возьмусь показывать, какое бесчестие терпит Церковь от такого падения священнического звания, то никогда не остановлюсь. Поэтому не стану долго причитать о том, насколько велико всё это непотребство. Скажу только, что если дело священнослужителя — пасти Церковь и совершать таинства духовного Царства Христова, как этого требуют Слово Божье [1 Кор 1:4] и древние каноны, то подобные священники, не имеющие иного занятия, кроме торговли мессой и заученными молитвами, не только уклоняются от исполнения долга, но и вовсе не имеют никакого законного служения. Ведь у них нет ни учительской кафедры, ни паствы — есть только жертвенник, чтобы приносить на нём в жертву Иисуса Христа. А такое жертвоприношение совершается не Богу, а дьяволу [1 Кор 10:20], как это будет показано ниже (4/18).
10. Я теперь говорю не о пороках отдельных людей, а о том зле, которое укоренено в самом установлении и не может быть отделено от него. Добавлю ещё несколько слов; они не понравятся папистам, но, так как они выражают истину, их придётся сказать. Речь идёт о канониках, деканах, капелланах, прево, певчих и всех тех, кто живёт за счёт дармовых бенефициев. Какое служение, какое полезное дело могут они исполнить в Церкви? От проповеди Слова, попечения о дисциплине и совершения таинств они избавлены, как от слишком докучливых забот. Что же остаётся у них, что оправдывало бы их претензии на звание священнослужителей? Они участвуют в песнопениях и пышных обрядах, но всё это вещи никчёмные. Если они ссылаются на обычай, сложившийся порядок вещей и его древность, то я в ответ могу апеллировать к словам Христа о том, каковы должны быть истинные священнослужители и какими качествами должны обладать те, кто хочет считаться таковыми [Мф 10:7 сл. и др.]. А если они не хотят мерить себя такой строгой мерою, как мера Иисуса Христа, то пусть по крайней мере согласятся, чтобы это дело рассудил авторитет древней Церкви. Однако и при таком условии они ничего не выиграют, то есть если будут судимы согласно древним канонам. Те, кто ныне превратился в каноников, должны были быть городскими пресвитерами, как раньше, чтобы править Церковью совместно с епископом и выступать как бы его помощниками в пастырском служении. Ни должность члена капитула, ни тем более должность капеллана не имеют ничего общего с управлением Церковью, как и прочий подобный мусор и шлак. Так с какой же стати мы должны их почитать?
Иисус Христос и древняя Церковь вообще не включали их в разряд пресвитеров. И тем не менее они утверждают, что принадлежат к священнослужителям. Нужно сорвать с них маску, и тогда мы увидим, что их занятия совершенно чужды священническому служению, как оно определено апостолами и установлено древней Церковью. Все эти ранги и чины, как бы их ни украшали и ни возвеличивали званиями и титулами, являются нововведениями. По крайней мере, они не имеют основания ни в установлении Господа, ни в практике древней Церкви. Поэтому им нет места в описании того духовного устроения, которое определено самим Богом и принято Церковью. Если же они хотят, чтобы я ещё лучше разжевал им свои слова, — пожалуйста: поскольку капелланы, каноники, деканы, певчие, прево и прочие даром насыщающие чрево пальцем о палец не ударяют во исполнение того, чего требует от них священническое служение, то нельзя допускать, чтобы они обманом присваивали себе честь и совершали насилие над священным установлением Иисуса Христа.
11. Теперь обратимся к епископам и приходским священникам. Они доставили бы нам большую радость, если бы старались соответствовать своему званию. И мы охотно бы признали святость и почёт их служения, если бы они его исполняли. Но они покидают вверенные им Церкви и перекладывают свои обязанности на плечи других, желая в то же время слыть пастырями и заставить нас поверить, будто дело пастыря — не делать ничего. Если какой-нибудь ростовщик, ни разу не выезжавший из города, вздумает выдавать себя за пахаря или виноградаря; если солдат, всю жизнь проведший в сражениях и походах, никогда не бравший в руки книги и не заседавший в суде, начнёт представляться учёным или адвокатом, — кто потерпит подобные шутки? Эти же совершают ещё большую глупость, претендуя на звание законных пастырей Церкви, но вовсе не желая ими быть. Кто из епископов и кюре хотя бы делает вид, что исполняет свои обязанности? Многие из них всю жизнь проедают доход со своих церквей, так ни разу и не заглянув в них. Другие посещают свою церковь раз в году или посылают к ней доверенных лиц, сдавая её в аренду с выгодой для себя. Когда возникла такая извращённая практика, многие, кто желал воспользоваться священническим званием, предпочли держаться подальше от своей церкви. Сейчас очень редко можно увидеть кюре, живущего в своём приходе. Ибо священники рассматривают приходы как данные им в аренду владения и посылают туда своих викариев в качестве откупщиков или сборщиков податей. Но разве не противно самой природе считать пастырем того, кто ни разу даже не взглянул ни на одну из овец своего стада?
12. Очевидно, во времена св. Григория уже начали распространяться эти плевелы пренебрежения пастырей к проповеди и учительству среди народа. Ибо св. Григорий горько сожалеет: «Мир полон священнослужителей, но мало тех, кто трудится, собирая урожай. Мы охотно принимаем должность, но не исполняем служения» (Григорий Великий. Гомилии на Евангелие, кн. I. гомилия 17, 3 (МРL, LХХVI, 1139)). И ещё: «Поскольку священники не имеют любви, они желают, чтобы в них видели господ, а не отцов. Так место смирения заступает в них гордость и властолюбие» (Там же, 4 (MPL, LXXVI, 1140)). А также: «Что же творим мы, пастыри, получая плату, но не желая трудиться?.. Мы влечёмся к занятиям, отнюдь нам не подобающим. Мы исповедуем на словах одно, а на деле другое. Мы вовсе перестали проповедовать и, насколько я вижу, именуемся епископами себе на горе, ибо держимся за почётное звание, но не за добродетель» (Там же, 14 (MPL, LXXVI, 1146)).
Если св. Григорий был так строг к тем, кто не исполнял свой долг вполне, хотя всё же исполнял его отчасти, то что сказал бы он сегодня, если бы увидел, что нет почти ни одного епископа, хотя бы раз в жизни поднимавшегося на кафедру для проповеди? Что сказал бы он, спрашиваю я, о приходских священниках, среди которых проповедует едва ли один из сотни? Дело дошло до того, что проповедь почитается низким занятием, не соответствующим епископскому достоинству.
Во времена св. Бернара упадок был уже очень глубок, но мы видим, с какими горькими упрёками обращался этот святой к клиру. А ведь вполне очевидно, что тогда епископы и священники были честнее и авторитетнее, чем сейчас (Бернар Клервоский. О нравах и обязанностях епископов,II, 4-5,7; VIII, 25, 27-29 (МРL, СLХХХII, 812р.,825р.)).
13. Если присмотреться и вникнуть в тот способ церковного управления, который принят сегодня во всём папстве, то окажется, что в целом свете нет большего разбоя. Этот способ настолько отличен от Христова установления и даже противоположен ему, настолько далёк от древних обычаев и чужд им, настолько противен природе и разуму, что нельзя нанести большего оскорбления Иисусу Христу, чем прикрывать его именем всё это безобразие и непотребство. Папские священники говорят: мы — столпы Церкви, прелаты христианства, викарии Иисуса Христа, наставники верующих, ибо имеем власть и авторитет в силу апостольского преемства. Они похваляются всеми этими нелепицами, как будто перед ними безмозглые чурбаны. Но в ответ на их похвальбу я спрошу: что у них общего с апостолами? Ведь в данном случае речь идёт не о наследуемом достоинстве, переходящем к человеку без всяких усилий с его стороны, а о проповедническом служении, которого они так упорно избегают.
Когда мы называем их царство тиранией Антихриста, они тут же возражают, что оно есть святая и почтенная иерархия, столь высоко чтимая и возвеличиваемая древними отцами. Но ведь святым отцам, высоко ценившим и почитавшим церковную иерархию или духовное устроение, как оно было завещано апостолами, никогда и не снилось такое чудовищное извращение этого порядка. Папские епископы — либо просто ослы, не ведающие простейших начал христианской веры, которые следует знать даже простонародью, либо малые дети, едва выросшие из пелёнок. Если же среди них заведётся какой-нибудь учёный муж, что случается не часто, он полагает, что епископское звание — не что иное, как торжественный и величественный титул. Папские священники заботятся о духовных нуждах своей паствы не более, чем сапожник о вспашке поля. И весь порядок церковного управления настолько расстроен, что едва ли в нём можно найти даже след устроения святоотеческих времен.
14. Если теперь перейти к рассмотрению их нравов, что мы увидим? Где свет мира, которого требовал Иисус Христос (Мф 5:14)? Где святость, должная служить вечным правилом доброй жизни? Никто сегодня так безудержно не предаётся излишествам, тщеславию, наслаждениям и всевозможному распутству, как клир. Ни в каком другом сословии не найдётся столько умудрённых опытом наставников во всякого рода обмане, мошенничестве, предательстве и вероломстве — наставников в изощрённом и дерзком искусстве злодеяния. Я уже не говорю о гордыне, заносчивости, скупости, хищничестве, жестокости. Не упоминаю о безудержном разврате, которому они предаются на протяжении всей жизни. Всё это безобразие мир терпел долго. Но теперь оно достигло того предела, когда я могу не опасаться слишком сгустить краски. Скажу ещё одну вещь, которую даже они сами не смогут отрицать: из их епископов вряд ли найдётся хотя бы один, а из приходских священников — едва ли один из сотни, кто не подлежал бы отлучению от Церкви или по крайней мере низложению, если судить об их нравах согласно древним канонам. Да только дисциплина, какой она была в древности, давно уже вышла из употребления и почти забыта.
Всё то, что я говорю, кажется невероятным, но это правда. Сегодня все, на кого опирается римский престол, все приспешники папы величаются принятым у них порядком священства. Но порядок этот в том виде, в каком он существует у них, не был воспринят ни от Иисуса Христа, ни от апостолов, ни от святых отцов, ни от древней Церкви.
15. Теперь настал черёд сказать о диаконах и о вверенном их попечению распределении церковного достояния. Но паписты посвящают диаконов отнюдь не для этого. Им поручают службу при жертвеннике, чтение нараспев Евангелия и прочие безделицы. О подаянии, призрении бедных, вообще обо всём том, что составляло суть диаконского служения в прошлом, и речи нет. Сейчас
