с Богом, когда Он великодушно прощает нам грехи, но и чтобы стать праведными фактически, на самом деле. Таким образом, праведность является уже не милостивым принятием, а святостью и добродетелью, духновенными от Божественной сущности, которая теперь заключена в нас. К тому же он безоговорочно отрицает, что Иисус Христос, освятивший нас, изгладивший наши грехи и утишивший Божий гнев, и есть наша праведность. Он желает, чтобы это звание принадлежало Ему в том смысле, что Он есть вечный Бог и жизнь.
Для доказательства первого утверждения — что Бог оправдывает нас, не только прощая грехи, но также возрождая нас, — Осиандер задаётся вопросом, оставляет ли Бог оправданных такими, каковы они по природе, без какого бы то ни было изменения? Ответить на него нетрудно: поскольку невозможно разделить Иисуса Христа на части, то и эти два действия нераздельны, ибо в Нём мы получаем одновременно и неразрывно оправдание и освящение. Всем, кого Бог принимает в свою благодать, Он даёт Духа усыновления [Рим 8:15], силою которого преображает их по своему образу. Но если свет солнца нельзя отделить от его жара, то можно ли сказать, что земля согревается светом и освещается жаром? Невозможно найти более подходящего сравнения применительно для того, чтобы разрешить этот спор. Своим теплом солнце оживляет землю и даёт ей плодородие, своими лучами оно освещает её — вот взаимная и неразрывная связь. И всё-таки разум не допускает, чтобы свойственное одному было перенесено на другое. Есть нечто абсурдное в том, что Осиандер смешивает два рода благодати. Ибо если Бог воистину обновляет всех, кого Он без их заслуг считает праведными, и склоняет их к доброй и святой жизни, то сей путаник смешивает дар обновления с незаслуженным принятием и из двух делает одно. Тем не менее Писание, ставя эти два рода благодати рядом, чётко разделяет их, дабы мы лучше различали многообразие Божьих милостей. Св. Павел не зря говорит, что Иисус сделался для нас праведностью и освящением (1 Кор 1:30). И всякий раз, стремясь побудить нас к чистой и святой жизни, он приводит как довод спасение, приобретённое для нас, любовь Бога и благость Христа. Он достаточно ясно показывает, что быть оправданным и стать новой тварью — разные вещи.
Когда Осиандер обращается к Писанию, он извращает все те фрагменты, на которые ссылается. Так, цитируя отрывок из св. Павла, где сказано, что вера вменится в праведность не делающим, но верующим в Того, кто оправдывает грешника (Рим 4:5), он толкует его так, что Бог изменяет сердца и жизнь, чтобы сделать верующих праведными. С той же дерзостью он извращает всё содержание четвёртой главы Послания к римлянам. То же самое он без зазрения совести делает с процитированным мною отрывком: «Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их» (Рим 8:33). Он толкует это так, будто бы они стали настоящими праведниками. Но совершенно очевидно, что апостол говорит здесь о разрешении от грехов, благодаря которому мы избегаем Божьего осуждения. Тем самым, как его собственный основной аргумент, так и всё, что он приводит из Писания, свидетельствуют о его неразумии.
Это видно и тогда, когда он говорит, что вера была вменена Аврааму в праведность, потому что, приняв Христа (который есть праведность Божья и сам Бог), он стал вести праведную жизнь. Но праведность, о которой там идёт речь, не распространяется на всю жизнь Авраама. Скорее, Св. Дух желает засвидетельствовать, что, хотя величие добродетелей Авраама не подлежит сомнению и, утверждаясь в них, он заслужил похвалу, всё-таки он угодил Богу только тогда, когда принял милость, данную ему в обетовании. Отсюда следует, что Бог, оправдывая человека, не смотрит ни на какие заслуги. Именно такой вывод проницательно и благоразумно сделал св. Павел из этого отрывка.
7. Мнение Осиандера, что вера не оправдывает сама по себе, но лишь тогда, когда через неё мы принимаем Иисуса Христа, совершенно верно, и я с ним охотно соглашаюсь. Ибо если бы вера давала оправдание своей собственной силой, то, поскольку она всегда слаба и несовершенна, то и праведность была бы неполной и мы получили бы лишь некий клочок спасения. Здесь мы оставляем в стороне доводы, которые он приводит против нас, и просто утверждаем, что, собственно говоря, оправдывает один Бог. Затем мы обращаемся к Иисусу Христу, который дан нам для оправдания. К наконец, мы сравниваем веру с сосудом: если, опустошённые и алчущие, мы не придём к Иисусу Христу, широко раскрыв уста души, то мы не сможем совершенно принять Его. Таким образом обнаруживается, что мы не отнимаем у Него власть оправдывать, поскольку говорим, что принимаем Его в вере прежде принятия его праведности.
Что же касается других безумств Осиандера, то их отринет всякий здравомыслящий человек. В частности, его слова о том, что вера — это и есть Иисус Христос76: это всё равно что сказать, будто глиняный сосуд и скрытое в нём сокровище суть одно и то же. Сравнение можно продолжить: вера, сама по себе не имеющая ни добродетели ни ценности, оправдывает нас, принося с собою Иисуса Христа, подобно тому как горшок, полный золота, обогащает нашедшего его. Итак, я говорю, что веру, которая есть лишь инструмент, Осиандер, пребывающий в тяжком заблуждении, смешивает с Иисусом Христом, который есть причина, основание (matiиre) нашей праведности, Совершитель и Служитель этого блага. Итак, мы распутали этот узел: а именно, разобрались, как следует понимать слово «вера», когда речь идёт о нашем оправдании.
$. В отношении принятия Иисуса Христа Осиандер заходит ещё дальше. Он говорит, что внутреннее слово воспринимается посредством внешнего. Тем самым он отвлекает читателей от личности Посредника, который ходатайствует за нас своею жертвой, указывая лишь на его Божественность*. Мы не разделяем Христа, но говорим, что, хотя, примирив нас с Отцом в своей плоти, Он дал нам праведность, Он сам есть вечное Слово Божье: Он не мог бы исполнить своё служение Посредника и приобрести для нас праведность, если бы не был вечным Богом. Ложное же толкование Осиандера заключается в том, что Иисус Христос, Бог и человек, дал нам праведность от своей божественной, а не человеческой природы. А если оправдание связано с Божественностью, то оно не связано исключительно со Христом, но относится также к Отцу и Св. Духу, так как праведность Одного есть одновременно и праведность Других. Далее, нельзя говорить, что Иисус был «создан для нас», потому что по своей природе Он вечен. Но даже если мы простим ему это тяжкое заблуждение, а именно, что сам Бог дал нам оправдание, как согласовать с этим слова св. Павла о том, что Иисус сделался для нас праведностью от Бога [1 Кор 1:30]? Каждому ясно, что св. Павел относит к личности Посредника свойственное именно ей. И хотя в ней содержится сущность Бога, нельзя забывать о названиях, специально связанных с его служениями и отличающих Его от Отца и Св. Духа.
*Дословно: «уводит их к его Божественности». — Прим. ред. «Точнее — Иер 23:6; 33:16. — Прим. перев. аКн. II, гл. XIV, 2
Беря на вооружение отрывок из Иеремии, где сказано, что вечный Бог — оправдание наше (Иер 51:10)**, Осиандер просто пустословит. Ибо из этого отрывка следует, что оправдание наше — Иисус Христос — есть Бог, явившийся во плоти [1 Тим 3:16]. Вышеа мы говорили о проповеди св. Павла о том, что Бог приобрёл Себе Церковь своею кровью (Деян 20:28). Если кто-либо на этом основании станет утверждать, что кровь, пролитая дабы изгладить наши грехи, была божественной и имела божественную сущность, то как стерпеть столь чудовищное заблуждение? Однако Осиандер, прибегая к этой ребяческой уловке, рассчитывает на полную победу. Он важничает и исписывает горы бумаги тщетными умствованиями, тогда как решение просто и ясно: вечный Бог, сделавшись, как указывает пророк, семенем Давидовым, сделался и оправданием верующих. Именно в этом смысле высказывается Исайя от имени Отца: «Чрез познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих» (Ис 53:11).
Отметим, что это говорит Отец, который возлагает на своего Сына миссию оправдания и указывает на основание этого: «Он, Праведник». Отец определяет и средство — учение, через которое будет познан Иисус Христос. Отсюда я заключаю, что Иисус Христос сделался нашим оправданием, приняв образ раба. Далее, Он оправдал нас через повиновение Богу — Отцу своему. Следовательно, Он передал нам это благо не по своей божественной природе, но исполняя служение, которое было Ему поручено. Ибо, хотя единственный источник праведности — Бог и мы можем стать праведными, лишь будучи причастны Ему, тем не менее, поскольку страшный разрыв, наступивший вследствие падения Адама, отлучил и отдалил нас от всех небесных благ, нам было необходимо прибегнуть к целебному средству более низкого порядка — через смерть и воскресение Иисуса Христа.
9. Если Осиандер возразит, что дело нашего оправдания столь велико и возвышенно, что для него недостаточно никаких человеческих возможностей, то я готов с ним согласиться. Но если отсюда он сделает вывод, что на это способна лишь божественная природа, то я скажу, что он жестоко заблуждается. Иисус Христос не мог бы ни омыть наши души своею кровью, ни умиротворить Отца своею жертвой, ни освободить нас от проклятия, в которое мы были ввергнуты, ни вообще исполнить служение Священника, приносящего жертву, если бы Он не был истинным Богом (потому что никакие плотские силы несопоставимы со столь тяжким бременем). Однако Он совершил всё это в своей человеческой природе. И если кто-то спрашивает, каким образом мы были оправданы, св. Павел отвечает: послушанием Христа (Рим 5:19). И повиноваться Он мог только в качестве служителя, раба [Флп 2:7]. Из этого я заключаю, что праведность была дана нам в его плоти. Слова, что Бог сделал жертвой за грех не знавшего греха, чтобы мы в Нём сделались праведными [2 Кор 5:21], свидетельствуют, что источник праведности — во плоти Христа. Поэтому я тем более поражаюсь, как Осиандер не стесняется так часто повторять это место, которое совершенно противоречит его позиции. Он прославляет Божью праведность и справедливость, но только чтобы прославить свою победу, как будто он уже доказал, что божественная праведность сущностно присутствует в нас. Однако св. Павел хорошо сказал, что мы сделались праведными в Боге, но совершенно в другом смысле, а именно благодаря удовлетворению, данному Сыном.
Впрочем, даже школьники и послушники должны знать, что Божья праведность признаётся таковой лишь Божьим суждением. Недаром св. Иоанн противопоставляет славу Божью славе человеческой (Ин 12:43)18, имея в виду, что люди,
