в рабское состояние. Но кто осмелится утверждать, будто для Св. Духа оскорбительно, когда Его уравнивают с самим Собой и рассматривают в самом Себе? Однако таким образом, говорят эти люди, Св. Дух подвергается испытанию. Согласен. Но такому испытанию, в результате которого его величие становится для нас очевидным и несомненным, как Он сам того хотел. Было бы достаточно, если бы Он просто явил Себя нам. Однако для того, чтобы под его прикрытием не прокрался дух сатанинский, Он пожелал запечатлеть для нас свой образ в Св. Писании. Дух Святой — творец Писания, и Он не может измениться и стать отличным от самого Себя. Поэтому Он должен всегда оставаться таким, каким однажды Себя явил. И это нисколько не умаляет его достоинства. Ведь не считаем же мы, что Св. Духа могло бы возвеличить падение и отказ от самого Себя!
3. Итак, эти люди обвиняют нас в том, что мы слишком упорно держимся за мёртвую букву Писания. Из этого видно, что им не удаётся избежать Божьей кары за пренебрежение к нему. В самом деле, они ссылаются на то, что св. Павел выступал против превозносящих Закон без Христа и тем самым отвращающих народ от благодати Нового Завета, который Господь обещал начертать на плотяных скрижалях сердца (2 Кор 3:3). Следовательно, Закон есть мёртвая буква и убивает, когда он отделён от благодати Христа и касается одного лишь слуха, не затрагивая сердца. Но ведь если Дух Божий запёчатлён живым в человеческой воле и сообщается нам Иисусом Христом, Он становится Словом жизни, обращающим души и умудряющим несведущих73. Действительно, в той же главе апостол называет свою проповедь служением Духа (2 Кор 3:8). Это значит, что Дух Божий настолько
неразрывно сопряжён с истиной Писания, что полностью являет свою силу лишь тогда, когда Слово Божье принимается с подобающим благоговением.
Это нисколько не противоречит сказанному ранее, а именно: Слово воспринимается нами как несомненная истина, только если оно удостоверено свидетельством Духа. Господь соединил и связал воедино непреложность своего Духа и своего Слова. И сделал Он это для того, чтобы наш разум мог покорно принять его Слово, видя в нём сияние Духа и как бы созерцая в его свете лик Божий, а также для того, чтобы мы принимали Духа без страха ошибиться или обмануться, узнавая Его по образу, явленному в Слове. И это в самом деле так. Бог не пожелал дать своё Слово людям на какой-то определённый срок, чтобы вскоре отменить его с пришествием Духа. Он предпочёл послать Духа, чтобы через Него распространить своё Слово и в Слове же довершить дело, дав ему надёжное подтверждение.
Таким же образом Христос просвещает двух своих учеников — не для того, чтобы они стали мудрыми сами по себе и отвергли Писание, но чтобы достигли правильного его понимания (Лк 24:27). И св. Павел, побуждая фессалоникийцев не угашать Духа (1 Фес 5:19), не морочит им голову пустыми рассуждениями, не связанными с Писанием, а настойчиво убеждает в необходимости благоговейно относиться к пророчествам. Значит он полагает несомненным, что свет Духа угасает, если пророчества предаются забвению.
Что скажут на это преисполненные гордыни фантазёры, которые отбрасывают Слово Божье и дерзко принимают за истину приходящие им в голову выдумки, считая их единственно подлинным озарением? У детей Божьих должно быть смирение. Ведь даже если эти сумасброды лишены света истины, не будучи просвещены Духом Божьим, то всё же знают о том, что Слово есть орудие, с помощью которого Господь подаёт верующим просвещение Духом. Людям дано знать лишь одного духа — Того, который пребывал в апостолах и говорил их устами и который приводит всех нас к слушанию Слова.
Глава X О ТОМ,
ЧТО ПИСАНИЕ ПРОТИВОПОСТАВЛЯЕТ ИСТИННОГО БОГА ВСЕМ ЯЗЫЧЕСКИМ ИДОЛАМ ДЛЯ ИСКОРЕНЕНИЯ ВСЯКОГО СУЕВЕРИЯ74
i. Итак, мы говорили о том, что знание о Боге, которое мы можем почерпнуть из созерцания мира и всех Божьих творений75, ещё более доступно нам в Слове Божьем. Теперь нам следует выяснить, предстаёт ли Бог в Писании таким, каким мы прежде узнали Его из рассмотрения его дел. Конечно, если разбирать этот вопрос подробно, он отнимет у нас много времени. Но я ограничусь тем, что изложу его в общих чертах. Этого достаточно, чтобы предупредить верующих о необходимости искать Бога прежде всего в Писании и указать им направление, ведущее к достижению этой цели.
2. Я не касаюсь пока того особого союза, посредством которого Бог избрал племя Авраамово и выделил его из всех прочих народов. Ведь усыновив и приблизив к Себе своих прежних недругов, Он уже тем самым проявил Себя как Искупитель. Но мы пока ещё занимаемся выведением простого знания о Боге как о Творце мира, не возвышаясь до познания Иисуса Христа как Посредника. Нам придётся обращаться к некоторым текстам из Нового Завета, поскольку и в нём явлена сила Бога-Творца и его провидение, охраняющее установленный Им порядок. Я заранее предупреждаю читателя о своих намерениях, чтобы он не искал в моих словах смысла, который я в них не вкладывал. Итак, пока нам достаточно узнать, каким образом Бог, будучи Творцом неба и земли, управляет чудно созданным Им миром.
Всё Писание свидетельствует об отеческой любви Бога к людям, о его неизменном расположении творить нам добро. С другой стороны, здесь же мы встречаем многочисленные примеры его суровости. В них Он проявляет Себя как справедливый Судья, карающий всякое злодеяние
и прежде всего тогда, когда его долготерпение ничему не научает закоренелых упрямцев.
3. Действительно, в некоторых местах Писания нашли отображение присущие Богу черты, и таким образом нашему сознанию был явлен его живой лик. В своём описании Моисей, как представляется, стремился кратко выразить всё знание о Боге, доступное человеку. Вот его слова: «Господьа, Бог человеколюбивый и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый и истинный, сохраняющий милости в тысячи родов, прощающий вину и преступления и грех, но не оставляющий без наказания, наказывающий вину отцов в детях и в детях детей до третьего и четвёртого рода» (Исх 34:6-7). Отсюда мы должны сделать вывод, что вечность и сущность Бога, заключённая в Нём самом, выражены первым из названных имён, дважды повторенном по-еврейски и означающим «Единый», «Единственный». Затем описываются Божественные свойства, в которых Он является нам не таким, каков Он в своей внутренней жизни, но таким, каков Он по отношению к людям76. Поэтому такое богопознание заключается не в пустом умозрении, а в живом опыте.
Кроме того, Божественные свойства представлены в виде перечисления — подобно тому, как мы извлекали их из созерцания неба и земли. Речь идёт о божественном человеколюбии, благости, милосердии, справедливости, суде и правде. Всемогущество Бога обозначается еврейским словом «Элохим», выступающим в качестве третьего божественного титула и чрезвычайно выразительным, как бы сосредоточивающим в себе все свойства Бога. Те же титулы приписывают Ему пророки, когда хотят выявить смысл Святого Имени Божьего. Чтобы не приводить здесь множества подтверждающих нашу правоту текстов, ограничимся пока ссылкой на один псалом (Пс 144/145), где со всей возможной полнотой и тщательностью перечислены свойства Бога. И тем не менее, среди них нет ни одного, которое нельзя было бы усмотреть в его творениях. Таким образом, Бог даёт познать Себя в опыте таким же, каким Он предстаёт в своём Слове.
В Книге пророка Иеремии, где Бог открывает своё желание быть познанным нами, Он не описывает Себя полностью, а говорит следующее: «Хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает Меня, что Я — Господь, творящий милость, суд и правдуь на земле» (Иер 9:24).
Несомненно, что именно эти три вещи нам необходимо познать в первую очередь: Божье милосердие, заключающее в себе спасение
а В тексте Кальвина — «Яхве».
b В тексте Кальвина — «справедливость» (justice).
всех нас; Божий суд, ежедневно творимый над нечестивцами и обрекающий их на вечное блуждание во мраке; и божественную правду и справедливость, в которой благословенно пребывают верные Ему. По свидетельству пророка, если мы постигли эти вещи, то у нас будет в избытке чем прославиться перед Богом. Но при этом мы не забываем ни о его всемогуществе, ни об истине, ни о святости, ни о благости. Разве можно обрести должное понимание Божьей милости, суда и справедливости, не опираясь при этом на неизменную божественную истину? И можно ли уверовать в то, что Он творит на земле справедливый суд, не постигнув его силы? Из чего проистекает его милость, как не из благости? Если же все пути его — пути милости, суда и правды, то в них мы познаём сияние его святости.
Таким образом, данное нам в Писании знание о Боге имеет ту же цель, что и знание, сообщённое через творение: вначале пробудить в нас страх перед Богом, а затем — доверие к Нему. В конечном счёте мы научаемся служить Ему и почитать Его в чистоте жизни и в непритворном смирении и всецело пребываем в божественной благости.
4. Но есть ещё один вопрос, который я не могу обойти даже в кратком изложении учения. Читатель непременно должен заметить, что Писание говорит нам о едином истинном Боге и решительно отвергает всех языческих богов, из-за которых религия почти везде пришла в плачевное состояние. Конечно, язычники глубоко почитают верховного бога. Более того, они могут поклоняться целому сонму богов, но когда они исходят из своего естественного чувства, то употребляют слово «бог» в единственном числе, словно бог у них только один. Это проницательно подметил Юстин Мученик. Он написал книгу о единодержавии Бога, где на примере множества свидетельств показал, что представление о едином Боге запечатлено в сердцах людейа. То же самое и вполне доступным образом доказывает Тер-туллиань. Но язычники, рассуждая о едином боге, впадают в пустые разглагольствования или ложные фантазии и таким образом сбиваются с пути истинного богопознания. Поэтому всё обретённое ими естественным путём знание о Боге лишь усугубляет их виновность. Мудрейшие и изощрённейшие из язычников обнаруживают в своих книгах всю безнадёжность заблуждения, когда в смущении восклицают:
I Иустин. О единодержавии, I, 2 (MPG, VI, 314). Тертуллиан. О свидетельстве души против язычников, с. II (MPL, I, 684-685).
«Если бы какой-нибудь бог мне помог!»,— не зная, к кому же им обращаться.
Кроме того, они воображают, что Бог имеет несколько природ, и хотя не впадают в слишком грубые суеверия, свойственные простонародью (верящему в Юпитера, Меркурия, Марса и Минерву), то всё же разделяют немало сатанинских заблуждений. К этому можно добавить уже упоминавшиеся нами хитроумные уловки философов, преступно отступивших от божественной истины и исказивших её своими измышлениями. Поэтому пророк Аввакум,
