в пять раз превосходят расходы на людей от пятнадцати до шестидесяти четырех лет (43). Что еще более важно, расходы на престарелых истощают государственные бюджетные инвестиции в инфраструктуру, образование и научные исследования и разработки, упавшие за двадцать лет с 24 до 15% федерального бюджета (44).
Расходы на престарелых – это не вопрос о справедливости или о лишениях. В 1970 г. процент престарелых, живших в бедности, был выше, чем процент бедных в любой другой части населения. Теперь среди престарелых меньше бедных людей, чем в любой другой группе населения. Для многих в Соединенных Штатах уход на пенсию в действительности означает повышение реального уровня жизни. Сбережения не работающих возрастают больше, чем убывают сбережения работающих (45).
Учитывая величину семьи, прирост капитала, налоги штатов и федеральные налоги, не денежные льготы, такие, как медицинское страхование и школьные завтраки, а также вмененные прибыли на акционерный капитал, заключенный в жилищах, где проживают собственники, престарелые имеют доход на человека, поразительным образом превосходящий на 67% доход на душу населения в целом (46). Если рассматривать только денежный доход, то в 60-е гг. средний семидесятилетний человек тратил лишь 60% по сравнению с тридцатилетним. Сейчас этот семидесятилетний тратит на 20% больше (47). Одни только государственные расходы на престарелых дают им доход на человека, составляющий 60% среднего американского (48). В Германии и Франции перечисления престарелым доставляют им доходы, равные 80 процентам средних (49).
Престарелые также намного богаче не престарелых (50). Люди от шестидесяти пяти до семидесяти пяти лет имеют 222 000 долларов чистых активов, против 66 000 долларов у людей от тридцати пяти лет до сорока четырех (51).
Конечно, престарелые не хотят сокращения своих льгот. Альтернатива состоит в повышении налогов, но и это очень непривлекательный выбор. Нынешний 15-процентный налог на социальное обеспечение пришлось бы довести к 2029 г. до 40%, чтобы предоставить обещанные льготы (52). В дальнейшем, при сохранении существующих законов и при пессимистической точке зрения на расходы по медицинскому обслуживанию престарелых, можно предвидеть возрастание этого налога до 94% (53). Так называемая бухгалтерия поколений приводит к весьма тревожным предсказаниям будущих процентов налогообложения. Налоговая система рушится.
В течение последних двадцати пяти лет многие из наших программ пособий неявно оплачивались за счет сокращения расходов на оборону, начиная с их максимальной величины во время вьетнамской войны. Но даже после окончания «холодной войны» и при готовности сокращать военный бюджет (между тем как новое республиканское большинство в Конгрессе США заявляет о своем нежелании дальше его сокращать) для такого перемещения затрат остается мало возможностей. Расходы на оборону упали теперь ниже 4% ВВП, и если бы даже Америка готова была довести их до нуля, то час истины для государства всеобщего благосостояния был бы лишь отсрочен на несколько лет.
Пенсии зависят от предоставляемых льгот и от их размеров. Медицинское обслуживание престарелых зависит также от технологии. В настоящее время все более дорогие технологии постоянно увеличивают расходы на душу населения. Хотя эти расходы сильно различаются в разных странах, в последнем десятилетии доля расходов на здравоохранение по отношению к ВВП возрастала во всех странах ОЭСР, кроме Швеции и Ирландии (54).
Расходы на престарелых существенно изменили нашу бюджетную систему. В 60-е гг. правительство получало так называемый бюджетный дивиденд. Но если бы в те годы был даже большой дефицит, а правительство просто ничего не делало бы (не вводило никаких новых законов), то через несколько лет оно стало бы получать бюджетный профицит. При экономическом росте налоговые поступления росли быстрее правительственных расходов. Но теперь происходит обратное. Даже при быстром экономическом росте и без новых программ государственные расходы растут быстрее, чем налоговые поступления, вследствие пособий на возрастающую популяцию престарелых. Если правительство ничего не делает, дефицит быстро растет.
Все сокращения бюджета и повышения налогов в первые два года президентства Клинтона принесли лишь небольшое облегчение. В 1 996 г. дефицит будет опять быстро расти, даже если не будет принято никаких программ, предусматривающих новые расходы. Другие правительства стоят перед той же проблемой, что и президент Клинтон. Даже Швеция, где во многих отношениях было изобретено государство всеобщего благосостояния и где его политическая поддержка все еще не меньше, чем в любой другой стране, вынуждена производить сокращения (55).
Вместо бюджетных дивидендов правительства всего мира сталкиваются теперь со структурными бюджетными дефицитами, которых не может устранить экономический рост. Если рассмотреть положение «семерки» (крупнейших в мире экономических держав), то их структурные дефициты в 1993 г., которые существовали бы даже при полной занятости, составили 3% ВВП в Германии, Соединенных Штатах, Франции и Канаде, 5% в Англии и более 7% в Италии (56). Лишь Япония была в лучшем положении, со структурным дефицитом менее чем в один процент, но Япония стоит перед лицом самой быстрорастущей популяции престарелых во всем промышленном мире, и нынешний небольшой структурный дефицит Японии должен в будущем резко возрасти.
Во странах ОЭСР с 1974 по 1994 г. общий государственный долг вырос с 35 до 71% ВВП, не считая предстоящего выполнения краткосрочных обязательств по пенсиям и здравоохранению (57). В 1995 г. лишь одна из стран ОЭСР – богатая нефтью Норвегия – рассчитывает на бюджетный профицит (58).
В техническом смысле престарелые Соединенных Штатов могут возразить, что пенсионная часть их пакета льгот не отягощает государственный долг, поскольку пенсионная часть социального обеспечения – но не медицинская часть – доставляет профицит, а именно, поступления от целевых налогов превосходят расходы. Но это иллюзия. Чтобы оценить последствия для государственного бюджета, надо рассматривать общий доход и общий расход как одно целое. Если у правительства дефицит всего бюджета в целом, то не имеет значения то обстоятельство, что в части бюджета есть профицит из-за бухгалтерской условности, выделяющей для некоторого сектора расходов больше налогов, чем ему требуется. Каковы бы ни были эти условности, в том, что касается экономики, правительства просто расточительны. Важно то, что стимулирует расходную часть бюджета. Стимулятор – это престарелые.
Проблема задолженности из-за выплат престарелым совсем несложна. Предположим для простоты расчета, что налоги составляют 30% ВВП и что рыночная норма прибыли равна 1 0%. Если государственный долг достигает 300% ВВП, то весь государственный доход приходится тратить на оплату процентов по непогашенному долгу, и не остается денег ни на что другое. Бельгия, Италия и Канада уже стоят перед этим пределом (см. табл. 5.2).
Таблица 5.2
Долг в процентах ВВП
Страна Общий долг Краткосрочные пенсионные обязательства в 1990 г. Всего
США 85 66 151
Япония 79 218 297
Италия 123 233 356
Германия 53 160 213
Франция 56 216 272
Канада 96 250 346
Великобритания 52 186 238
Бельгия 142 165 307
Источник: OECD. Cited in: Public Sector Finances // The Economist. JulyS, 1995. P. 115.
В Бельгии государственный долг составляет 142% ВВП, а краткосрочные пенсионные обязательства, кроме того, – 165% ВВП (см. табл. 5.2). На краткосрочные пенсионные обязательства не выплачиваются проценты, но если правительство будет это делать (что необходимо, чтобы не подрывать будущие государственные бюджеты), то при норме прибыли в 10% правительство должно будет собирать в виде налогов 30,7% ВВП только для уплаты процентов по своим долгам. Кроме того, правительство собирает с молодых 10% ВВП для выплаты пенсий престарелым. Если прибавить еще кое-что на здравоохранение, то Бельгии придется собирать налоги в размере 50% ВВП только для того, чтобы профинансировать выплаты процентов и пособий престарелым (59). Неудивительно, что эти расходы изгнали из бельгийского бюджета все инвестиции. Расходы на НИР далеко отстают от нормального европейского уровня и составляют лишь одну треть уровня Соединенных Штатов.
Хотя престарелым и нельзя отдать все наши экономические ресурсы (есть и другие вещи, которые просто необходимо финансировать, например, полицию и пожарную охрану), неизвестно, каким образом можно сдержать в демократическом обществе рост пособий для престарелых. Несмотря на то, что пока они составляют всего 13% населения, они столь сильны, что ни одна политическая партия не хочет с ними ссориться.
Программа лидера большинства в палате депутатов Ньюта Гингрича «Контракт с Америкой» более чем отчетливо исключает престарелых из своих планов сокращения государственных расходов. Она обещает больше тратить на престарелых – повысив размер дохода, который они получат до сокращения социальных льгот, и снизив налоги на социальные льготы, уплачиваемые индивидами с высоким доходом (60).
Консервативный французский министр финансов Ален Мадлен должен был уйти в отставку лишь по той причине, что предложил заставить государственных служащих вносить больший вклад в свое пенсионное обеспечение (61).
Задолго до того, как престарелые станут в техническом смысле большинством населения, они будут политически неодолимы, поскольку люди моложе восемнадцати лет не могут голосовать по закону, а люди от восемнадцати до тридцати лет чаще всего не голосуют. Конфронтация с экономическими требованиями престарелых должна стать решающим испытанием демократии. Смогут ли демократические правительства сократить льготы группы избирателей, близкой к большинству?
В настоящее время – не могут. Президент Клинтон назначил комитет для выработки рекомендаций, как изменить эту систему, но члены его могли только доложить, что «не могут согласиться ни с какими конкретными предложениями замедлить рост социального обеспечения (social security), бесплатной медицинской помощи (Medicare) или других программ государственных льгот», хотя они и согласились с тем, что если ничего не делать, то при существующих программах государственный дефицит к 2030 г. возрастет в восемь раз (62).
Демократия еще не является видом, выжившим в борьбе за существование. В смысле всеобщего голосования ей меньше ста лет. Она должна встретиться с решающим испытанием в виде престарелых. Может ли она сократить льготы, получаемые большинством ее избирателей? В случае отрицательного ответа у нее нет долговременного будущего. Нужны другие инвестиции, которые невозможно будет сделать, не взяв под контроль эти льготы.
Политические проблемы создаются не только политической силой все более многочисленных престарелых. Пособия малоимущим слоям населения (убывающие по мере возрастания дохода и богатства) привели бы к резкому снижению затрат, но такой мере противятся не только престарелые с доходами и богатством выше среднего. Все мы в конце концов стареем, и все мы, особенно пожилые, предпочли бы тратить собственные деньги на удовольствия жизни, предоставив правительству платить за наши жизненные потребности, когда мы состаримся. Таким образом, менее щедрые программы в конечном счете менее щедры не для каких-то них, а для нас.
Даже для молодых людей, еще не беспокоящихся о выходе на пенсию, перемена, которая заставила бы престарелых больше платить по своим счетам, не лишена оборотной стороны. Такая перемена означала бы, что молодым людям пришлось бы оплачивать некоторые нужды своих родителей, которые не смогут уже удовлетворить их из своего бюджета (или не оплачивать, но испытывать за это чувство вины). Что еще хуже, если у
