это момент истины, а фаза 5 – период заката. Неясно, как эти фазы вписываются в специальную модель, построенную мной для мировой капиталистической системы. Кто-то может сказать, что время между таиландским кризисом в июле 1997 г. и российским крахом в августе 1998 г. – период заката. Но где же тогда момент истины? Возможно, лучше пока не задавать вопросов. Модели не следует воспринимать слишком буквально. В исторических событиях нет ничего детерминированного. Каждая последовательность событий – уникальна. В советской системе момент истины уже наступил, когда Хрущев произнес свою речь на XX съезде Коммунистической партии; возможно, у капиталистической системы такого момента не будет. Быть может, нас ожидает иной ход событий: ложная заря усыпит чувство опасности и позволит следующему так называемому внешнему шоку собрать свою печальную дань.
Крах мировой капиталистической системы можно предотвратить в любое время путем вмешательства международных финансовых властей. Но перспективы туманны, поскольку правительства стран G 7 только что не сумели вмешаться в события в России; тем не менее последствия этой неудачи могут послужить сигналом к пробуждению. Возможно, крах в России все-таки окажется моментом истины. Существует настоятельная необходимость переосмыслить и реформировать мировую капиталистическую систему. Как показали события в России, если проблемам позволить накапливаться дальше, они становятся все более труднопреодолимыми.
8. КАК ПРЕДОТВРАТИТЬ КРАХ
При каждом финансовом кризисе происходит переоценка ценностей. Однако в настоящее время круг обсуждаемых проблем сузился. Дискуссия крутится вокруг необходимости улучшить контроль за банками и обеспечить получение достаточных и достоверных данных по каждой стране. Ключевыми словами стали «прозрачность» и «информация». Горячо обсуждается вопрос, следует ли МВФ обнародовать его точку зрения на состояние дел в отдельных странах [33].
Иногда обсуждается также вопрос, следует ли регулировать деятельность хеджевых фондов и ограничить краткосрочное движение капиталов. Преобладающее представление о механизме функционирования финансовых рынков не претерпело изменений. Предполагается, что при наличии совершенной информации рынки сами позаботятся о себе; следовательно, основная задача – сделать доступной необходимую информацию и избежать вмешательства в рыночный механизм. Цель по-прежнему заключается в том, чтобы навязать рынку дисциплину.
Однако необходимо расширить рамки дискуссии. Пора признать, что нестабильность внутренне присуща финансовым рынкам. Навязывать рынкам дисциплину – значит навязывать им нестабильность, а какую степень нестабильности общество еще может выдержать? Дисциплину рынка следует дополнить еще одним видом дисциплины: поддержание стабильности на финансовых рынках должно быть открыто сформулировано в качестве цели государственной политики.
Попросту говоря, выбор, стоящий перед нами, сводится к следующему: станем ли мы регулировать мировые финансовые рынки в международном масштабе или предоставим каждой стране право защищать собственные интересы такими средствами – как это ей удастся. Второй путь, несомненно, приведет к краху гигантской циркулярной системы, которая известна под названием «мировой капитализм». Суверенные государства могут действовать как клапаны внутри этой системы. Они не могут противостоять притоку капитала, но они определенно противодействуют его оттоку, как только сочтут его присутствие постоянным.
Чрезвычайные меры
Наиболее настоятельная потребность – приостановить отток капитала. Это обеспечило бы сохранение лояльности периферии по отношению к мировой капиталистической системе, что в свою очередь успокоило бы финансовые рынки в центре и ослабило бы последующий спад. Целесообразно снизить процентные ставки в США, но уже недостаточно просто приостановить отток капитала с периферии. Следует непосредственно адресовать периферии ликвидные средства. И сделать это необходимо весьма срочно, поскольку Бразилия все еще страдает от бегства как иностранного, так и отечественного капитала и уже не может жить с заоблачными процентными ставками. Процентные ставки в Корее и Таиланде снизились, но рисковая премия по внешнему долгу во всех периферийных странах остается непомерно высокой.
В статье, опубликованной в FinancialTimes 31 декабря 1997 г. [34], я предложил создать Международную корпорацию страхования кредита. Предложение было преждевременным, так как обратное движение капитала еще не стало прочно утвердившейся тенденцией. Следует напомнить, что за корейским кризисом ликвидности в конце 1997 г. последовала ложная надежда, которая дожила до апреля 1998 г. Мое предложение тогда не возымело действия, но теперь наступил его черед.
Президент Клинтон и министр финансов Роберт Рубин высказались за необходимость создать фонд, который позволил бы странам периферии, проводящим разумную экономическую политику, вновь получить доступ к международным рынкам капитала. Они упомянули цифру в 150 млрд. дол., и, хотя они об этом не сказали, я полагаю, что они имели в виду финансировать этот фонд за счет нового выпуска специальных прав заимствования (SDR) [35]. Хотя их предложение не получило большой поддержки на ежегодном собрании МВФ в октябре 1998 г., я считаю, что это как раз то, что нужно. Гарантии ссуд можно было бы предоставить таким странам, как Корея, Таиланд и Бразилия, что немедленно успокоило бы международные финансовые рынки. Впрыскивание ликвидных средств в периферию, в соответствии с предложением США, позволило бы избежать снижения процентных ставок в центре, что обеспечило бы более удачный баланс в мировой экономике.
Как мы видели, программы МВФ в Таиланде и Корее не принесли ожидаемых результатов, поскольку они не предусматривали процедуры преобразования долга в капитал. Внешний баланс этих стран был восстановлен ценой резкого сокращения внутреннего спроса, однако финансовое положение банков и компаний продолжает ухудшаться. Судя по нынешнему состоянию дел, эти страны обречены на депрессию в течение продолжительного времени. Процедура преобразования долга в капитал помогла бы расчистить путь для подъема экономики страны, но одновременно заставила бы международных кредиторов согласиться на списание убытков. Они не захотят и не сумеют предоставить кредит, что сделает невозможным проведение этой процедуры – ведь для нее необходимо найти альтернативный источник международных кредитов. Вот здесь-то и пригодилась бы система международных гарантий кредита. Она существенно снизила бы стоимость заимствований и помогла бы соответствующим странам обеспечить более высокий уровень финансирования внутреннего спроса, чем в настоящее время. Это помогло бы не только соответствующим странам, но и мировой экономике в целом и стало бы настоящей наградой за принадлежность к мировой капиталистической системе, отбив охоту выходить из нее на малазийский манер.
Бразильский случай – более сложный. После того как Конгресс США неохотно одобрил предоставление дополнительного капитала, МВФ будет в состоянии предложить пакет спасительных мер для Бразилии. Чтобы они могли успокоить рынки, суммы должны быть достаточно весомыми: в качестве исходной цифры в официальных источниках называют 30 млрд. дол., которые должны быть дополнены обязательствами коммерческих банков сохранять их кредитные линии. Едва ли нужно добавлять, что Бразилии потребуется предпринять решительные меры для снижения бюджетного дефицита. Но и при этом существует реальная опасность того, что программа потерпит неудачу. Хотя в пакете мер может быть учтена потребность рефинансировать внешний долг Бразилии, эти меры тем не менее не способны обеспечить существенное снижение внутренних процентных ставок без того, чтобы остановить бегство капитала. При нынешнем уровне процентных ставок в 40% рефинансирование внутреннего долга увеличило бы бюджетный дефицит еще на 6%, а это перевесило бы любое возможное «затягивание поясов». Столь сложной ситуацию делает система гарантирования кредита – она не предназначена для рефинансирования внутреннего долга.
Тем не менее тот факт, что она позволит делать международные заимствования, окажет косвенное воздействие на процентные ставки внутри страны, а это, возможно, предопределит успех плана.
В настоящее время европейские центральные банки решительно противятся выпуску специальных прав заимствования (SDR), опасаясь инфляционных последствий. Сегодня SDRограничены целями гарантирования займов, поэтому они не создадут дополнительных денег; если дело и дойдет до этого, то лишь для того, чтобы заполнить «дыру», образовавшуюся в результате дефолта. Если говорить откровенно, то сопротивление SDR основано на доктринерских соображениях. После выборов в Германии левоцентристские правительства находятся теперь у власти почти по всей Европе, а они, возможно, охотнее согласятся на систему гарантирования займов, особенно если от этого будет зависеть улучшение ситуации на важных экспортных рынках. Япония, вероятно, поддержит план, пока он касается Азии, а также Латинской Америки. Таким образом МВФ накопит опыт гарантирования займов, и впоследствии этот метод может получить институциональное оформление. Я полагаю, что это могло бы послужить краеугольным камнем для «новой архитектуры», о которой все говорят.
Долговременные реформы
Неудовлетворительный характер нынешней архитектуры стал совершенно очевиден в ходе мирового финансового кризиса, который возник в Таиланде. Один из ее недостатков – отсутствие адекватного международного органа надзора и регулирования. Банк для международных расчетов установил коэффициенты достаточности собственного капитала для международных коммерческих банков, но право надзора было оставлено за центральными банками соответствующих стран. Однако их деятельность оставляет желать много лучшего. Ограничимся одним примером: центральный банк Кореи потребовал регистрации всех ссуд со сроком более одного года. В результате большинство заимствований предоставляли на срок менее года, а центральный банк не имел никакого представления о сумме выданных кредитов. Согласно стандартам БМР, международные банки, ведущие дела с Кореей, освобождены от создания специальных резервов, поскольку Корея – член Международной организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Это позволяло банкам ссужать деньги Корее. Тот факт, что срок погашения большинства ссуд составлял менее года, затруднил борьбу с кризисом, когда он разразился.
Поведение центрального банка Индонезии представляется еще более сомнительным. В балансе банка имелась, например, статья, показывающая значительный «аванс частному сектору», который сводил на нет значительную часть помощи, полученной от Сингапура. Можно было догадаться, что аванс достался членам семьи Сухарто, которые вывезли доллары из Индонезии. Когда же возник кризис, в здании, где хранились документы, таинственным образом вспыхнул пожар.
МВФ не вправе глубоко вмешиваться во внутренние дела стран-членов, за исключением кризисных периодов, когда страна-член обращается к МВФ за содействием. Он вправе направлять специалистов и проводить консультации, но у него нет ни мандата, ни инструментов для вмешательства в обычное время. Его задача – управление кризисом, а не предупреждение кризиса, поэтому на этот раз ему похвастаться нечем. Я проанализировал недостатки в рецептах МВФ в предыдущих главах, сейчас же следует рассмотреть роль, которую МВФ сыграл в нездоровом расширении международного кредита. Это подводит нас ко второму крупному дефекту нынешней архитектуры финансовой системы – так называемой концепции «морального риска».
Программы МВФ позволили выручать кредиторов и тем самым провоцировали их безответственное поведение; это – серьезный фактор нестабильности международной финансовой системы. Как я пояснил выше, существует асимметрия в отношениях МВФ с кредиторами и должниками. МВФ навязывает условия должникам, но не кредиторам; условия займов позволяли странам-должникам справляться со своими обязательствами лучше, чем они могли бы это делать в противном случае. Такая практика косвенным образом помогала международным банкам и другим кредиторам.
Асимметрия сложилась в ходе международного долгового кризиса 80-х годов, и она проявилась достаточно отчетливо во время мексиканского кризиса 1994—1995 гг. В результате кризиса иностранные держатели tesobonos (мексиканские казначейские векселя, деноминированные в долларах) не пострадали, хотя доход на эти бумаги в момент
