Духа, который действует на душу, как вода на тело. Я знаю, что многие толкуют это место иначе, однако убеждён, что именно таков его изначальный и подлинный смысл. Ибо намерение Христа заключается здесь в том, чтобы предупредить нас о необходимости совлечься нашего естества, дабы мы могли надеяться на обретение Царства Небесного.
Если бы я по примеру наших противников захотел заняться софистическими рассуждениями, то сказал бы: согласившись со всеми их требованиями, мы придём к тому, что крещение предшествует вере и покаянию, потому что в изречении Христа оно предшествует слову «Дух». Но не подлежит сомнению, что здесь речь идёт о дарах Духа. Значит, если они следуют за крещением, то я выигрываю спор. Однако оставим эти ухищрения. Удовлетворимся тем простым толкованием, которое было выше, а именно: никто не войдёт в Царство Небесное прежде, чем будет вторично рождён от живой воды (то есть от Духа).
26. Во-вторых, толкование наших противников неприемлемо ещё и потому, что исключает из Царства Божьего всех некрещёных (Кальвин, как и Цвингли, приписывает эту точку зрения анабаптистам, однако в их произведениях можно встретить немало противоположенных утверждений). Допустим, мы согласимся с их тезисом о непозволительности крещения младенцев. Но что скажут они о ребёнке, который был должным образом наставлен в христианской вере, но умер, не успев креститься? Господь говорит: всякий верующий в Сына имеет жизнь вечную и не подлежит осуждению, но уже перешёл от смерти в жизнь (Ин 5:24). Нет ни одного высказывания Господа, где Он осуждал бы не получивших крещения. Мы говорим это не с целью умалить крещение (как если бы им можно было пренебречь), но только чтобы показать: оно не настолько необходимо, чтобы человек, не сумевший креститься по уважительной причине, не имел оправдания. Если же следовать их рассуждению, то любой такой человек, напротив, будет наверняка осуждён, даже если имеет веру, через которую мы стяжаем Иисуса Христа. Но и без этого они безоговорочно осуждают всех младенцев, ибо отказывают им в крещении, которое называют необходимым для спасения. Пусть тогда согласуют своё мнение со словами Христа о том, что таковых есть Царство Небесное (Мф 19:14).
Но даже если мы согласимся со всеми их утверждениями, их вывод о неспособности младенцев к возрождению всё равно остаётся безосновательным и произвольным измышлением. Это явствует из приведённого выше рассуждения, а именно: без второго рождения никто не войдёт в Царство Небесное — ни ребёнок, ни взрослый. Но среди тех, кто умирает в младенчестве, некоторые наследуют Царство Божье. Значит, они прежде пережили второе рождение. Все остальные вещи, обозначаемые крещением, проявятся в них тогда, когда Господь сочтёт возможным дать им знание об этих вещах.
27. Главную опору и твердыню своего мнения наши противники усматривают в словах из последней главы Евангелия от Матфея, которые считают изначальным установлением таинства крещения: «Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам» (Мф 28:19-20). К этому они добавляют стих из последней главы Евангелия от Марка: «Кто будет веровать и креститься, спасён будет» (Мк 16:16). Итак, говорят они, Господь велит сперва наставить в вере, а затем крестить и указывает, что вера должна предшествовать крещению. В самом деле, Господь подтвердил это собственным примером, приняв крещение лишь в тридцатилетнем возрасте (Мф 3:13; Лк 3:23).
Здесь наши противники заблуждаются во многих отношениях. Совершенно ошибочно утверждать, будто крещение впервые установлено в Мф 28:19; на самом деле оно совершалось во всё время проповеди Иисуса Христа. Установление предшествует практике. Как же можно утверждать, что установление впервые было дано спустя столь долгое время после того, как уже осуществлялось в действительности? Поэтому они безосновательно пытаются выдать слова Иисуса в Мф 28:19 за первоначальную заповедь, чтобы ограничить догмат крещения исключительно этим фрагментом.
Но оставим это их заблуждение и рассмотрим, насколько сильны их доводы. Если бы мы захотели их обойти, это не составило бы труда. Когда наши противники утверждают, что наставление и вера должны предшествовать крещению, они берут за основу порядок и расположение слов. Ибо сказано: наставляйте и крестите; и ещё: «кто будет веровать и креститься, спасён будет». Однако на том же основании мы могли бы возразить, что крестить нужно раньше, чем учить соблюдать повеления Иисуса, ибо Он сказал: «Крестите, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам». Выше мы уже демонстрировали такой ход рассуждений, когда говорили о возрождении водой и Духом. Точно так же теперь мы можем доказать, что крещение должно предшествовать духовному возрождению, ибо названо прежде него. Ведь сказано: «родится от воды и Духа», а не «от Духа и воды».
28. Их довод уже представляется поколебленным. Однако мы на этом не остановимся, так как у нас есть гораздо более надёжный аргумент в защиту истины. Дело в том, что главная заповедь, которую Господь даёт здесь апостолам, — это проповедь Евангелия. А к ней уже добавляет совершение крещения как вторичное служение по отношению к основной апостольской миссии. Поэтому здесь Господь говорит о крещении исключительно в связи с догматом и проповедью.
Это станет понятнее из более развёрнутого рассуждения. Итак, Господь посылает апостолов научить все народы земли. Кого они должны научить? Разумеется, лишь тех, кто способен воспринять учение. Затем Он говорит, что, научившись, эти люди должны креститься. В соответствии с общим смыслом заповеди утверждает, что уверовавшие и крестившиеся спасутся. Где же здесь упоминание о младенцах?
А как рассуждают наши противники? Люди, достигшие сознательного возраста, должны уверовать и научиться прежде, чем креститься; следовательно, крещение не может совершаться над младенцами! Однако сколько бы они ни старались, им не удастся извлечь из этого фрагмента иной мысли, кроме той, что сперва надлежит проповедовать Евангелие способным его услышать, а затем крестить их. Ибо только о них идёт речь. Следовательно, отлучать младенцев от крещения на основании этих слов Иисуса Христа значит искажать смысл сказанного Господом.
29. А чтобы каждому стали очевидны недобросовестные уловки наших противников, я покажу с помощью сравнения, на чём они основаны. Когда св. Павел сказал: «Кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2 Фес 3:10), — разве не было бы вопиющей нелепостью отсюда заключить, что младенцев не следует кормить? Но почему это была бы нелепость? Потому что сказанное относительно части оказывалось бы распространено на целое. Но именно так и поступают наши многоуважаемые противники в отношении крещения: то, что было особо сказано о взрослых, они переносят на младенцев и выводят отсюда общее правило.
Что касается примера Господа, он не может служить им опорой. Господь крестился в возрасте тридцати лет (Лк 3:23). Но причиной этого стал тот факт, что Он намеревался начать свою проповедь и положить её основанием крещение, уже начатое Иоанном. Таким образом, Господь желал изначально утвердить крещение своим учением. А чтобы придать ему большую авторитетность, Он сперва освятил его в собственном теле, избрав для этого то время, которое посчитал наиболее подходящим, а именно перед началом исполнения своего служения. Короче говоря, всё, что наши противники могут извлечь из данного факта, — это вывод о происхождении крещения из евангельской проповеди. Если же им угодно указать в качестве предела именно тридцатилетний возраст, почему они не придерживаются его, а допускают к крещению всех, кто, по их мнению, достаточно преуспел в учении? Даже Сервет, один из их учителей, упорно настаивавший на тридцатилетнем возрасте, уже в двадцать лет объявил себя пророком. Допустимо ли, чтобы человек сам себя провозглашал учителем Церкви, причём ещё до того, как стать её членом? (Сервет, родившийся в 1511 г., в 1531 г. издал книгу «De Trinitate erroribus» («О заблуждениях относительно Троицы») — отсюда намёки Кальвина.)
30. В ответ они заявляют, что на том же основании следовало бы допускать младенцев к Вечере Господней, а мы с этим не согласны. Но ведь разница между этими двумя таинствами явно и множеством способов обозначена в Писании! Я не спорю с тем, что в древней Церкви существовала такая практика: о ней имеются свидетельства в сочинениях учителей Церкви (Cyprianus. De lapsis, IX (MPL, IV, 487); Августин. О заслугах грешников и отпущении грехов, I, XX, 27 (MPL, XLIV, 124); Против двух писем пелагиан (Бонифацию), I, XXII, 40 (MPL, XLIV, 570); Проповеди, 174, VII, 8 (MPL, XXXVIII, 944); Письма, 217, CV, 16 (MPL, XXXIII, 984 p.)). Но затем этот обычай справедливо и с полным основанием был отменён. Ведь если мы рассмотрим природу и свойства крещения, то обнаружим, что оно есть первоначальное вступление в Церковь, через которое мы становимся её членами и причисляемся к народу Божьему. Поэтому оно есть знак второго духовного рождения, в силу которого мы делаемся детьми Божьими. Напротив, Вечеря Господня была установлена для тех, кто уже вышел из младенчества и способен усваивать твёрдую пищу. Об этом очевидно свидетельствует слово Господа. Так, в отношении крещения оно не указывает каких-либо возрастных различий; к причастию же допускают лишь тех, кто способен разуметь о Теле Господнем, испытывать самого себя и возвещать смерть Господню. Что может быть яснее следующих слов: «Да испытывает же себя человек, и затем пусть ест от хлеба сего и пьёт от чаши сей» (1 Кор 11:28)? Таким образом, причащению должно предшествовать испытание, а для младенцев это невозможно. «Кто ест и пьёт недостойно, тот ест и пьёт осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем» (1 Кор 11:29). Разве не было бы с нашей стороны бесчеловечно предлагать младенцам вместо пищи яд? И ещё: «»Сие творите в Моё воспоминание»… Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьёте чашу сию, смерть Господню возвещаете» [1 Кор 11:25-26]. Как могут возвещать смерть Господню младенцы, ещё не умеющие говорить?
Но эти и подобные вещи не требуются для крещения. Поэтому так велика разница между этими двумя знаками. Она сохраняется и в Ветхом Завете в соответствующих им видимых символах. Так, обрезание, аналогичное крещению, было установлено для младенцев. Но пасхальный агнец, замещавший Вечерю Господню, предназначался не им, а тем, кто был способен вопрошать о его смысле. Если бы наши несчастные противники имели хоть крупицу здравого смысла, они не были бы настолько слепы, чтобы не уразуметь эти вполне очевидные различия.
31. Я испытываю неловкость, будучи вынужден обременять читателя множеством беспочвенных фантазий, способных нагнать на него скуку. Однако в силу того, что Сервет, примкнувший к хулителям крещения младенцев, постарался представить против него доводы, кажущиеся убедительными, необходимо дать им хотя бы краткое опровержение.
1.
