зарубежные антиглобалисты охотно повествуют миру о преступлениях Запада, творившихся в Югославии и Ираке. Но те зверства, которыми ознаменовалось торжество либерализма в России, не имеют аналога в истории. Цветущая страна, одна из двух сверхдержав мира, без войны превращена в руины, она стараниями нынешних белых выброшена из жизни, из истории. (Белогвардейцы тогда хотя бы выступали «за единую и неделимую Россию», а нынешние белые инициировали распад Великой Страны.) Жертвами этого развала в СНГ стали десятки миллионов человек. Об этих зверствах надо твердить, воздействуя на общественное мнение в стране и в мире так же, как в годы Великой Отечественной войны говорило о преступлениях гитлеровцев Совинформбюро.
Разгром либерализма необходим не только для установления справедливого строя в России, но и для блага всего человечества. Весь мир на грани уничтожения вследствие политики либералов. Мы обязаны спасти человечество от этой чумы.
Похоронить «экономизм»!
У либеральных реформаторов есть идейная база, ложная идеологическая, даже мировоззренческая установка — так называемый «экономизм» (точнее — «панэкономизм»). Суть его заключается в том, что сложнейшие вопросы жизни народа решаются на основе только материального фактора, точнее — на основе подсчётов выгодности или невыгодности того или иного мероприятия по затратам денег.
В книге «Капитализму в России не бывать!» кампания по ликвидации «неперспективных деревень» рассматривалась как проявление «волюнтаризма» Хрущёва. Но это был и пример «экономизма», потому что кампания проводилась «на основе данных науки» (особенно отличилась тогда академик Татьяна Заславская). К этому вопросу я вернусь позже.
Ещё евразийцы отмечали: «…в вопросах теоретической политической экономии до сих пор нет русской науки… Основные теоретические проблема хозяйства ещё не продуманы по-русски… Великая евразийская культура не может обходиться без самостоятельной и творческой политико-экономической отрасли, которая определяющим образом повлияла бы и на действительное хозяйственное устроение мира».
Победой «экономизма» стало принятие в России показателя валового национального продукта (ВВП) в качестве критерия социально-экономического развития страны, её богатства. На самом деле рост ВВП не то же, что рост национального богатства, ведь он не учитывает выбытие основных фондов, исчерпание природных ресурсов, убыль населения, вред, причиняемый отходами производства, ущерб от покупки американских ценных бумаг и пр. Правильный экономический рост в нынешней России невозможен без идейной и социальной революции. Пока же ВВП у нас растёт, а страна и народ беднеют, работает «пылесос», выкачивающий ресурсы из России на Запад.
Вся современная экономическая наука покоится на ложных основаниях. Не зря Огюст Конт называл политическую экономию «систематизацией хозяйственного беспорядка».
Приверженцы «экономизма» вообще тяготеют к различным схемам «равновесия» (которые критиковал ещё Сталин). Ныне либералы считают своим достижением стабилизацию в экономике России. Но России нужна не стабилизация. Ей нужно развитие.
«Экономизм» — это порождение либерализма, извращённое понимание смысла жизни. Человек живёт (и государство существует) не ради получения максимальной прибыли. У него есть более высокая цель, и извлечение прибыли допустимо лишь в тех пределах, в каких оно не мешает достижению главной цели. Принцип либерализма: рыба ищет где глубже, человек — где лучше. А принцип контрлиберализма — человек ищет, где трудно, где нужно быть в первых рядах борцов за народное благо.
Ясно, что без разгрома «экономизма» создание экономических основ новой советской цивилизации невозможно.
В новой России экономики, как таковой, вообще не будет, мы вновь поднимемся на более высокую ступень — к пониманию законов развития народного хозяйства. Ведь экономика — это не наука о том, почём кубометр бетона, и не о том, как повысить прибыль кулака Дерунова-Колупаева-Разуваева. Это наука о том, как вести хозяйство, чтобы страна богатела, земля хорошела, а люди жили дольше и достойно своего высокого человеческого призвания. Главным результатом производства служит не товар, а более совершенный человек, и оно будет направлено на достижение именно этой цели. Только при таком понимании экономики нам можно будет построить подлинно человеческое общество, а попутно не трудно будет поднять рубль и сокрушить доллар и евро. Об особенностях экономики новой России в эпоху глобализации в дальнейшем будет особый разговор.
Остро ли наше духовное оружие?
Говорят, залог возрождения нашего народа — возвращение его к православию, понимаемое как его воцерковление. Это узкое понимание задачи. Русские советские люди, борясь за правду и справедливость, переросли то обрядоверие, которое восторжествовало в предреволюционной Церкви и которое остается преобладающей чертой современной церковной жизни. Прав православный богослов диакон Андрей Кураев: Церкви, если она не желает сама себя заточить в некоем «православном гетто», предстоит пойти вдогонку за жизнью страны, и это будет подлинным возвращением к Христу.
Нам столько говорят о духовном возрождении России, которое проявляется в строительстве множества новых храмов и монастырей, что за этим совсем потерялось понимание сущности христианства. Напомню некоторые давно известные, но ныне часто забываемые положения.
Никакая наука не может заменить религию. Наука имеет дело с интерпретацией фактов, которые можно экспериментально проверить. Но никто не сможет на основании эксперимента ответить на вопросы «Было ли начало и будет ли конец мира?» или «Есть ли жизнь после смерти?». Это — вопросы веры. Поэтому религия то блистает на поверхности жизни общества, то уходит в глубину, но не исчезает никогда.
В Средние века общественные движения чаще всего принимали религиозную форму. В наше время религиозные процессы нередко выступают в форме общественных движений. В XX веке православие было оттеснено на обочину истории, потому что его вожди не видели знамений времени и накрепко связали Церковь с антинародным режимом «европеизаторов России» Романовых. На нынешнем этапе развития цивилизации преобладает светская идеология как текущее понятие о справедливости, о том, «что такое хорошо и что такое плохо». Она играет роль светской гражданской религии, которая пытается устроить жизнь людей без Бога. В принципе это невозможно, но в рамках светской идеологии есть учения совсем далёкие от идеалов христианства, а есть (в части понимания земных обязанностей человека) приближающиеся к нему.
Человечество постигает смысл учения Христа не сразу, а постепенно, по мере своего созревания. А в учении Господа со временем открываются всё новые грани, ранее остававшиеся в тени.
Ещё до революции историк религии Н.К.Никольский писал, что христианство, первоначально пришедшее на Русь, было светлым и радостным. Но затем в Церкви взяло верх монашество с его культом умерщвления плоти, и это наложило отпечаток на всю нашу веру.
Религиозное возрождение — не исходный пункт, а увенчание дела освобождения страны. Православие — это национальное мировоззрение русского народа, выраженное в религиозных терминах. И вообще, христианство — это не только церковность, это более высокое понимание смысла жизни, постижение места человека в мироздании, его высокого человеческого призвания. (Этому не учила Церковь перед революцией, пока ещё не учит и сейчас.)
Православие — это не одни лишь обряды, посты и молитвы. Это и разностороннее, многогранное совершенство человека («… будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» — вот итог заповедей Христа). Христианин должен быть мудрецом и благородным человеком, потому что Христос был воплощением мудрости и благородства. Во всяком случае, христианство и глупость — две вещи несовместные (юродивые и простецы только казались глупыми окружающим, на самом деле они обладали острым умом, только непривычного для нас толка). Святость заключается не в одних лишь аскетических подвигах, а ещё и в правильной христианской реакции на все явления жизни. В любом деле нужно находить христианский путь. Мало быть верующим, надо ещё и жить праведно. О том, что излишняя религиозность нередко мешает истинной вере, хорошо сказано в книге протоиерея Александра Борисова «Побелевшие нивы». Для православного человека главное — Истина, непримиримое стояние за Истину, и историю нужно оценивать с этой точки зрения. Нужно строить общество возможно большей справедливости — это и будет христианское дело. Вот и Святейший патриарх Московский Всея Руси Алексий II в речи на открытии в Москве VII Всемирного Русского Народного Собора выразил убеждение, что «будущее — за идеалами справедливого и высоконравственного общества…»
Говорят, что христианство несовместимо с социализмом. Но оно так же несовместимо ни с рабовладением, ни с крепостным правом, ни с капитализмом. Ни капитализм, ни социализм не близки христианству. По словам Н.А.Бердяева, «капитализм и социализм можно мыслить как две формы рабства человеческого духа у экономики». Но русский народ — наименее эгоистичный, и в этом смысле он ближе других к Христу. Но общество, государство объединяет и Церковь, и мир, верующих и неверующих. Духовно Антихристу противостоит Церковь, а материально — государство. И до недавнего времени такой силой был Советский Союз. Религиозный смысл русской советской цивилизации пока ещё не осознан. Но надо знать: в наши дни антисоветизм и антисоциализм — это русофобские и антиправославные явления.
Честный атеизм порой выступал как разрушитель обветшавших религиозных догм, как обличитель неправедных действий тех, кто взял на себя роль выразителей духа христианства. Ведь у каждой эпохи есть своё фарисейство. Советский Союз 40 — 50-х годов, по сути, был в известном смысле более православным обществом, чем предреволюционная царская Россия: церковности раньше было больше, а веры (точнее, квазиверы), горения, энтузиазма меньше. Хотя есть и другой взгляд на этот предмет.
Дескать, до революции русский народ был православным и руководствовался в жизни единственно истинным христианским идеалом. Большевики сокрушили этот настоящий идеал и заменили его ложным, но все же привлекательным идеалом справедливости и братства трудящихся всех стран, коммунистического строя с соответствующим моральным кодексом. А сейчас нет никаких идеалов, призыв же к голому чистогану русский человек внутренне отвергает и, оставшись без святынь, разлагается. Отсюда и коррупция, и пьянство, и разгул преступности, и другие пороки, поставившие народ на грань вымирания. Поэтому сегодня жизненно важно дать народу новую великую идею, и тот, кто ее выдвинет, станет подлинным «властителем дум» нашего времени.
В этом рассуждении есть некоторые правильные моменты, но в целом оно узко. Не был русский народ носителем православного идеала, иначе он не смог бы в какие-то считанные месяцы превратиться из «народа-богоносца» в «народ-богоборец». Стоило Временному правительству в 1917 году отменить обязательные богослужения в армии, как 80 процентов солдат (то есть, крестьян, одетых в шинели) перестали посещать храм. Да и осквернение храмов, занятие их под мирские нужды начались тогда же, ещё до прихода большевиков. Русскому народу просто неоткуда было взять христианский идеал. Об этом говорили и до революции, и после неё не только видные русские мыслители и писатели, но и богословы, и церковные иерархи.
Ведь Церковь еще в IV веке стала государственной и чем дальше, тем больше превращалась в шестерёнку административного механизма, лишалась возможности стоять за правду и справедливость в земной жизни и была вынуждена заменять живое учение Христа мертвой обрядностью, лишь прикрываемой Христовым именем (что, конечно, не исключало святости отдельных подвижников и искренней веры миллионов людей).
