же время, будучи вынуждены признать несовершенство оправдания делами, они согласны, что, пока мы пребываем в этом мире, нам постоянно необходимо, чтобы Бог прощал наши грехи с целью восполнения недостатка дел. Но такое прощение возможно, говорят они, только при условии, что совершаемые грехи компенсируются сверхдолжными делами (ouevres de supererogation)5.
Я отвечаю, что благодать, которую они называют «принятием» (acceptance), есть не что иное, как дающаяся даром доброта Небесного Отца, которой Он нас объемлет и принимает в Иисусе Христе. Он облачает нас в невинность Иисуса и именно её принимает в расчёт и благодаря её действию считает нас святыми, чистыми и непорочными. Ибо только праведность Христа, которая одна совершенна, будучи представлена на суд Бога, может выдержать его взгляд. Облечённые в неё, мы получаем вечное прощение наших грехов по вере. Посредством её чистоты скверна и грязь нашего несовершенства будут покрыты и не будут вменены нам, но словно погребены, чтобы не появиться перед Божьим судом, пока не придёт час, когда после смерти нашего ветхого человека благость Божья не совлечёт его с нас в Иисусе Христе, который есть новый Адам, и не даст нам блаженный покой, в котором мы будет ожидать дня воскресения. Тогда, получив нетленные тела, мы будем облечены в небесную славу.
аДунс Скот. Комментарии к Сентенциям, II, XVII, 3, 25-26; Бьель Габриель. Комментарии к Сентенциям (Biel Gabriel. Comm. Sent.), Il, XXVII, qu. 1, art. 2, cone. 4.
ьБонавентура. Комментарии к Сентенциям, IV, XX, pars II, art. 1, qu. 3; Фома Аквинский. Сумма теологии, III, suppl. Q. XXV, art. 1.
13. Если всё это верно, то не существует такого поступка, который мог бы сделать нас угодными Богу. Дела угодны Ему, только если Ему угоден человек, который, облечённый в праведность Христа, получает прощение своих пороков. Ибо Бог не обещал вознаградить жизнью за какие-то отдельные дела, но объявил, что жив будет тот, кто исполнит весь его Закон (Лев 18:5); и наоборот, Он наслал проклятие на всех тех, кто нарушит хотя одно из его установлений [Втор 27:26]. Тем самым опровергается распространённое заблуждение относительно частичной праведности, ибо Бог не принимает никакой иной праведности, кроме полного соблюдения его Закона.
То, что наши противники привыкли болтать о Божьем воздаянии посредством сверхдолжных дел, лишено оснований. Почему? Не возвращаются ли они постоянно к той точке зрения, которая уже опровергнута, а именно, что тот, кто отчасти исполняет Закон, праведен своими делами? Ни один здравомыслящий человек не согласится с ними в том, что они считают решённым вопросом. Господь не однажды свидетельствует, что Он признаёт только такую праведность, которая заключается в полном послушании Закону. Какая дерзость, когда мы, будучи лишены её, дабы не казаться полностью лишёнными славы, то есть приношения себя Богу, совершаем какие-то ничтожные добрые дела и тем самым хотим выкупить то, чего нам недостаёт, дав какое-то иное удовлетворение!
Вышеа все виды этого удовлетворения были вполне убедительно отвергнуты, так что они не должны грезиться нам даже во сне. Здесь я только напоминаю о том, что болтающие на эту тему не сознают, насколько отвратителен Богу грех. Когда они поймут это, то поймут и то, что вся праведность людей, собранная воедино, недостаточна для прощения одного-единственного греха. Мы видим, что человек только за один грех был настолько отвергнут Богом, что утратил всякое средство обрести спасение (Быт 3:17). Следовательно, у нас отнята возможность принести удовлетворение, вследствие чего те, кто обольщается, никогда не дадут удовлетворения Богу, которому неугодно ничто, исходящее от его врагов. А ведь все те, кому Он вменяет грехи, — его враги. Поэтому необходимо, чтобы прежде чем Он посмотрит на какое-то наше дело, все грехи были покрыты и прощены. Отсюда следует, что прощение грехов даётся даром, а те, кто ставит на передний план некое удовлетворение, злобно кощунствуют. Мы же, следуя апостолу, забудем прежнее и будем стремиться вперёд, дабы, идя этим путём, достичь почести вышнего звания (Флп 3:13-14).
аГл. IV, 25 настоящей книги.
14. Как согласовать притязания на некие сверхдолжные дела со сказанным, что, когда мы сделаем всё, что нам приказано, мы — «рабы ничего нестоящие, потому что сделали то, что должны были сделать» (Лк 17:10)? Говоря перед Богом, невозможно притворяться или лгать, но можно лишь утверждать в самих себе очевидное. А Господь велит нам судить по правде и признать в своём сердце, что мы ничего не сделали для Него даром, но лишь возвратили то, что были должны. И с полным основанием: ибо мы — его рабы и принуждены в нашем состоянии к такому служению, которое нам невозможно исполнить, даже когда все наши мысли и все члены не обращены ни к чему иному. Поэтому, когда Он говорит: «после того как вы исполните всё, что вам заповедано», это означает: все праведные дела людей — и более того — как бы должны сосредоточиться в одном человеке. И как же мы, среди которых нет никого, кто не был бы страшно далёк от этого состояния, осмелимся хвалиться, будто добавили что-то к мере праведности? И не нужно ссылаться на то, что если кто-то в чём-то не вполне исполнил свой долг, ничто не препятствует ему когда-нибудь сделать больше необходимого. Нужно держаться такого правила: нам нельзя даже думать о том, что нечто сделанное нами во славу Божью или из любви к ближнему не предписано Божьим Законом. А если это — часть Закона, то не нужно хвалиться добровольной щедростью, к которой на самом деле мы принуждены по необходимости.
15. Совсем не к месту для доказательства своих утверждений они ссылаются на речения св. Павла, когда он хвалится перед коринфянами, что может, если захочет, воспользоваться своим правом и что не только даёт им то, что обязан по своему служению, но и исполняет нечто сверх своего долга, безвозмездно проповедуя им Евангелие (1 Кор 9:1 сл.). Здесь нужно принять во внимание указываемую ниже причину: он делает это, чтобы не причинить обиды немощным (1 Кор 9:12,22). Ибо соблазнители, потрясавшие эту церковь, проникали в неё, прикрываясь тем, что ничего не берут за свой труд, дабы склонить её членов к ложному учению и вызвать неприязнь к Евангелию. Так что св. Павлу пришлось бы либо подвергнуть опасности Христово учение, либо разрушить эти козни. Если для христианина безразлично, нанести обиду или нет, когда он может этого избежать, то я признаю, что апостол принёс Богу нечто большее, чем был обязан. Но если это долг благонамеренного распространителя Евангелия, то я скажу, что он сделал то, в чём состоял его долг. В конце концов, даже если не рассматривать это обстоятельство, остаётся верным сказанное Иоанном Златоустом: по праву рабства принадлежащее рабу принадлежит его господину*
Этого не скрывал и Христос в своей притче. Он спрашивал, станем ли мы благодарить раба, когда проработав целый день, возвратимся вечером домой (Лк 17:7-9). Может статься, что он выполнит большую работу, чем мы осмелились ему поручить. Но если это произошло, то не сделал ли он этого по праву рабства, согласно которому он наш со всем тем, что он может делать?
аИоанн Златоуст. Гомилия на Послание к Филимону, II, 4 (МРС ОСИ, 714).
Я вовсе не говорю о том, какие сверхдолжные дела они желают представить перед Богом. Но я знаю, что это только безделицы, которые Он не предписал и отнюдь не одобряет. И когда придёт время дать отчёт, Он не примет их во внимание. В этом смысле мы готовы согласиться, что это те сверхдолжные дела, о которых пророк говорил: «Кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои?» (Ис 1:12) Но этим фарисеям следовало бы вспомнить, что сказано в другом месте: «Для чего вам отвешивать серебро за то, что не хлеб и трудолюбие своё за то, что не насыщает?» (Ис 55:2) Наши господа учителя могут без всяких затруднений рассуждать об этих материях, расположившись в своих удобных креслах. Но когда Верховный Судья явится на небесах на своём Престоле, все их дефиниции ничему не помогут и исчезнут, как дым. Вот то единственное, чего нам нужно искать: каким доверием должны мы обладать, чтобы защититься на этом Страшном Суде? Ясно, что не тем, о чём болтают и лгут в уголках той или иной сорбонны.
16. Мы должны изгнать из наших сердец два тяжких недуга: доверие к своим делам и какую-либо им похвалу. Св. Писание во множестве мест лишает нас этого доверия и говорит, что вся наша праведность — только скверна и смрад перед Богом, если она не приобретает аромата праведности Иисуса Христа; что она вызывает лишь мщение Бога, если не сопровождается прощением, исходящим от его милосердия. Она не оставляет нам ничего иного, кроме мольбы о великодушии нашего Судьи, дабы обрести его милость, как написано об этом у Давида: не оправдается перед Богом ни один из живущих, если войдёт в суд с рабом Божьим [Пс 142/ 143:2]. И Иов говорит: «Если я виновен, горе мне! если и прав, то не осмелюсь поднять головы моей» (Иов 10:15). Взирая на высшую праведность Бога, которой не могут удовлетворить даже Ангелы, он показывает, что когда человеческие создания предстают перед судейским Престолом Бога, им остаётся лишь умолкнуть. Ибо он не только понимает, что предпочтительнее уступить Богу, нежели сражаться с его суровостью, но и признаёт, что не знает у себя никакой праведности, которая не пала бы пред ликом Бога.
Как только доверие к себе отброшено, необходимо также оставить всякое самовосхваление. Кто станет восхвалять свои праведные дела, если, рассмотрев их, он вострепещет перед Богом? Поэтому нам нужно прийти к тому, к чему зовёт нас Исайя: всё семя Израилево будет оправдано и прославлено Господом (Ис 45:25). Ибо столь же верно и то, что пророк говорит в другом месте: все мы насаждены Господом во славу его (Ис 61:3). Наше сердце тогда будет поистине очищено, когда оно ни в коем случае не будет опираться на доверие к собственным делам, не будет искать в них повода возвышаться и гордиться. А именно такая ошибка вводит людей в легкомысленное и ложное доверие, которое побуждает их искать залог своего спасения в своих собственных делах.
17. Если мы рассмотрим четыре рода причин, формулируемых философами, то не обнаружим ни одной, которая бы относилась к делам Бога, когда речь идёт о нашем спасении. Писание же повсюду учит, что его действительная причина88 — это милость нашего Небесного Отца и его любовь, которой Он незаслуженно одаривает нас.
