высказываются св. Иоанн Златоуст, св. Амвросий, св. Августин и другие отцы, являя перед народом своё единомыслие (Иоанн Златоуст. Проповедь перед изгнанием (МРG, III, 431); Амвросий. Проповедь против Авксентия, 33 (МРL XVI, 1060Ь-с); Августин. Письма, 3 (Альбину), 126 (МРL XXXIII, 480р.)).
Но поскольку справедливость и Божья заповедь в Законе требуют чтобы люди, целиком посвятившие себя служению Церкви, существовали за счёт общины [I Кор 9:14; Гал 6:6], а также потому, что в те времена многие пресвитеры, отдавая своё достояние Богу, становились добровольными бедняками (Августин. Проповеди, 35, 5, II (MPL, XXIX, 1570); Письма, 185, IX, 35 (MPL, XXXIII, 809)), то по этим причинам распределение церковного имущества предусматривало содержание церковнослужителей и вспомоществование бедным. Однако надлежащий порядок требовал, чтобы служители Церкви являли собой пример умеренности и воздержания. Жалование их не должно было быть чрезмерным, дабы не позволить им погрязнуть в роскоши и наслаждениях, но только обеспечивать возможность скромного существования. Поэтому св. Иероним говорит, что если клирики, обладая достаточным для жизни собственным имуществом, берут средства, предназначенные для бедных, то они совершают святотатство и поедают собственное осуждение [1 Кор 11:29] (Decretum Gratiani II, I, qu. 11, c.6 (там цитируется послание Иеронима папе Дамасу)).
7. Вначале распоряжение церковным имуществом ничем не регламентировалось, поскольку можно было со спокойной душой доверять епископам и диаконам, для которых законом была их собственная совесть. Но с течением времени алчность некоторых церковнослужителей и дурное управление стали причиной вопиющих злоупотреблений. Поэтому были утверждены конкретные правила, согласно которым все доходы Церкви должны были распределяться на четыре части: первая предназначалась клиру, вторая — бедным, третья — на ремонт церквей и другие подобные расходы, четвёртая — чужеземцам и неимущим странникам.
Тот факт, что иные каноны отводят епископу четвёртую часть, отнюдь не противоречит принципу вышеуказанного разделения. Ведь они вовсе не предполагают, что епископ будет владеть этими средствами на правах собственности, или проест их в одиночку, или растратит, как ему заблагорассудится. Нет, эти средства даются епископу для того, чтобы он мог проявлять щедрость к странникам по заповеди св. Павла (1 Тим 3:2). Именно так толкуют эти правила папа Геласий и св. Григорий. Право епископа брать часть церковных доходов себе Геласий обосновывает ещё одним соображением: необходимостью иметь средства на вспомоществование странникам и выкуп пленников (Decretum Gratiani II, XVI, qu. 3, с. 2 (там цитируется Геласий — Письмо 10 (епископам Сицилии)) (МРL, LIX, 57)). Еще яснее высказывается св. Григорий: «Апостольский престол обычно предписывает епископу при вступлении его в должность разделять все доходы Церкви на четыре части, из которых одна предназначается ему и его семье, дабы он мог принимать чужеземцев и странников и благотворить им; вторая — клиру, третья — бедным, а четвёртая — на ремонт и восстановление церковных зданий» (Ibid., 30 (цитируется Григорий Великий — Письмо Августину, епископу Англии) (МРL, LХХVII, 1184b)). Таким образом, епископу было позволено брать себе только самое необходимое для того, чтобы умеренно питаться и одеваться без всякой роскоши. Если кто-нибудь из епископов превышал меру и выказывал пристрастие к роскоши или пышности, он тут же подвергался порицанию со стороны других епископов, а если по-прежнему не желал воздерживаться, то подлежал низложению.
8. Что касается украшения храмов, то поначалу оно было весьма скромным. Даже после того как Церковь стала богаче, она по-прежнему сохраняла умеренность в этом отношении. Вся имевшаяся в храмах серебряная утварь считалась запасом средств для бедных на случай крайней нужды. Так, епископ Иерусалимский Кирилл, не имея возможности иным способом помочь неимущим во время голода, продал все сосуды и украшения храмов и раздал деньги бедным. Так же и Акакий, епископ Амидский, видя большое число персов в великой нужде, созвал свой клир и убедил его в том, что Господь не испытывает необходимости в блюдах и чашах, ибо не ест и не пьёт. Вся эта утварь была продана, и деньги пошли на пропитание и выкуп пленных персов (Кассиодор. Трехчастная история, XI, 16 (МРL, LХIХ, 1017, 1198)). Св. Иероним, осуждая уже вошедшие к тому времени в обычай излишества в украшении храмов, хвалил тогдашнего епископа Тулузы Экзуперия за то, что он совершал таинство Плоти Господней в простой корзине из ивовых прутьев, а таинство Крови — в стеклянном сосуде, однако не допускал, чтобы хоть один бедняк голодал (Hieronymus. Ер. 125 (ad Rusticum), 20 (МРL, XXII, 1085)).
То, что я только что говорил об Акакии, св. Амвросий рассказывает о самом себе. Когда ариане стали обвинять его в том, что он разбил все священные сосуды, чтобы выкупить пленённых неверными христиан, Амвросий произнёс в своё оправдание замечательные и достопамятные слова: «Пославший апостолов без золота — без золота и собрал Церковь. Церковь обладает золотом не для того, чтобы хранить его, но чтобы раздавать бедным и помогать им в нужде. К чему хранить то, что не приносит никакой пользы? Разве нам неизвестно, как ассирийцы вывезли всё золото и серебро из храма Господия [4 Цар 18:15-16]? И разве не лучше было бы первосвященнику обратить это золото в деньги и помочь ими голодающим, чем отдать на разграбление разбойнику и святотатцу? Разве Бог не сказал: как допустил ты, что столько бедняков умерло от голода, в то время как у тебя было достаточно золота, чтобы купить им еду? Как позволил ты увести в плен столько бедняков и не выкупил их? Как потерпел ты, что некоторые из них были убиты? Нужно было хранить сосуды живых созданий, а не изделия из мёртвого металла. Что ответить на это? Сказать: мы боялись, что храм останется без украшений? На это Бог возразил бы, что таинства вовсе не требуют золота. Их нельзя купить за золото, и не золотом они украшаются. Украшение таинств — искупление пленников» (Амвросий. Об обязанностях священников, II, 28, 137 сл. (МРL, XVI, 140)).
Короче говоря, в те времена поистине осуществлялось то, о чём Амвросий сказал в другом месте: всё, чем обладала Церковь, предназначалось для поддержки бедных; и всё то, чем обладал епископ, тоже предоставлялось в помощь беднякам (Амвросий. Письма, 18, 16 (МРL, XVI, 1018b); 20, 8 (МРL, XVI, 1038b)).
9. Таковы были служения, или должности в древней Церкви. Другие ступени принадлежности к клиру, часто упоминаемые в книгах учителей и в документах соборов, являлись скорее начальными и подготовительными, чем собственно церковными должностями. Ибо для того, чтобы в Церкви всегда имелась молодая поросль, дабы не остаться ей без служителей, молодые люди с согласия и по решению родителей принимались в клир и получали наименование клириков с тем, чтобы в будущем стать служителями Церкви. До времени их наставляли и приучали ко всяким полезным делам, дабы они не оказались новичками и невеждами, когда придёт пора привлечь их к тому или иному служению (Киприан. Письма, 55, VIII, 2; 38, II (МРL, Ер. 52, 33, III, 327); Lео I. Ер. 12, 4 (МРL, LIV, 649 p.); Псевдо-Киприан. О повторном крещении, 10 (МРL, III, 1243); Hieronymos. Ер. 52, 2 (МРL, XXII, 531); Климент Александрийский. Кто богат? [рус. изд.: «О том, какой богач спасется»] 42, 2 (МРG, IX, 647)). Конечно, я предпочёл бы назвать их более подходящим именем: ведь св. Пётр именует клиром всю Церковь, то есть наследием Бога (1 Пет 5:3), так что это наименование не годится для какого-то одного разряда. Но практиковавшийся порядок был свят и полезен. Я имею в виду обычай воспитывать под руководством епископа тех, кто посвящает себя Церкви, чтобы церковную должность мог занять только человек хорошо подготовленный, то есть сведущий в добром и здравом учении, привыкший к несению тягот, к смирению и повиновению; к тому же занятый святыми вещами и забывший обо всех мирских занятиях. Как новобранцев посредством нужных упражнений готовят к надлежащему поведению во время сражения с врагом, так и в древней Церкви клирики, ещё не вступившие в должность, подготавливались к служению определёнными упражнениями. Вначале им поручали отпирать и запирать врата храмов, отчего они назывались привратниками. Затем им предписывали пребывать вместе с епископом и сопровождать его — во-первых, в качестве почётной свиты, а во-вторых, во избежание подозрений, чтобы он не ходил один, без свидетелей. Далее им поручали чтение Псалмов во время службы, дабы народ постепенно привыкал к ним и научился признавать их авторитет, а также дабы они сами научились вести себя перед народом, не приходили в замешательство и не стеснялись говорить, когда наступит время стать пресвитером и произносить проповеди. Так они продвигались со ступени на ступень, получая одобрение во всяком упражнении, пока их не производили в иподиаконы. Моё намерение состоит в том, чтобы показать, что все эти ступени были, как сказано выше, не столько определёнными видами служения, сколько приуготовлением, началом, ученичеством.
10. Итак, мы видим, что в первых двух пунктах, касающихся избрания служителей — каковы они должны быть и насколько обдуманно следует их избирать, — древняя Церковь прилежно следовала предписаниям св. Павла. Избрание епископов осуществлялось собранием верующих при благоговейном призывании имени Божьего (Климент Александрийский. Кто богат? 42, 3 (МРG, IX, 647); Киприан. Письма, 55, VI; 67 (МРL, Ер. 52, 68, III, 791. 1062)). Далее, в древней Церкви существовала процедура экзамена, предусматривавшая тщательное рассмотрение образа жизни и вероучения избираемого, согласно тому же правилу св. Павла (1 Тим 3:2-7) (Lео I. Ер. 12, 2 (МРL, LIV, 647); Statuta ecclesia antiqua. — Четвёртый Карфагенский собор (436) (МРL, LХХIV, 199-200)). В этой области имелась только одна ошибка: со временем древние христиане стали проявлять по отношению к своим епископам излишнюю суровость, требуя от них большего нежели требовал св. Павел. В особенности это касается позднейшего предписания воздерживаться от брака. Во всём остальном они следовали вышеупомянутым наставлениям св. Павла.
Что же касается третьего пункта — кому надлежит избирать и поставлять церковнослужителей, — в этом древний порядок со временем претерпел изменения. Сначала без согласия народа не назначались даже клирики. Так, св. Киприан старательно оправдывается в том, что поставил чтеца, не уведомив о том Церковь: по его словам, это шло вразрез с обычаем, пусть даже он был прав в своём выборе. Поэтому он предваряет своё послание фразой: «Дорогие братья! Поставляя клириков, мы имеем обыкновение спрашивать, каково ваше мнение, и, лишь посоветовавшись со всею Церковью, оценивать заслуги каждого» (Киприан. Письма, 38 (MPL, Ep. 33, IV, 325)). Таковы были слова Киприана. Но ввиду того, что в выборе на эти малые должности (вроде чтецов и служек) было не слишком опасно ошибиться
