менее не стоит слишком доверять уже ставшей общепринятой идее, согласно которой современный рост выступает в роли несравненного открывателя личных талантов и способностей. В этом утверждении есть доля истины, однако с начала XIX века его часто используют для оправдания любого неравенства, какими бы ни были его причины и масштабы, и для восхваления достоинств тех, кто выиграл от нового промышленного уклада. Шарль Дюнуайе, либеральный экономист и префект времен Июльской монархии, писал в 1845 году в своей книге «О свободе труда» (в которой он, естественно, выступал против любых ограничительных социальных законов): «Следствием промышленного уклада является устранение ложного неравенства; но вместе с тем он подчеркивает неравенство естественное». Под естественным неравенством Дюнуайе понимает разницу в физических, умственных и нравственных способностях и считает, что оно лежит в основе новой экономики роста и инноваций, становление которой происходит у него на глазах и которая убеждает его в том, что всякое вмешательство государства излишне: «Превосходство — это источник всего, что есть великого и полезного.
Сведя все к равенству, вы все сведете к бездействию»[82]. В 2000-2010-е годы часто приходится слышать все ту же мысль, согласно которой новая информационная экономика позволяет самым талантливым увеличить в разы свою производительность. Нельзя не отметить, что этот аргумент часто используется для оправдания крайнего неравенства и для защиты тех, кто добился успеха, но при этом в расчет не берутся те, кто оказался в числе проигравших, и не предпринимается попыток определить, действительно ли этот очень удобный принцип позволяет объяснить наблюдаемые перемены. К этому мы еще вернемся.
Этапы экономического роста
Перейдем теперь к росту производства на душу населения. Как мы уже отмечали, в период с 1700 по 2012 год оно увеличивалось точно такими же темпами, что и население: в среднем на 0,8 % в год — и за три столетия выросло более чем втрое. Средний доход в мире в настоящее время равен около 760 евро на человека в месяц; в 1700 году он составлял менее 70 евро в месяц, т. е. находился приблизительно на том же уровне, что и в самых бедных странах Тропической Африки в 2012 году[83].
Это сравнение показательно, но его значимость не стоит преувеличивать. При попытках сравнивать столь разные общества и эпохи было бы наивным пытаться все выразить одной-единственной цифрой, которая означала бы, что «уровень жизни в этом обществе в десять раз выше, чем в другом». Когда рост производства на душу населения достигает таких масштабов, он становится намного более абстрактным понятием, чем понятие населения, которое хотя бы соответствует вполне осязаемой реальности (проще подсчитать количество жителей, чем товаров и услуг). История экономического развития — это прежде всего история растущей диверсификации образа жизни и видов произведенных и потребленных товаров и услуг. А значит, речь идет о многоплановом процессе, который в принципе невозможно точно отобразить одним-единственным денежным показателем.
Возьмем в качестве примера богатые страны. В Западной Европе, в Северной Америке или в Японии средний доход вырос с немногим более 100 евро в месяц надушу населения в 1700 году до более чем 2 500 евро в месяц в 2012 году, т. е. больше, чем в двадцать раз[84]. На самом деле прогресс производительности труда, т. е. объема производства на час работы, был еще больше, поскольку средняя продолжительность труда на душу населения сильно сократилась: по мере обогащения все развитые общества сделали выбор в пользу того, чтобы меньше работать и иметь больше свободного времени (более короткий рабочий день, более длинные отпуска и т. д.)[85].
Этот впечатляющий рост пришелся в основном на двадцатое столетие. В мировом масштабе средний рост производства на 0,8 % в год между 1700 и 2012 годами раскладывается на всего 0,1 % в XVIII веке, 0,9 % в XIX веке и 1,6 % в XX веке (см. таблицу 2.1). В Западной Европе средний показатель роста в 1 % с 1700 по 2012 год раскладывается на 0,2 % в XVIII веке, 1,1 % в XIX веке и 1,9 % в XX веке[86]. Средняя покупательная способность в Старом Свете лишь немного увеличилась с 1700 по 1820 год, затем выросла более чем в два раза с 1820 по 1913 год и более чем в шесть раз с 1913 по 2012 год. В целом в XVIII веке наблюдался такой же экономический застой, как и в предыдущие века. В XIX веке впервые начался устойчивый рост производства на душу населения, однако широкие слои населения не извлекали из него никакой выгоды по меньшей мере до последней трети столетия. Лишь в XX веке экономический рост стал осязаемой реальностью, очевидной всем. В Прекрасную эпоху, т. е. в 1900-1910-е годы, средний доход европейцев составлял всего 400 евро в месяц, тогда как в начале 2010-х годов он достиг 2 500 евро.
Но что означает увеличение покупательной способности в двадцать, десять или даже в шесть раз? Это явно не значит, что в 2012 году европейцы производили и потребляли товаров и услуг в шесть раз больше, чем производили и потребляли их предшественники в 1913 году. Например, среднее потребление продовольственных товаров точно не увеличилось в шесть раз. Это не имело бы никакого смысла, поскольку продовольственные потребности уже давно были бы удовлетворены. В странах Европы, как и во всем остальном мире, рост покупательной способности и уровня жизни на протяжении длительного времени определяется прежде всего изменением структуры потребления: на смену потреблению, складывавшемуся в основном из продовольственных продуктов, пришло намного более разнообразное потребление, в котором значительная доля приходится на промышленные товары и услуги.
Впрочем, даже если европейцы 2012 года хотели бы потреблять в шесть раз больше товаров и услуг, чем их предшественники в 1913 году, они все равно не смогли бы это сделать: некоторые цены росли быстрее, чем цены «в среднем», тогда как другие росли медленнее, а значит, покупательная способность увеличилась в шесть раз не для всех видов товаров и услуг. В краткосрочной перспективе проблемой «относительных цен» можно пренебречь и признать, что «средние» индексы цен, установленные экономическими и статистическими ведомствами, позволяют правильно измерить рост покупательной способности. Однако в долгосрочной перспективе, когда структура потребления и относительных цен меняется кардинально, прежде всего в силу появления новых товаров и услуг, эти средние индексы цен не дают возможности разобраться в природе произошедших изменений, сколь бы сложны ни были приемы, используемые статистиками для обработки имеющихся у них данных о тысячах цен, и как бы они ни старались оценить улучшение качества продуктов.
Что означает увеличение покупательной способности в 10 раз?
На самом деле единственный способ измерить впечатляющий рост уровня жизни и оценить изменения в образе жизни, произошедшие со времен промышленной революции, заключается в том, чтобы сравнить текущий уровень дохода с ценами на различные товары и услуги в различные эпохи. Мы ограничимся лишь тем, что перечислим основные результаты применения такого подхода[87].
Как правило, выделяют следующие категории товаров: промышленные изделия, для которых производительность труда росла намного быстрее, чем в среднем по экономике, вследствие чего цены на них опустились ниже среднего показателя цен; продовольственные продукты, для которых производительность труда росла постоянно на протяжении очень длительного периода (это позволило прокормить быстро растущее население и вместе с тем высвобождать для других задач все большую часть сельскохозяйственной рабочей силы), однако намного медленнее, чем для промышленных товаров, в результате чего цены на них соответствовали среднему уровню; и, наконец, услуги, для которых рост производительности труда был довольно слабым (или даже нулевым в отдельных случаях: этим и объясняется тот факт, что этот сектор поглощает все большую часть рабочих рук) и цены на которые росли быстрее, чем средний уровень.
Эта общая схема хорошо известна. Она верна в общих чертах, однако ее стоит доработать и уточнить. В различных отраслях ситуация может складываться очень по-разному. Цены на многие продовольственные товары росли так же, как и средний уровень. Например, во Франции цена одного килограмма моркови росла вместе с общим индексом цен с 1900-1910-х по 2000-2010-е годы, а значит, покупательная способность, выраженная в моркови, выросла так же, как и покупательная способность в целом (т. е. увеличилась приблизительно в шесть раз). Среднестатистический наемный работник мог купить всего 10 кг моркови в день в начале XX века, тогда как в начале XXI века он может себе позволить около 60 кг[88]. Что касается других товаров, таких как молоко, масло, яйца, молочные продукты, методы производства, обработки и хранения которых значительно улучшились, то здесь наблюдается снижение относительных цен, а значит, увеличение покупательной способности более чем в шесть раз. То же относится и к продуктам, которых затронуло снижение цен на транспортировку: во Франции за одно столетие покупательная способность на апельсины увеличилась в десять раз, а на бананы — в двадцать раз.
В то же время покупательная способность, выраженная в хлебе или мясе, увеличилась менее чем в четыре раза, однако заметно выросло качество и разнообразие этих продуктов.
Разнообразие ситуаций еще более очевидно, когда дело касается промышленных товаров, прежде всего вследствие появления совершенно новых изделий и впечатляющего улучшения их технических характеристик. Для наших дней типичным примером являются электроника и информатика. Прогресс в области компьютеров и мобильных телефонов в 1990-2000-е годы, затем в области планшетов и смартфонов в 2000-2010-е годы обеспечил увеличение покупательной способности в десять раз: цена продукта сократилась вдвое, а его технические показатели улучшились в пять раз.
Важно понимать, что на всем протяжении истории промышленного развития можно найти другие, не менее яркие примеры. Взять хотя бы велосипеды. Во Франции в 1880-1890-е годы цена на самую дешевую модель, предлагавшуюся в каталогах продаж и в торговых документах, равнялась шести средним месячным заработкам. При этом речь шла о довольно примитивном велосипеде, «колеса которого покрыты лишь полоской резиной и который имел всего один тормоз прямого действия на переднем колесе». Технический прогресс обеспечил снижение цены до уровня одного месячного заработка в 1910-1920-е годы. Благодаря дальнейшим усовершенствованиям в каталогах 1960-1970-х годов качественные велосипеды (с «колесом свободного хода, двумя тормозами, кожухом для цепи, брызговиком, багажником, фарой, отражателем») соответствовали менее чем одной неделе среднего заработка. В целом, даже если не принимать в расчет головокружительный рост качества и безопасности продукта, покупательная способность, выраженная в велосипедах, в период с 1890 по 1970 год выросла в сорок раз[89].
Для исследования эволюции цен можно было привести примеры электрических лампочек, бытовой техники, простыней и тарелок, одежды и автомобилей в развитых и развивающихся странах и сравнить их с текущими ценами.
Все эти примеры также показывают,
