Аврелию он сетует на пьянство, широко распространившееся тогда в Африке и столь сурово осуждаемое Писанием, и побуждает названного епископа созвать провинциальный собор для решения этого вопроса (Августин. Письма, 22 (Аврелию), I, 4 (MPL, XXXIII, 92)). Но затем добавляет: «Я убеждён, что эти вещи следует устранять не чрезмерной строгостью, а более мягкими средствами, скорее наставлениями, чем предписаниями, и увещеваниями, чем угрозами. Ибо так надлежит поступать, когда порок обнаруживается во всём народе. Но если число грешников не столь велико, нужно проявлять большую суровость» (Там же, 5 (MPL, XXXIII, 92)).
Однако Августин не имел в виду, что епископ должен молчать или делать вид, что ничего не замечает, если не может покарать общие грехи. Об этом он тоже говорит. Но он хочет, чтобы наказание было достаточно умеренным и лекарство не обратилось в яд. Поэтому в третьей книге против Пармениана после долгих рассуждений на эту тему он приходит к следующему заключению: «Итак, мы ни в коем случае не должны пренебрегать предписанием апостола об отлучении нечестивых, если это можно сделать без риска вызвать смуту, каково и было намерение апостола. Но следует также заботиться о том, чтобы, снисходя друг ко другу, мы прилагали старание к сохранению единства» (1 Кор 5:7; Эф 4:2) (Августин. Против послания Пармениана, III, II, 16 (MPL, XLIII, 95)).
14. Другая часть дисциплины, в собственном смысле не связанная с властью ключей, состоит в том, что пастыри в соответствии с потребностями времени призывают народ либо к посту, либо к торжественным молитвам, либо к другим упражнениям в смирении и покаянии. Относительно этих вещей Бог не дал чёткого правила в своём Слове, так как предпочёл оставить их на усмотрение Церкви. Тем не менее их соблюдение весьма полезно и потому всегда практиковалось в древней Церкви. Но не апостолы были их изобретателями — они имели в качестве примера Закон и Пророков. Ибо всякий раз, когда случалось нечто важное, созывался народ, объявлялся пост и возносились молитвы Богу [Иоил 2:15; Деян 13:2-3]. Таким образом, апостолы последовали тому образу действий, который, как они знали, был не нов для народа Божьего и должен был оказаться полезным.
Подобное обоснование можно привести и в отношении прочих средств и упражнений, призванных побудить народ к исполнению долга или удержать его в послушании. Примеры тому рассеяны в разных местах Священной истории, и здесь нет нужды их перечислять. Но вот общий итог того, что нам следует иметь в виду: если в христианском народе возникнет разногласие, чреватое тяжелыми последствиями, или встанет вопрос об избрании служителя, или потребуется решить какое-нибудь трудное и весьма важное дело, или обнаружатся признаки гнева Божьего — например, чума, война или голод, — во всех подобных случаях во все времена полезный святой порядок требует, чтобы пастыри призвали народ к посту и к особенно усердным молитвам. А если кто-либо не захочет принять ветхозаветные свидетельства на этот счет как не подобающие христианской Церкви, пусть знает, что им не отказывались следовать сами апостолы.
Что касается молитв, не думаю, что найдётся человек, для которого здесь возникают трудности. Поэтому скажем лучше несколько слов о посте. Ибо многие не понимают пользы поста и потому не считают его необходимым; другие же, что ещё хуже, вовсе отвергают пост как излишество. В то же время, если не знать подлинного назначения поста, нетрудно впасть в суеверие.
15. Святой и благочестивый пост преследует три цели: во-первых, он усмиряет плоть, дабы она не предавалась чрезмерным утехам; во-вторых, располагает к молитве и святым размышлениям; в-третьих, свидетельствует о нашем смирении перед Богом, когда мы хотим исповедаться перед Ним во грехе. Коллективный пост редко подразумевает первую цель, ибо все люди различны по своему телесному сложению и состоянию здоровья и усмирение плоти более подобает индивидуальному посту. Вторая цель является общей как для индивидуального, так и для коллективного поста. Ведь Церковь в целом не менее нуждается в приуготовлении к молитве, чем каждый отдельный человек. То же самое справедливо в отношении третьей цели. Всякий раз, когда Бог поражает народ мором, войной или бедствием, бич его обрушивается на всех и потому весь народ с полным основанием должен считать себя виновным. Но если Бог карает кого-либо в отдельности, тот обязан признать свою вину вместе с семьёй. Правда, такое признание совершается прежде всего в движении сердца. Но когда сердце действительно тронуто, это не может не выразиться и в определённом внешнем свидетельстве. Это особенно верно в том случае, когда раскаяние одного обращается в назидание другим, дабы все вместе, исповедуя свои грехи, вознесли хвалу Богу и поддержали друг друга добрым примером
16. По этой причине пост как знак смирения скорее должен практиковаться народом сообща, чем отдельным человеком в частном порядке, хотя, как уже было сказано, он возможен и в том и в другом случае. Что касается дисциплины, о которой мы сейчас говорим, то всякий раз, когда нам предстоит совместная молитва Богу о чём-либо важном, необходимо призывать народ к посту. Так, когда верующие Антиохии пожелали возложить руки на Павла и Варнаву, дабы вверить их на служение Богу, они сочетали пост с молитвой (Деян 13:3). Так же и Павел с Варнавой, рукополагая служителей для Церквей, имели обыкновение соблюдать пост, дабы лучше молиться об этом, сообщает св. Лука (Деян 14:23). Цель этого поста была в том, чтобы расположить и настроить души на молитву. В самом деле, нам известно из опыта, что, когда чрево наполнено, дух не способен легко вознестись к Богу и предаться пламенной и усердной молитве.
Следует также принять во внимание, как св. Лука говорит о пророчице Анне: о том, что она служит Богу постом и молитвой (Лк 2:37). Смысл этих слов не в том, что служение Богу якобы заключено в посте, а в том, что святая женщина постом упражняла себя в постоянной молитве. Для того же постился и Неемия, когда горячо молился Богу об освобождении своего народа (Неем 1:4 сл.). И в этом же смысле св. Павел говорит, что верующие муж и жена поступают хорошо, когда на время воздерживаются от брачного ложа, дабы с большей свободой предаться посту и молитве (1 Кор 7:5). Соединяя пост с молитвой как её подкрепление и вспомогательное средство, апостол тем самым указывает на бесполезность поста самого по себе. Так что следует всегда соотносить пост с этой целью. Кроме того, заповедь св. Павла о жене и муже, предписывающая им оказывать взаимное благорасположение, говорит о том, что он разделяет их не для обычной молитвы, а тогда, когда речь идёт о чём-то особо важном.
17. Главным образом в случае мора, голода, войны или другого бедствия, надвигающегося на страну или народ, дело пастырей — призвать Церковь к посту, дабы в смирении молить Бога отвратить свой гнев. Ибо всякий раз, когда Бог являет нам признаки опасности, Он тем самым предупреждает о своем скором мщении. В прежние времена преступники зачастую облачались в чёрное, отращивали бороды и выказывали прочие признаки скорби, чтобы пробудить в судьях милосердие. Так и мы, будучи призваны к Божьему суду, ради нашего спасения должны молить о милости, выражая свою печаль в том числе и внешним образом. Помимо прочего, это служит к славе Божьей и ко всеобщему назиданию.
Именно таков был обычай израильского народа, как нетрудно заключить из слов пророка Иоиля. Когда он велит вострубить трубою, собрать народ и объявить пост (Иоил 2:15), он говорит о вещах, в его время привычных. Чуть выше он объявляет, что Бог осудил народ и близок день исполнения приговора; чуть ниже — призывает народ облачиться во власяницы, посыпать головы пеплом, рыдать и поститься — другими словами, увещевает его склониться и смириться перед Богом, в том числе свидетельствуя об этом внешними знаками. Конечно, власяница и пепел в то время были уместнее, чем сейчас. Но что касается собрания народа, рыданий, поста и прочих подобных вещей, они без сомнения пригодны и для нас, когда обстоятельства вызывают в них необходимость. Ведь если они представляют собой святое упражнение для верующих — упражнение как в смирении, так и в исповедании смирения, — то почему бы нам не использовать их, как это делали древние, в сходных обстоятельствах? Писание свидетельствует о том, что не только израильская Церковь, наставленная в Слове Божьем, обращалась к посту в знак скорби (1 Цар 7:6; 31:13; 2 Цар 1:12)[3 Цар 21:12], но и народ ниневийский, не слышавший иного учения, кроме проповеди Ионы (Иона 3:5). Почему бы и нам не поступать так в подобных обстоятельствах?
Мне могут возразить, что это внешний обряд, упразднённый во Христе наряду с прочими. На это я отвечу, что и сегодня он остаётся весьма действенным вспомогательным средством для верующих, каким был всегда, и полезным способом поддержания бодрствования, дабы мы не умножали гнева Божьего нерадением и упрямством, когда Он обрушивает на нас свой бич. Поэтому Иисус Христос, оправдывая апостолов за несоблюдение поста, не говорит, что пост вовсе отменяется, но что он подобает времени печали, и связывает его со слезами и скорбью: «Придут Дни, когда отнимется у них жених» (Мф 9:15; Лк 5:34-35).
18. Но чтобы не возникало недоразумений по поводу названия, необходимо определить, что такое пост. Ибо мы разумеем под этим словом не просто воздержанность и умеренность в еде и питье, а нечто большее. Конечно, жизнь верующего должна умеряться постоянной воздержанностью — так, чтобы на протяжении всего земного существования христианин как бы соблюдал некий пост. Но помимо этого есть и другой, временный пост, когда мы ограничиваем себя более обычного и практикуем более строгое воздержание в течение одного дня или другого определённого времени. Это ограничение имеет три стороны: продолжительность, виды пищи, мера. Под продолжительностью я разумею время пощения, необходимое для исполнения того, из-за чего или ради чего мы постимся. Например, если некто постится по причине торжественной молитвы, он должен соблюдать пост до окончания молитвы. Ограничение в видах пищи предполагает, что мы отказываемся от изысканных и тонких кушаний, доставляющих наслаждение при еде, и довольствуемся простой, грубой пищей. Мера же означает, что мы едим меньше обычного и только по необходимости, а не для удовольствия или из чревоугодия.
19. Однако следует остерегаться впасть в суеверие, как это произошло ранее, к великой опасности для Церкви. Гораздо лучше вообще не поститься, чем строго соблюдать пост, имея о нём неверное и пагубное представление. А обычно так и происходит, если пастыри не заботятся о благоразумном и
