как Кир обуздал мидян), неблагодарность царей Иудеи и Израиля — рукой ассирийцев и вавилонян. Как первые, так и вторые были служителями и исполнителями божественного правосудия. Однако между ними есть большое различие. Одни, будучи законным призванием призваны Богом к совершению таких дел, не нарушали богоданного царского величия, когда восставали против царей. Они просто карали низшую власть по приказу власти высшей, подобно тому как царь имеет право карать своих наместников и чиновников. А другие, хотя и были подвигнуты рукой Божьей к исполнению угодного Ему и против собственной воли совершили дело Божье, тем не менее в сердце своём не имели иной мысли, кроме злодейства.
31. Итак, в отношении исполнителей эти действия были весьма различны, ибо одни совершали их, будучи уверены, что делают доброе дело, а другими двигало (как мы уже сказали) иное стремление. Однако Господь равно осуществлял собственные замыслы как через первых, так и через вторых, ломая скипетры дурных царей и опрокидывая их нечестивое господство. Пусть государи прислушаются к этому и убоятся!
Тем не менее нам прежде всего следует заботиться о том, чтобы не оскорбить и не задеть авторитет начальствующих. Власть их должна быть для нас полной величия, поскольку подтверждена множеством изречений самого Бога, — пусть даже она принадлежит людям совершенно недостойным и пятнающим её (насколько это возможно) своим нечестием. Хотя наказание утратившего меру господства есть отмщение Божье, отсюда ещё не следует, что оно дозволено и поручено нам. У нас есть другая заповедь — повиноваться и терпеть.
Я говорю сейчас о частных лицах. Потому что если бы в наше время существовали какие-либо органы типа магистратов, поставленные для защиты народа и обуздания чрезмерной алчности и распущенности монархов (какими были в древности у лакедемонян так называемые эфоры, римлян — защитники народа (народные трибуны), у афинян — демархи, и какими, возможно, являются сегодня в каждом королевстве ассамблеи трёх сословий (генеральные штаты во Франции и Нидерландах, имперский сейм в Германии, британский парламент и др.)), то людям, облечённым таким званием, не возбранялось бы по долгу службы противостоять и сопротивляться неумеренности или жестокости государей. Более того, если бы они закрывали глаза на бесчинства правителя по отношению к простому народу, я посчитал бы это основанием для обвинения их в предательстве. Ибо тем самым они бы умышленно предали свободу народа, забота о сохранении которой поручена им по воле Бога (эта сжатая сентенция оказала мощное влияние на современников и потомков Кальвина).
32. Но в том повиновении, которое нам предписано в отношении начальствующих, всегда должно быть одно исключение. Точнее говоря, одно правило, подлежащее соблюдению прежде всего: такое повиновение не может отвращать нас от повиновения Богу, чьей воли уступают все указы и приказы монархов и перед чьим величием умаляется и уничижается их верховенство. Поистине, разве не было бы извращением навлекать на себя из угождения людям гнев Того, из любви к Кому мы повинуемся людям? Итак, Господь есть Царь царей, и когда Он размыкает Свои священные уста, Его надлежит слушать прежде и помимо всех прочих. В дальнейшем мы должны подчиняться людям, начальствующим над нами, — но только в Боге. Если же они отдадут приказ, обращённый против Бога, он не имеет силы. И не стоит взирать при этом на достоинство начальствующих: оно ни в коей мере не подвергается оскорблению, когда ставится в зависимость от власти Бога и в подчинение ей — единственной истинной власти в сравнении со всеми остальными.
На этом основании Даниил заявляет, что ничем не оскорбил царя, хотя и выступил против его неправедного указа (Дан 6:22-23). Ибо в нём царь преступил границы своей власти, причём не только по отношению к людям, но и по отношению к Богу. И потому указ его не имел никакой властной силы. Напротив, пророк Осия порицает народ Израильский за слишком лёгкое подчинение нечестивым законам царя (Ос 5:11-13), потому что когда Иеровоам повелел сделать золотых тельцов и оставить храм Бога, все подданные из угождения царю без сопротивления предались новому суеверию (3 Цар 12:28-30). И в их детях и внуках впоследствии обнаруживалась та же склонность потворствовать желаниям царей-идолопоклонников и приспосабливаться к их идолослужению. Пророк сурово осуждает это преступное признание и принятие царского указа.
И не заслуживает хвалы лицемерная скромность придворных, которые возвеличивают власть царей, дабы обмануть простой народ и внушить ему, что недопустимо поступать вопреки приказанию. Как будто Бог, поставляя смертных людей на власть, уступил им Свои права! Или как будто земная власть умалится от того, что признает себя низшей перед верховной властью Бога, от единого взгляда которого трепещут все власти небесные!
Я сознаю, насколько опасным может быть требуемое мною постоянство: ведь цари не терпят унижения, и «царский гнев — вестник смерти», как говорит Соломон (Прит 16:14). Но коль скоро было провозглашено через глашатая Небес, св. Петра, что «должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян 5:29), нам остаётся утешать себя той мыслью, что мы тогда оказываем Богу надлежащее повиновение, когда готовы скорее претерпеть что угодно, чем уклониться от Его святого слова. А чтобы мужество наше не ослабевало, нас ободряет и св. Павел (1 Кор 7:23). Ибо мы искуплены Христом столь дорогою ценою не для того, чтобы сделаться рабами дурных вожделений человеков, а тем более их нечестия.
ХВАЛА ГОСПОДУ!
