наш пример побуждает к тому и других.
Именно это имел в виду св. Павел, когда спрашивал у коринфян, не во имя ли Христа они крестились (1 Кор 1:13). Он хотел сказать, что в крещении они предали и посвятили себя Христу, признали Его своим Господом и Учителем и связали себя перед людьми обязательством веровать в Него. Так что теперь они не могут исповедовать никого, кроме Него одного, если не хотят отречься от исповедания, принятого ими в крещении.
14. Теперь, когда мы объяснили цель и причину, по которой Господь установил и предписал совершение крещения, нетрудно показать, как мы должны его применять и принимать. Ибо коль скоро оно дано нам в поддержку и утешение и в укрепление нашей веры, надлежит принимать его словно из рук самого Творца. Мы должны быть твёрдо уверены в том, что именно Он обращается к нам через этот знак: именно Он очищает нас и уничтожает самоё память о наших грехах; именно Он делает нас причастниками своей смерти, разрушая и умерщвляя силу Сатаны и нашего вожделения; более того, Он и мы становимся едины, чтобы посредством такого соединения мы были усыновлены Богу. Мы должны неколебимо верить, что Он так же истинно и реально творит всё это в нашей душе, внутри неё, как вода снаружи обливает и омывает тело. Ибо несомненное правило Таинства — аналогия, или сравнение, когда в телесных вещах мы зрим и мыслим духовные сущие как бы предстоящими перед нашим взором, потому что Господу было угодно явить их нам в телесных образах. Это происходит не потому, что дары благодати сопряжены с таинством или сообщаются его действием, а только потому, что таинство есть знак и печать, которыми Господь свидетельствует о своей воле. А именно о том, что Он хочет даровать нам все эти вещи; не развлекает нас пустым и обманчивым зрелищем, но ведёт к духовной реальности, в действительности исполняя то, что обещано в образе.
15. Это видно на примере сотника Корнилия, который, получив прощение грехов и видимые плоды Св. Духа, тем не менее после этого крестился (Деян 10:48). Крестился же не для того, чтобы получить более полное прощение через крещение, но для большей твёрдости веры и её умножения благодаря полученному залогу. Кое-кто, быть может, возразит: если прощение грехов даётся не крещением, то почему тогда Анания велел св. Павлу креститься и тем самым омыть свои грехи (Деян 9:17) [Деян 22:16]? На это я отвечу так: сказано, что когда мы принимаем, обретаем и стяжаем то, что по свидетельству нашей веры даётся нам от Бога, то тогда либо впервые начинаем познавать даруемое, либо, познав его прежде, удостоверяемся в нём. Поэтому слова Анании означают следующее: Павел! Крестись, дабы обрести уверенность в том, что твои грехи прощены, потому что в крещении Господь обещает прощение грехов. Крестись и не сомневайся.
Я вовсе не имею в виду умалить силу крещения, ибо постольку, поскольку Бог действует через внешние средства, истина и действительность соединены со знаком. Но мы получаем от этого только то, что принимаем в вере. Если у нас нет веры, то таинство становится свидетельством нашей неблагодарности и обвиняет нас перед Богом в неверии в данное Им обетование. Но в той мере, в какой крещение есть знак и печать нашего исповедания, оно свидетельствует о том, что наше упование устремлено на милосердие Божье, а наша чистота заключается в прощении грехов, которое подаётся через Иисуса Христа. Оно удостоверяет наше вступление в Церковь Божью, чтобы в единстве и согласии веры и любви мы жили одной жизнью со всеми верующими. Именно это имел в виду св. Павел, когда говорил, что все мы одним Духом крестились в одно тело (1 Кор 12:13).
16. Итак, мы утверждаем, что таинство надлежит считать исходящим не от рук того, кто его совершает, а от рук самого Бога как его истинного Подателя. Если наше утверждение верно, из него можно заключить, что достоинство служителя, совершающего обряд, ничего не прибавляет к таинству и не отнимает от него. Как в обыденной жизни для нас не имеет значения, кто передаст письмо, если почерк и печать отправителя нам известны, так и здесь нам достаточно узнать руку и печать Господа в его таинствах, через кого бы они ни подавались.
Тем самым опровергается и устраняется заблуждение донатистов, которые измеряли и оценивали действительность и силу таинства исходя из достоинства служителя. А в наши дни анабаптисты отрицают действительность крещения потому, что оно было совершено неверными идолопоклонниками в царстве папы. На этом основании они яростно требуют вторичного крещения. Против подобного безумного требования анабаптистов у нас есть сильный довод: следует помнить о том, что мы крестились не во имя какого-то человека, но во имя Отца, Сына и Святого Духа, и что крещение даётся не человеком, а Богом, кто бы ни совершал внешний обряд. Поэтому как бы невежественны и богохульны ни были крестившие, они крестили нас не в причастность к их собственному невежеству и нечестию, но в веру в Иисуса Христа. Ибо призывали они не своё имя, но имя Бога и ничьё другое. Но если крещение — от Бога, оно несомненно заключает в себе обетование прощения грехов, умерщвления плоти, духовного животворения и причастности Христу.
Точно так же, когда у евреев священники совершали обрезание, то даже если они были нечестивыми отступниками, это нисколько не вредило обрезанным и не делало знак столь бесполезным, чтобы можно было говорить о необходимости его повторения. Достаточно было возвратиться к чистому первоистоку.
Они заявляют, что крещение должно совершаться в собрании верных Богу. Но это не значит, что если поблизости окажется порочный человек, вся сила крещения уничтожается. Когда мы учим о том, что надлежит делать для сохранения незапятнанной чистоты и целостности крещения, мы отнюдь не считаем, что его извращение идолослужителями отменяет Божье установление. Так, в древности обрезание, даже будучи запятнано множеством суеверий, всё равно признавалось печатью благодати Божьей. И святые цари Иосий и Езекия, собрав со всего Израиля возмутившихся против Бога, не принуждали и не побуждали их к повторному обрезанию [4 Цар 18, 22-23].
17. Наши противники спрашивают, какую веру имели мы на протяжении многих лет после крещения. Тем самым они пытаются сделать вывод, что наше крещение напрасно и не даёт освящения, если только слово обетования не принимается в вере. На этот вопрос мы ответим, что действительно долгое время пребывали в слепоте и неверии и не воспринимали обетование, данное нам в крещении. Однако само обетование, идущее от Бога с тех самых пор, неизменно оставалось твёрдым и верным. Даже если бы все люди оказались лжецами и неверными, Бог не перестал бы быть верен [Рим 3:3]. Даже если бы всех постигли гибель и суждение, Иисус Христос остался бы спасением. Итак, мы признаём, что на протяжении всего этого времени крещение не приносило нам пользы, потому что мы презирали данное в нём обетование, без которого оно ничто. Но теперь благодаря Богу мы начали исправляться и обвиняем себя в слепоте и жестокосердии, потому что так долго проявляли неблагодарность по отношению к доброте Бога. Однако мы отнюдь не считаем, что его обетование уничтожилось. Бог в крещении обещает простить грехи и несомненно выполнит своё обещание верующим. Оно дано нам в крещении — так примем его с верой. Да, оно долго оставалось в бездействии по причине нашего неверия; так обретём его вновь через веру.
Поэтому и Господь, побуждая еврейский народ к покаянию, не требует повторного обрезания тех, кто был обрезан нечестивцами и святотатцами, — а также сам прожил какое-то время в подобном нечестии, — но ожидает от них одного лишь сердечного обращения. Ибо хотя они нарушили завет с Богом, тем не менее изначально печать этого завета осталась неизменно твёрдой и нерушимой. Поэтому Бог принимал их обратно при том единственном условии, чтобы они покаялись и подтвердили Завет, некогда скреплённый обрезанием, пусть даже оно было осуществлено нечестивыми священниками и извращено их собственным нечестием вплоть до полного угасания его действия.
18. Наши противники полагают, что пускают в нас горящую стрелу, когда ссылаются на повторное крещение св. Павлом тех, кто уже был однажды крещён Иоанновым крещением (Деян 19:2-7). Согласно нашему исповеданию, крещение св. Иоанна тождественно крещению, данному нам. Но если те, кто прежде был несведущ, а потом получил наставление в правильной вере, подверглись второму крещению, тогда крещение без истинного учения должно считаться недействительным. Тогда и мы должны быть крещены заново в истинную веру, которую только сейчас начинаем постигать.
Некоторые думают, что первое крещение было совершено неким заблудшим учеником Иоанна, крестившим людей не в истину, а, скорее, в нелепые суеверия. Такая поправка делается на том основании, что они даже не слыхали, есть ли Дух Святой; но св. Иоанн не мог оставить их в подобном неведении. Однако представляется неправдоподобным, чтобы даже вовсе не крещёные евреи не имели никакого понятия о Духе, столь часто упоминаемом в Писании. Поэтому они отвечают, что слова «мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый» следует понимать так, что они не слыхали о том даровании Св. Духа ученикам Христа, о котором спрашивал св. Павел.
Что касается меня, то я согласен с тем, что первое крещение, полученное эфесянами, было подлинным крещением св. Иоанна и тем же самым, что и крещение Иисуса Христа. Однако я отрицаю, что они подверглись второму крещению. Что же тогда означают слова «они крестились во имя Господа Иисуса» (Деян 19:5)? Некоторые толкуют их таким образом, что св. Павел наставил их в истинном и благочестивом учении (Zwingli H. De vera et falsa religione). Я предпочитаю более простое объяснение: св. Павел здесь говорит о крещении Святым Духом, то есть о видимых дарах Св. Духа, сообщаемых возложением рук. Подобные дары довольно часто называются в Писании крещением. Например, сказано, что в день Пятидесятницы апостолы вспомнили слова Господа о крещении Духом и огнём (Деян 1:5). И св. Павел сообщает, что благодать, сошедшая через него на Корнилия и его семью, напомнила ему о тех же самых словах (Деян 11:16).
Всё это отнюдь не противоречит сказанному далее: «Когда Павел возложил на них руки, нисшёл на них Дух Святый» [Деян 19:6]. Ибо св. Лука сообщает здесь не о двух разных событиях, а просто следует обычной у евреев манере повествования: сперва называется событие в целом, а затем излагаются подробности. Это очевидно из самого текста. Так, сказано: «Услышавши это, они
