момент Япония в принципе должна быть готова впитать в себя в короткое время огромную сумму долларов – сумму, во много раз превосходящую годовой торговый дефицит Соединенных Штатов. Когда она будет впитывать эти доллары, доллар будет падать в стоимости, и кое-кто в Японии (правительство?) будет нести огромные потери.
Стоимость доллара падает (реальная, измеряемая торговлей стоимость доллара, корректирующая различия между странами от внутренней инфляции, упала с 1984 до 1994 г. на 33% – _на 43% по отношению к германской марке и на 58% по отношению к японской иене); это все больше обессмысливает использование доллара как хранилища стоимости, (в начале 1995 г. 60% официальных резервов иностранной валюты и 50% частных финансовых активов все еще выражались в долларах) 22. Тот, кто выражал бы свои активы не в долларах, а в иенах или марках или заключал бы контракты не в долларах, а в иенах или марках, был бы теперь намного богаче, чем те, кто пользовался долларами. Капиталисты не станут вечно упускать возможности стать богаче. Что бы ни делали американцы и японцы, остальной мир в определенный момент уйдет от доллара.
Когда Америка была господствующей силой капитализма, она могла хотя бы в принципе надеяться заставить систему работать, вынудив другие страны стать более американскими. Конечно, именно эта установка стоит за американскими торговыми переговорами с японцами по поводу автомобилей и с китайцами по поводу пиратского использования фильмов, компьютерных программ и компактных дисков. Мы хотим, чтобы они изменились и начали работать со своей экономикой в более американском стиле. Но американцы не могут больше так поступать. В обоих случаях американские участники переговоров не добились успеха. Ничто не изменилось на японском автомобильном рынке. Китайцы публично согласились закрыть свои заводы, ворующие программное обеспечение, но вскоре спокойно открыли их опять) 23..
Единственная власть Америки – это контроль над собственной экономикой. У нее есть нечто, чего очень хочет остальной мир, – доступ на американский рынок, и она может использовать доступ на этот рынок как составную часть своей переговорной силы. Американцы владеют только одной экономикой, и у них хватает ловкости изменять только одну экономику – свою собственную. Правильный и единственный американский ответ на проблему замкнутых иностранных рынков – это установление правила, которое я назвал бы «принципом соответствия». Должно быть некоторое соотношение между тем, что данная страна продает в Америке, и тем, что она покупает у Америки.
Для стран с постоянным большим профицитом торгового баланса, таких, как Япония, это может означать продажу с аукциона импортных квот, без которых японский экспорт не сможет продаваться в Соединенных Штатах. Сумма проданных импортных квот может быть, например, на 10 миллиардов больше, чем стоимость товаров, купленных Японией у Соединенных Штатов в предыдущем году. Если Япония покупает в 1995 г. американский импорт стоимостью в 100 миллиардов долларов, то она может продать в 1996 г. экспорт стоимостью в 110 миллиардов долларов. Если она покупает на 200 миллиардов долларов, она может продать на 210 миллиардов. Мяч попадает в японское поле. Мы, американцы, не будем учить японцев, как вести дела Японии (японцы сами будут решать, покупать им или нет гораздо более дешевый рис в других странах), но мы скажем японцам, как собираемся вести дела Соединенных Штатов. Такая политика будет, однако, означать наведение порядка в нашем экономическом поведении – переход от общества с низкими инвестициями и высоким потреблением к обществу с более высокими инвестициями и более низким потреблением.
В определенный момент нынешняя система торговли будет насмерть задушена своими японскими профицитами, своими американскими дефицитами и всеми неудачными попытками проникнуть на второй в мире рынок. Мы не знаем, когда и каким образом окончится торговый дефицит США, но он окончится. Когда все остальные страны откажутся занимать деньги Соединенным Штатам в долларах и потребуют, чтобы их займы были выражены в какой-нибудь иностранной валюте, все поймут, что конец близок. И если в этот момент Соединенные Штаты согласятся на эти требования, это будет невероятно глупо – это будет означать, что мы взвалим на себя долг, который по мере падения стоимости доллара будет лишь возрастать.
Когда придет к концу нынешний период структурных дефицитов и профицитов, это будет огромным шоком для развития третьего мира. В период после Второй мировой войны Соединенные Штаты были большим, богатым открытым рынком, доставлявшим место, где мог начаться ориентированный на экспорт экономический рост. Эта модель экономики имела смысл. После Второй мировой войны только Соединенные Штаты и Канада были богатыми областями, не нуждавшимися в восстановлении после военных разрушений. Но ни Европа, ни Япония, после того как они стали богатыми странами, не пожелали играть такую роль. Япония практически не импортирует продукцию, изготовленную в третьем мире, если она не реэкспортирует эту продукцию, а импорт Европы крайне ограничен.
Европа, Япония, четыре маленьких «азиатских дракона», а теперь и Китай, все в свою очередь использовали американский рынок для старта своего экономического развития. Без легкого доступа к богатым рынкам первого мира экономическое развитие второго и третьего мира трудно или даже невозможно. Все, кто значительно обогатился после Второй мировой войны, имели доступ к рынку США.
Этот доступ имеет также основное значение для видов торговли, прямо не связанных с Соединенными Штатами. Страны Азиатско-Тихоокеанского региона имеют большие торговые дефициты с Японией, которые они финансируют своими торговыми профицитами с Соединенными Штатами. Без Соединенных Штатов в качестве открытого рынка, готового покупать азиатские товары, внутриазиатская торговля сразу же потерпела бы крах. Ни одна из этих стран не могла бы оплачивать японские импортные счета, и очень скоро все они были бы некредитоспособны. Восточные азиаты указывают на быстрый рост торговли внутри своего региона, но эта статистика вводит в заблуждение. То, что кажется продажей товаров Южной Кореи Китаю, в действительности зависит от продажи китайских товаров Соединенным Штатам. Китайский торговый профицит с Японией 1995 г. точно так же вводит в заблуждение, поскольку при этом продаются японские компоненты, входящие в продукцию, реэкспортируемую в Европу и в Америку. Почти ничего не продается японским потребителям. Без американской торговли остановилась бы вся торговля внутри региона.
Когда Соединенным Штатам придется перейти от большого торгового дефицита к значительному торговому профициту, чтобы выплачивать проценты на свой огромный международный долг, торговля Восточной Азии потерпит крах, если только Япония не пожелает быстро превратиться в крупного импортера, покупающего те товары, которые теперь покупают Соединенные Штаты, – что возможно, но крайне маловероятно. Когда дело придет к концу, все характеристики торговли (что импортируется и что экспортируется) в Азиатско-Тихоокеанском регионе и, более общим образом, в третьем мире должны будут подвергнуться фундаментальной перестройке.
Но никто ни в Азиатско-Тихоокеанском регионе, ни в других странах не заинтересован в том, чтобы помочь Соединенным Штатам решить эту фундаментальную проблему. До тех пор, пока торговый дефицит Соединенных Штатов больше торгового профицита Японии, ни у кого другого нет экономических проблем. У остальных стран мира торговые счета сбалансированы, и они могут оплачивать свои японские счета (свой японский торговый дефицит) своими американскими заработками (своим американским торговым профицитом). Это обстоятельство, вместе с американской традицией ведения дел с Японией на двусторонней основе, превращает только что описанную многостороннюю проблему в двустороннюю, касающуюся лишь интересов Соединенных Штатов и Японии.
Но не может быть сомнений, что это землетрясение произойдет. Никто не знает, когда, но силы, стоящие по обе стороны разлома, огромны.
УВЕЛИЧЕНИЕ СБЕРЕЖЕНИЙ ДЛЯ ИСПРАВЛЕНИЯ ТОРГОВОГО ДЕФИЦИТА
Поскольку часто говорят, что Соединенные Штаты должны больше сберегать, чтобы исправить свой торговый дефицит, и что Япония будет по-прежнему иметь торговый профицит, если ее сбережения не уменьшатся, важно понять различные аспекты правды и неправды, заключенные в таких утверждениях. Несомненно, что Америка должна больше сберегать, но причина этого – не баланс торгового дефицита. Америка должна больше сберегать, поскольку она недостаточно инвестирует, чтобы обеспечить адекватный рост в будущем. При исправлении дефицита инвестиций изменилось бы положение торгового дефицита: если бы он состоял из инвестируемых товаров, мог бы оказаться не частью проблемы, а частью ее решения.
Те, кто полагает, что простое увеличение сбережений могло бы легко и быстро устранить дефицит текущего счета США, допускают фундаментальную ошибку в применении некоторых простых бухгалтерских равенств. Эти равенства вытекают из способа построения счетов национального дохода и национального продукта. 3 этих счетах, как указывает само их название, фигурирует два способа измерения полного объема производства. Но, конечно, два способа измерения одной и той же вещи должны приводить к одному и тому же выводу. Со стороны продукта, счета национального дохода и национального продукта измеряют производство потребительских товаров (С), инвестируемых товаров (I), правительственных товаров (G) и экспорта минус импорт (X – М). Со стороны дохода, они измеряют личный доход, который можно подразделить на потребление (С), сбережения (S) и налоги (Т).
Поскольку эти числа измеряют один и тот же валовой внутренний продукт, ВВП, [С + I + G + (Х– М)] должно быть равно [С + S + Т]. Алгебраически С сокращается, и полученное уравнение говорит, что [X – М] должно быть равно [(S -1) + (Т – G)]. Если государственные бюджеты сбалансированы, то член [Т-G] равен нулю и [X-М] должно быть равно [S-I]. Отсюда видно, что если некоторая страна (Америка) имеет дефицит платежного баланса, то ее сбережения недостаточно велики, чтобы покрыть ее инвестиции. Обратно, если страна имеет профицит платежного баланса (Япония), то ее сбережения вместе с налоговыми поступлениями должны превосходить ее инвестиции и государственные расходы.
Важно понять, что такие равенства не влекут за собой причинного следования. Можно с таким же правом сказать, что сокращение торгового дефицита приводит к увеличению сбережений по сравнению с инвестициями или что увеличение сбережений по сравнению с инвестициями приводит к сокращению торгового дефицита. Предположим, что Соединенные Штаты стали бы больше сберегать. Больше сбережений (или меньше потребления, поскольку это два разных способа сказать одно и то же) – это значит меньше спроса на товары и услуги. Поэтому производство падает, людей увольняют, становится меньше инвестиций и уменьшается ВВП. Платежный баланс улучшается именно по той причине, что падают доходы и люди не могут позволить себе покупать импортные товары.
Поскольку потребители вследствие падения доходов перестанут покупать также товары отечественного производства, то сокращение доходов, необходимое для снижения импорта до уровня экспорта, может быть очень большим. Когда снижаются доходы, уменьшаются также сбережения, поскольку эти сбережения делаются из меньших доходов; но так как инвестиции убывают еще быстрее вследствие падения объема производства, то сбережения и инвестиции в конце концов приходят в равновесие, и тогда экспорт становится равным импорту, но оба при сильно
