он ответил: «значит, станешь великим врачевателем, и сможешь брать большой гонорар».
Другие говорят, что Гевиа значит «высокий и стройный» и что он был стражем Храма. Гевиа бен Косем отстаивал Воскресение мёртвых, говоря: «Если ребёнок, кого не было, появился на свет, тем паче тот, кто был — явится на свет Божий». Он переспорил сынов Измаила, когда те требовали своей доли в наследстве Авраама. Пришёл он в суд и сказал: по закону Торы, «не наследует сын невольницы с сыном законной жены», а Измаил был сыном Авраама от невольницы Агари, в то время как Исаак был сыном законной жены Сары. Дело слушалось в субботний год. Убежали сыны Измаила от стыда, опустели их поля, а это был седьмой год, и так гои вынужденно соблюли субботу покоя земли (Лев. 25: 4). Судьёй был Александр Великий.
В те времена жил Доса бен Гаркинас, и жил он 400 лет. Был у него младший брат Ионатан, тот был первенцем у своей матери, а первенец матери (но не отца) обычно прост бывает. Таким был Рувим, первенец Лии (Быт. 29: 32): он сдуру предложил оставить двух сыновей своих в залог, когда пошли братья за Иосифом (Быт. 42: 37). Но этот Ионатан был остр, как бритва, и Доса называл его «первенцем черта».
В те дни в Александрии, она же Амон-Мано или Но-Амон, жило много иудеев, в два раза больше, чем в дни Исхода, и было у них 70 золотых кафедр в большой синагоге. Исполнилось пророчество Иеремии (Иер. 42), Александр их всех убил. Они нарушили запрет «не возвращайтесь в Египет». Вновь заселили иудеи Александрию в дни Онии, сына Симеона Праведного. Он построил большой храм и жертвенник, и весь Египет ходил в этот храм. Так исполнилось пророчество «в этот день будет стоять алтарь Господа в сердце Египта») (Ис. 19: 19). Он стоял 200 лет, окружённый славой, по словам Рамбама. Но, видимо, храм Онии стоял во все дни иерусалимского храма, потому что туда убежал Иошуа бен Перахия. Он стоял и в дни Гиллеля, и тогда египетские иудеи признали власть мудрецов Иерусалима и приносили жертвы в Иерусалим.
В Александрии был свой обычай: девы, обручённые в малолетстве, могли отказаться от своих женихов и выйти замуж за других. Поэтому иерусалимские евреи подозревали евреев Александрии в незаконном происхождении. Принесли александрийцы Гиллелю брачные контракты своих матерей, он нашёл в них разрешение на отказ от обручения и снял с них подозрение.
Это была большая община, в два раза больше народу, чем во время Исхода, но после разрушения Второго храма пришёл император Адриан и всех убил (Гитин 57 б). В то же время пал Бейтар. Но в Тосафот написано, что вновь заселили иудеи Александрию, и так говорят христианские хроники. Палестинский талмуд говорит, что история со ста золотыми кафедрами была после разрушения Храма, в дни Траяна, отца Адриана Гнусного. Он их всех погубил, а не Александр, как говорится в Вавилонском талмуде. Затем пал Бейтар, и ушла слава Израиля, и не вернётся до явления сына Давидова. Почему Траян так озлобился на сынов Израиля? Его сын родился 9 ава, в день разрушения Храма, и евреи одели траур. А потом его дочь умерла на Хануку, и евреи устроили празднество. «Это уже не совпадение, а вражеские происки», — сказал Траян (ПТ Сука 53).
Симеон Праведный был первосвященником в дни Александра Великого, греческого царя, который убил Дария. Тогда пала Персия, через 52 года после падения Вавилона. Аристотель был его современником. Глас божий провозгласил тогда в Святая Святых по-арамейски, что «отменена кара и злодей Калигула убит». Калигула хотел внести своё изображение в Иерусалимский храм.
Когда Александр Македонский подошёл к стенам Иерусалима, ему навстречу вышел Симеон Праведный, и Александр поклонился ему. Придворные удивились, но он объяснил, что призрак Симеона явился ему в бою и привёл к победе. В хрониках гойских королей сказано, что Александр увидел на лбу Симеона, на диадеме, Имя Божье, по-гречески — Тетраграмматон, то есть слово из четырёх букв.
Разрешил Александр Симеону поступать, как ему заблагорассудится, с самарянами, и Симеон их перебил. С Иерусалима была снята осада. Александр велел всех мальчиков, рождённых в том году, наречь в его честь и с этого времени начать отсчёт лет. С тех пор так евреи считают года в деловых бумагах. Это был тысячный год от Исхода из Египта, за 312 лет до Рождества Того Человека, и в это время исчез дар пророчества в Израиле.
Но храм высился, и в нём Симеон был первосвященником. В дни его жизни такие чудеса происходили: когда козла отпущения сбрасывали с кручины Азазеля, и он разбивался об острые скалы, красная ленточка, привязанная к его шее, внезапно белела, в знак того, что жертвоприношение было принято. И ещё западная свеча семисвечника, большой меноры, никогда не гасла, и огонь жертвенника, на котором сжигали зарезанных животных, всегда яро полыхал, но туда каждый вечер подкладывали пару полен. А после смерти Симеона огонь горел тускло.
Рассказывал Симеон: никогда я не соглашался вкусить от жертвы нарушивших свой обет назореев Я считаю: люди берут на себя обет назореев сгоряча, а потом раскаиваются, а значит, и жертва их неискренняя. Но однажды вкусил: пришёл к мне прекрасноокий отрок с юга, и ликом прекрасен, и роскошные кудри до плеч, и хотел принести жертву и свои прекрасные волосы остричь и сжечь в огне жертвенника, как учит Тора, и восклинул я: сыне, почто ты такую красоту погубить собрался? Ответил мне отрок: посмотрел я в воду ручья, увидел своё отражение, и так я залюбовался, что обуяла меня греховная мысль. И сказал я себе: «Чем ты гордишься, ничтожество, в мире, который не ты создал и который тебе не принадлежит, когда сегодня ты здесь, а завтра станешь прахом и пищей для червей? Я тебе волосы постригу во имя небес». Расцеловал я его, и сказал: вот таких назореев я люблю! О таких как ты сказано (Чис. 6): «взял обет назорейства, чтобы посвятить себя в назореи Господу».
После Симеона Праведного, два человека стояли во главе набожной общины иудейской в Святой Земле: один именовался Князем, а другой — верховным Судьёй. Рабби Иоси бен Иоэзер был князем, и его приговорили к распятию. Командовал отрядом, исполнявшим казнь, его племянник Иоахим. Иоахим скакал на коне — а дело было в субботу — перед рабби Иоси, которого вздёрнули на крест, и потешался над ним: «Посмотри, какого коня дал мне мой господин, и какого тебе — твой!» «Если Господь гак милостив к нарушителям Закона, ответил рабби Иоси, то к последователям он будет ещё милостивее и воздаст им в Царствии Небесном». «Но сейчас-то тебя казнят!» «Если так достаётся последователям Закона, то ещё страшнее придётся нарушителям на том свете», — ответил рабби Иоси. И тут же покаялся Иоахим, и казнил себя всеми четырьмя казнями: побитием камнями, сожжением на костре, удушением и отсечением головы. И не успел ещё умереть рабби Иоси, как увидел он — мимо него проплыл на пути в рай катафалк Иоахима. «Обогнал меня, сорванец!», — сказал рабби Иоси.
И действительно, покаяние — великая сила. Многие покаявшиеся грешники попали в рай раньше праведников.
Затем правил царь Птолемей, а он был человеком мудрым и набожным, в его библиотеке было триста тысяч книг. Но мудрецы сказали ему: твои книги — вымыслы и бесполезные истории, главное — перевести Тору на греческий. И послал он за старцами Израиля, чтобы они перевели Его божественную Тору. Пришли 72 старца, во главе со старым Элеазаром, и перевели, но в 18 местах они изменили текст.
Вместо «В начале сотворил Бог» написали «Бог сотворил сначала», чтобы не думали, что Начало творило. Вместо «сотворим человека» написали «сотворю человека», чтобы не думали, что Бог — не один. Вместо «Моисей посадил жену и сыновей на осла» написали «посадил их верхом», из уважения к Моисею, а вместо «заяц» (Лев. 11: 6) написали «животное с маленькими ножками», потому что жену Птолемея звали За-ясс, и мог Птолемей подумать, что над ним насмехаются. Но христианские учёные говорят, что Заясс был отец Птолемея.
В 212 году Второго храма, в 140 году до Рождества Того Человека, Маттафия сын Иоханана, первосвященник, взбунтовался против царя Антиоха. Его сыновья Иуда, Ионафан и Симеон царствовали вместе 30 лет, как пророчествовал Захария (11: 12): «они отвесят в уплату Мне тридцать сребреников». Ибо чисты были эти тридцать лет, как чистое серебро. А христиане относят этот стих к подвигу Иуды.
Тогда римляне покорили Израиль, Рим — это Четвертый Зверь видения Даниила. 26 лет они правили по договору, затем 180 лет нарушали договор, а после разрушения храма и вовсе поработили евреев, и началось Едомское пленение.
Затем правил Иоханан сын Симеона сына Маттафии, его же зовут Яннай. Его мать попала в плен, и мудрецы сомневались, что он имеет право на венец первосвященника. Пришёл к нему на пир старец Элеазар бен Поэйра и сказал: «Хватит с тебя царской короны, венец первосвященника отдай достойнейшему.» Прав был старец Элеазар, потому что Мишна гласит: «если город взят, то жены священников считаются осквернёнными». Сказал рабби Меир: против этого можно возразить. Если город захвачен неприятелем на короткое время, то вино не считается осквернённым, потому что солдатам было недосуг совершить возлияния на алтарь чужих богов. Возразил ему рабби Мари: положим, был недосуг совершать возлияния, но для женщин досуга всегда хватает.
Но Яннаю было не до рассуждений, на карте стояли честь его матери и его собственное достоинство. Он возненавидел мудрецов, ибо они всегда указывали царям во Израиле, как поступать. В день Ивы, последний день праздника Кущей, он вылил воду на жертвенник на манер садуккея, и возмущённые ученики мудрецов, юные фарисеи, закидали его лимонами. Один лимон попал ему прямо в лоб. Тогда Яннай встал и поднял руку: «Руби!» — скомандовал он, его солдаты выхватили мечи и перебили мудрецов. Только два мудреца уцелели — один, Симеон бен Шетах, был братом царицы, и та припрятала его. А второй, рабби Иешуа бен Перахия, бежал в Александрию.
Пришли к царю
