квалификации, могут делаться в первом мире, а затем посылаться в третий мир, где они будут монтироваться со сделанными там компонентами, требующими лишь низкой квалификации. Соединение квалифицированных рабочих первого мира с низкооплачиваемыми рабочими третьего мира снижает затраты, позволяет увеличить прибыль и дает возможность некоторым из квалифицированных рабочих первого мира получать большую заработную плату, чем если бы они по-прежнему работали с неквалифицированными рабочими первого мира, получающими более высокую заработную плату.
Квалификации исследования и проектирования могут доставляться из первого мира электронным путем. На фабрику в третьем мире можно будет быстро передавать, какой товар хорошо продается, причем розничные продавцы будут знать, что место производства не имеет существенного влияния на скорость доставки. Мгновенная связь и быстрая транспортировка означают, что рынки можно эффективно обслуживать из производственных точек на другом конце Земли.
Главную роль в этом процессе играют транснациональные компании, поскольку их решения о том, где они будут развивать и поддерживать технологическое лидерство, определяют, где будет расположено большинство наилучших рабочих мест (16). Транснациональные фирмы (даже американские) могут решить, например, расположить свои высокооплачиваемые ведущие профессии в Соединенных Штатах, но лишь в том случае, если Америка предложит им самые низкие затраты для получения этих ведущих технологических квалификаций. Страны, которые смогут предложить компаниям самые низкие затраты на развитие технологического лидерства, будут те страны, которые больше всех инвестируют в научные исследования и разработки, в образование и в инфраструктуру (системы телекоммуникации и т. п.), нужную для создания рабочих мест. Национальное богатство пойдет к тем странам, которые создадут необходимые сочетания квалификаций, усиливающих друг друга.
Надо будет создать организации с квалификациями глобального масштаба и управлять ими. Люди с навыками, позволяющими создавать необходимые всемирные сети знаний, могут получать самую высокую оплату из всех умственных работников – это будет элита элит.
В прошлом рабочие первого мира с квалификацией третьего мира могли получать премии в виде высокой оплаты, просто потому, что они жили в первом мире. Там они работали с лучшим оборудованием, лучшей технологией и с более квалифицированными сотрудниками, чем рабочие с квалификацией третьего мира, жившие в третьем мире. Эти добавочные факторы существенно повышали их производительность и заработную плату по сравнению с тем, что они получали бы, если бы работали в третьем мире. Но эта премия исчезает. Теперь их труд будут оплачивать по их собственной квалификации – не по квалификации их соседей. Просто-напросто в экономике будущего люди с квалификацией третьего мира будут получать заработную плату третьего мира, даже еслиони живут в первом мире. Неквалифицированную работу будут покупать там, где она самая дешевая в мире.
Если посмотреть на передовые фирмы начала 90-х гг., то становится ясно, что можно добиться значительного роста производительности, разрушив традиционные функциональные перегородки между такими областями, как научные исследования и разработки, проектирование, изготовление и продажа, а также опустив принятие решений в своей организации гораздо ниже и пробив тем самым сложившиеся слои иерархии менеджмента. Но все эти действия требуют намного более образованной и квалифицированной рабочей силы в нижних этажах организации. Эти люди в нижних этажах организации должны быть способны так хорошо понимать стратегию фирмы, чтобы, применяя свое непосредственное знание местной обстановки, принимать лучшие решения, чем «босс» при прежней системе.
Если человек, занимающийся разгрузкой, ведет компьютерную систему учета с помощью ручного компьютера, причем компьютер мгновенно выписывает чек, выданный водителю грузовика и подлежащий передаче в фирму, то устраняется надобность в больших бухгалтерских отделах, контролирующих закупки. Но этот человек в разгрузочном доке перестает уже быть простым грузчиком, переносящим ящики: от него требуется теперь совсем другая квалификация.
Заводские механики и рабочие имели обычно среднее или даже неоконченное среднее образование. В наше время 16% из них некоторое время учились в колледже, а 5% окончили колледж. На прецизионных работах и на сложных станках 32% рабочих учились в колледже илиокончили колледж (17). Среди вновь нанимаемых этот процент намного выше.
В эпоху искусственной интеллектуальной промышленности любой экономический успех – индивидуальный, корпоративный или национальный – потребует нового, гораздо более широкого набора квалификаций, чем это было в прошлом. Сами по себе квалификации не гарантируют успеха. Они должны быть собраны вместе в успешно действующей организации. Но без квалификации не может быть успешно действующих организаций.
Признаком промышленной революции была постепенная замена неквалифицированной рабочей силы квалифицированной. Но в течение большей части этого процесса общественные инвестиции в образование повышали поставку квалифицированной рабочей силы по крайней мере столь же быстро или даже быстрее, чем этого требовал рынок. Это не было случайностью. Всеобщее обязательное образование изобрели текстильные магнаты Новой Англии, нуждавшиеся для своих фабрик в более образованных рабочих. Мотивы их были отчасти альтруистическими, а отчасти экономическими. Они готовы были платить налоги для финансирования этого образования, но не хотели оплачивать всю его стоимость. Они хотели, чтобы им помогли другие налогоплательщики.
Инвестиции в образование, которые делают демократические правительства, по самой своей природе имеют эгалитарную тенденцию. Исторически эти государственные инвестиции давали возможность неквалифицированным постепенно становиться квалифицированными – сначала посредством бесплатного начального образования, затем бесплатного среднего образования и, наконец, с помощью мер по удешевлению университетского образования – бесплатного (Закон о помощи военнослужащим, 91 миллиард в виде грантов и 103 миллиарда в виде займов, в нынешних долларах), за низкую плату (общественные университеты) или субсидируемого (индивидуальные стипендии) (18). Без государственных инвестиций в образование оно, несомненно, осталось бы привилегией богатых, как это и было во всех странах, где не делали этих инвестиций. Государственные инвестиции в образование создали средний класс.
Нам предстоит не период медленной эволюции, а период кусочного равновесия, когда необходимые для экономики квалификационные требования будут радикально отличаться от прежних. Возрастающая потребность в этом видна из последних исследований, показавших, что нормы прибыли от инвестиций в квалификацию более чем вдвое превышают нормы прибыли от инвестиций в заводы и оборудование (19). Но поддержка общественных эгалитарных инвестиций в образование сокращается – частные стипендии заменяются займами, а в общественных университетах по мере уменьшения финансирования за счет налогов быстро развивается платное обучение и бывшие федеральные стипендии заменяются федеральными займами. При этом государственные расходы на образование урезаются в большей степени, чем сокращаются бюджеты, на федеральном уровне или на уровне штатов.
В предстоящую эпоху необходимые поставки квалифицированной рабочей силы, несомненно, произойдут, но эти добавочные поставки не обязательно придут, а вероятно, и вовсе не придут из числа неквалифицированных рабочих, ныне живущих в первом мире. При нынешних возможностях делать что угодно в любом месте мира и продавать изделия в любом другом месте, фирмы могут «выхватывать» квалифицированных людей или легко обучаемых людей (квалификация которых дешево обойдется) в любой части мира. Некоторые из стран
третьего мира делают теперь крупные инвестиции в начальное образование. Поэтому американские фирмы не будут нанимать выпускника американской средней школы, если только он не будет иметь мировой класс образования. Дефекты его образования их не касаются. Весьма вероятно, что будет куда более выгодной инвестицией дать необходимую рыночную квалификацию выпускнику китайской средней школы с хорошим образованием, чем переучивать человека, не окончившего американскуюсреднюю школу или окончившего ее с жалкими знаниями. Как показывают данные о снижении заработной платы, неквалифицированные жители первого мира находятся на пути к обнищанию.
В глобальной экономике действует закономерность, которую экономисты называют «теорией выравнивания цены факторов производства». Представьте себе американского рабочего, который работает с естественными ресурсами, не большими, чем у южнокорейского рабочего (его преимущество не сохранится, поскольку теперь есть мировой рынок сырья, доступный для всех). Пусть он работает с капиталом, не большим, чем у южнокорейского рабочего (преимущество не сохранится, поскольку есть глобальный рынок капиталов и каждый может занимать деньги в Нью-Йорке, Лондоне или Токио). Пусть он работает с не более квалифицированным вспомогательным персоналом, чем южнокорейский рабочий (и это преимущество не сохранится, поскольку транснациональные компании могут посылать знания и квалификации в любое требуемое место мира). Наконец, пусть он работает с технологией, не лучшей, чем технология южнокорейского рабочего (это преимущество удастся сохранить немногим, поскольку техника копирования стала теперь международной формой деятельности, с помощью которой технологии новых продуктов очень быстро обходят весь мир, причем Южная Корея имеет более высокий процент инвестиций в научные исследования и разработки, чем многие развитые страны, а транснациональные компании будут применять свои новые технологии в Южной Корее, если там это обойдется дешевле всего). Этот американский рабочий увидит, что ему придется работать за плату, сопоставимую с той, что получает рабочий его квалификации в Южной Корее. При равной квалификации заработная плата в Южной Корее будет расти, а в Америке снижаться до тех пор, пока они не станут равны. В этотмомент и осуществится выравнивание стоимости факторов производства.
До начала 70-х гг. подлинно глобальная экономика еще не существовала и неквалифицированные американцы вознаграждались премией к заработной плате просто потому, что они были Американцы. Они автоматически работали с большими поставками сырья, применяли более капиталоемкие процессы, имели более квалифицированных сотрудников и использовали лучшую технологию, чем рабочие Южной Кореи. Но это преимущество исчезает – ив конечном счете исчезнет совсем.
Ни одна из интеллектуальных отраслей промышленности, перечисленных японцами, не имеет естественной родины. Где расположатся эти семь отраслей, зависит от тех, кто организует интеллектуальную силу в определенном месте. Организация интеллектуальной силы – это не только построение системы научных исследований и разработок, которая поставит данную нацию на передний край технологии в каждой из этих семи областей. Это организация всей рабочей силы, сверху донизу, которая будет обладать необходимым интеллектом, чтобы овладевать новыми технологиями производства и распределения и становиться, таким образом, производителем самой дешевой в мире продукции в каждой из этих семи областей.
В нынешней глобальной экономической игре центральное место заняли технологические стратегии. Американцы столкнутся при этом с другими, с их собственными стратегиями завоевания ключевых стратегических отраслей завтрашнего дня. Лучший пример этой сегодняшней реальности – европейская компания «Эрбус Индастриз». В 1994 г. она получилабольше заказов на новые самолеты, чем «Боинг». Чем же американцы отвечают на вызов «Эрбус Индастриз»? Какими бы доводами американцы ни пытались доказать, что Европа была «расточительна» в своих затратах на «Эрбус», он существует и никуда не денется. Америке придется выработать оборонительную индустриальную политику, чтобы справляться с ситуациями, когда остальной мир будет угрожать одной из ключевых американских отраслей, – если даже Америка решит не иметь никакой наступательной индустриальной политики. Но в экономике также справедливо то, что хорошо известно в спорте: кто все время держится в защите и никогда не переходит в нападение, тот никогда не выигрывает.
Технологическая стратегия не означает, что победителей и проигравших должно выбирать правительство. Европейский Общий рынок выбирает наиболее перспективные, по его мнению, технологии
