что он принадлежит Ему. А осознать это невозможно, если прежде не познать благодать Богаа. Эту тему мы детально рассмотрим в дальнейшем изложении.
не под влиянием Буцера, поскольку уже в «Поучении и исповедании веры» (1536) он пишет: «Результат покаяния зависит от нашего возрождения» (ОС, XXII, 51). Возрождение, соединенное с верой, предшествует результату, т.е. реальности покаяния.
Тем не менее Кальвин никогда не отрицал педагогического применения (usus paedagogicus) Закона (Закон ведёт к покаянию, а тем самым к Иисусу Христу), хотя он особенно подчёркивал его нормативное применение (usus normativus) (Закон регламентирует христианскую жизнь). В 1536 г. он указывает на первую ступень покаяния у тех, кого Бог желает ввести в наследие небесной жизни: «уязвлённые совестью и согнувшиеся под бременем своих грехов, они готовы убояться Бога» (ОС, XXII, 38). Есть ещё две ступени покаяния: первая подготавливает к вере и предшествует ей, вторая включает её в себя и следует за ней. Кальвин пишет: «Он [апостол], поставив на первое место покаяние, делает это не потому, что оно всегда и во всём предшествует вере, поскольку отчасти проистекает от веры и является её результатом, но потому, что обращение к покаянию — это подготовка к вере» (Commentaires sur les Actes, XX, 21). Однако эта первая ступень, готовящая к вере, представляет собой довольно неопределённое состояние, «страх, который мы видим у маленьких детей» (Наставление…, кн. Ill, гл. Ill, 2).
На самом деле Кальвин никогда не представлял ordo salutls как жёсткий и неизменный для этого он был слишком хорошим психологом. Его мысли на эту тему полны тонких нюансов. Из собственной пастырской практики он знал, «какими разнообразными способами Иисус Христос привлекает нас к Себе и предрасполагает к подлинному благочестию». (См. следующий раздел настоящей главы.) — Прим. франц. изд.
Кальвин часто повторяет, что без веры не может быть подлинного покаяния. «Необходимо, чтобы наше покаяние исходило из познания Божьего милосердия». (Commentaires sur Luc XV, 17.) «Как возможно, чтобы человека, испытавшего страх и трепет перед величием
Возможно, люди просто обманываются, полагая, что многие бывают понуждаемы муками совести или расположены к служению Богу прежде, чем познают его благодать или хотя бы почувствуют её. Но это тот страх, который мы видим у маленьких детей, не руководствующихся разумом. Тем не менее некоторые считают его добродетелью, так как он приближает и готовит людей к подлинному послушанию21. Но сейчас речь не о том, чтобы исследовать, какими разнообразными способами Иисус Христос привлекает нас к Себе и предрасполагает к подлинному благочестию. Я лишь утверждаю, что не может быть никакой праведности там, где не царит Дух, которого получил Христос, чтобы передать своим верным (membres).
Далее, в соответствии с поучением псалма, что милость Бога дана нам для того, чтобы мы благоговели перед Ним (Пс 129/130:4), я утверждаю, что никогда человек не будет должным образом почитать Бога, если он не полагается на его великодушие и доброту, и что никто не будет добровольно соблюдать Закон, если не убедится, что Тому, кому он служит, приятно его служение. Мягкость, которую проявляет к нам Бог, является знаком его отеческой милости. Об этом свидетельствует призыв Осии: «Пойдём и возвратимся к Господу! ибо Он уязвил — и Он исцелит нас, поразил — и перевяжет наши раны» (Ос 6:1). Здесь мы видим, что надежда получить прощение должна быть словно шпорой для грешников, чтобы они не коснели в своих грехах.
В безумное, лишённое всяких здравых оснований заблуждение впадают те, кто изобретает новый род христианства, утверждая, что перед принятием крещения следует несколько дней приносить покаяние и только тогда можно приобщиться к благодати Евангелия. Я говорю об анабаптистах и прежде всего о называющих себя духовными, а также о всяких негодяях, вроде иезуитов и прочих сектантов. Это плоды их ветреного, сбившегося с пути духа — уделять несколько дней покаянию, которое у христианина должно длиться всю жизнь.
Бога, вдруг охватило такое чувство, которое побудило бы его сказать: я стану рядом с Ним? Нет, когда бы мы не вкусили пусть даже каплю Божьей доброты, мы бы бежали от Бога, как только смогли бы; человек возжелал бы презреть Его, вырваться из-под его власти, если бы это было возможно. Поэтому нам нужно узнать доброту Бога — иначе мы не сможем прийти к покаянию». (Sermon sur Daniel. — ОС, XLI, 516.) — Прим. франц. изд.
3. Некоторые ученые люди, жившие задолго до нас, желая простым и исчерпывающим образом, в полном согласии с Писанием определить покаяние, говорили, что оно состоит из двух частей — умерщвления и оживления (vivification)22. Умерщвление они толковали как боль и ужас сердца, проникнувшегося сознанием греха и предчувствием Божьего суда. Когда человек доходит до подлинного осознания своего греха, он начинает ненавидеть его. Вследствие этого он глубоко разочаровывается в себе, признаёт себя несчастным и погибшим; у него появляется желание стать иным, чем каков он есть. Далее, будучи охвачен предчувствием Божьего суда (а одно немедленно следует за другим), униженный, испуганный и подавленный, он дрожит, скорбит и теряет всякую надежду. Такова первая часть покаяния, которая называется сокрушением.
Оживление древние учёные понимают как утешение, подаваемое верой: человек, сокрушённый сознанием своего греха и охваченный страхом Божьим, обращает свой взор на доброту и милосердие Бога, на благодать и спасение, заключённые в Иисусе Христе, поднимается, начинает свободнее дышать, вновь обретает мужество и словно возвращается от смерти в жизнь. При правильном истолковании эти два слова точно выражают сущность покаяния. Однако я не согласен с древними в том, что касается понимания оживления как радости, которую обретает душа, избавленная от тревог и тоски23. В данном случае под этим словом следует понимать, скорее, стремление к доброй и святой жизни, как если бы было сказано, что человек умирает для себя, чтобы жить для Бога. Это и есть то обновление, о котором мы говорили.
4. Другие учёные, усмотрев, что это слово в Писании понимается по-разному, выделили два рода покаяния. Один из них они назвали законни-ческим покаянием: в этом случае грешник, словно обожжённый своим грехом и поверженный страхом Божьего гнева, остаётся в плену этого потрясения, не будучи в силах освободиться из него. В случае покаяния иного рода, которое они называют евангельским (evangelique), грешник, глубоко уязвлённый в своём сердце, всё же поднимается, принимая Иисуса Христа как лекарство от своих язв, утешение в своем страхе, спасительную гавань в своём бедствии24. Примеры законнического покаяния дают нам Каин, Саул, Иуда (Быт 4:13; 1 Цар 15:30; Мф 27:4). Писание рассказывает, что, осознав тяжесть своего греха, они устрашились Божьего гнева; но, думая лишь о мщении и приговоре Бога, они были подавлены этой мыслью. Поэтому их покаяние было не чем иным, как вратами ада, войдя в которые уже в этой жизни, они начали испытывать на себе великий гнев Бога.
Евангельское покаяние мы видим у всех тех, кто, почувствовав в себе самом уколы греха, всё-таки в уровании на милость Бога поднялся на ноги и вернулся к Нему. Езекия содрогнулся, получив весть о близкой смерти. Но он молился в слезах и, воззрев на милость Бога, вновь обрёл
3 690
доверие и надежду (4 Цар 20:1 сл.; Ис 38:1 сл.). Ниневитяне ужаснулись страшной угрозе разрушить их город и, одевшись в рубища и сев на пепел, молились, надеясь, что Господь умилосердится и отвратит от них свой гнев (Иона 3:5 сл.). Давид признался, что тяжко согрешил, проведя перепись народа, и при этом добавил: «Господи, прости грех раба Твоего!» (2 Цар 24:10). В ответ на порицание Нафана он признал грех прелюбодеяния и пал ниц перед Богом; но при этом он ожидал прощения (2 Цар 12:13, 16). Таково было покаяние тех, чьё сердце затронула проповедь св. Петра, и они сказали: «Что нам делать, мужи братия?» (Деян 2:37). Таково было покаяние и самого св. Петра, который горько заплакал, но не перестал надеяться (Лк 22:62; Мф 26:75)а.
5. Хотя всё сказанное выше верно, но, насколько я понимаю Писание, слово «покаяние» имеет и другое значение. Смешение веры с покаянием противоречит сказанному св. Павлом в Деяниях апостолов: что он возвещал иудеям и язычникам покаяние перед Богом и веру в Иисуса Христа (Деян 20:21). Здесь веру и покаяние он рассматривает как две разные вещи. И что же? Может ли истинное покаяние совершаться без веры? Нет. Но хотя их нельзя разделять, их нужно различать. Вера не существует без надежды, и однако вера и надежда суть разные вещи. Так же покаяние и вера: хотя они неразрывно связаны, их следует соединять, но не смешивать. Я знаю, что словом «покаяние» обозначается любое обращение (conversion) к Богу, одним из главнейших элементов которого является вера. Смысл такого словоупотребления станет ясен, когда мы объясним природу и свойства покаяния.
Слово, которым древние евреи обозначали покаяние, значит «обращение», или «возвращение». Греки говорили в этом случае о перемене намерений или воли. И действительно, такое толкование неплохо соответствует реальности: сущность покаяния в том, что мы, отвратившись от самих себя, обращаемся к Богу. Оставив свои первоначальные намерения и побуждения воли, мы следуем новым. Поэтому мы можем, на мой взгляд, так определить покаяние: это подлинное обращение нашей жизни на путь следования Богу, указанный Им самим. Оно проистекает из сильного непритворного страха25, который приводит к умерщвлению плоти и ветхого человека, живущего в нас, и к оживлению Духом. Именно в таком смысле следует воспринимать все призывы пророков и апостолов,
Принципиальное различие сокрушения Саула и Давида в Ветхом Завете и Иуды и Петра в Новом Кальвин подробно рассматривает, рассуждая о покаянии в «Апологии Аугсбургского исповедания» (Apologie de la Confession d’Augsbourg, art. XII, 8, 36). — Прим. франц. изд.
которыми они увещевали людей своего времени совершить покаяние. Они хотели привести их к тому, чтобы, сокрушённые своими грехами, поражённые страхом Божьего суда, люди смирились и пали ниц перед величием Бога, которое они оскорбили, и вернулись на праведный путь. Поэтому, когда пророки и апостолы говорят об обращении и возвращении к Господу, с одной стороны, и о раскаянии и покаянии, с другой, они преследуют одну и ту же цель.
По этой же причине Священная история рассматривает покаяние как движение к Богу: люди, прежде презревшие Его и заблудившиеся в своих похотях, начинают прислушиваться к его слову (1 Цар 7:2) и готовы идти туда, куда Он их позовёт. Св. Павел и св. Иоанн [Креститель] призывают людей произвести плоды, достойные покаяния (Лк 3:8; Рим 6:4; Деян 26:20), имея в виду, что они должны вести такую жизнь, которая
