борьбу за испанский престол, переросшую в войну за испанское наследство.
В XIX веке в Испанию вторглись войска Наполеона. Воспользовавшись ослаблением метрополии, обрели независимость почти все испанские колонии в Латинской Америке. Отставание Испании от развитых европейских государств всё увеличивалось. «Жизнь в Испании остановилась, — утверждал великий испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет. — Новое не появляется, а старое не отмирает».
В 1898 году США напали на Испанию (на её заморские владения), уничтожили её флот и отобрали три последние большие колонии — Кубу, Филиппины и Пуэрто-Рико. Такого глубокого унижения гордая и воинственная испанская нация не испытывала на протяжении многих столетий. Обсуждение причин такого краха обострило борьбу между традиционалистами и модернизаторами, которая шла с начала XIX века.
«Дальше так жить нельзя», — это испанцы понимали. А как надо? Но либералы, республиканцы, социалисты и анархисты, а со временем и коммунисты, появившиеся на испанской сцене, считали, что для движения вперед надо устранить определяющее влияние монархии, аристократии и церкви на политическую жизнь. А правые усматривали все беды в ослаблении традиционных ценностей, основанных на учении католицизма. Общество оказалось расколото практически пополам, и пропасть между двумя лагерями все углублялась. Верх брали то правые, то левые, но в 1931 году монархия была свергнута и провозглашена республика.
Но это вызвало рост контрреволюции, и на политическую арену выступил генерал Франсиско Франко.
Путь Франко к власти
Имя Франко долго оставалось в Советском Союзе символом зла и кровавого террора. Франко — «глава фашистского режима», «палач испанского народа», «кровавый диктатор», «ближайший приспешник Гитлера и Муссолини». Но тогда невозмлжно было узнать, кто такие Франко и «фашисты-франкисты», в чем секрет политического долголетия генерала, который руководил страной 39 лет, почти до самой смерти, чем на самом деле была франкистская Испания.
Но и на Западе многие авторы рисовали Франко преимущественно чёрными красками, например, Пол Престон в книге «Франко» (М., 1999), подчёркивавший некомпетентность, хвастливость, хитрость и изворотливость испанского диктатора. А Габриэлла Эшфорд Ходжес в своей книге «Франко» (М., 2003) представляет его параноиком, садистом и стяжтелем.
Более взвешенно подошёл к раскрытию образа вождя испанских правых немецкий исследователь Хельмут Гюнтер Дамс, автор книги «Франсиско Франко: солдат и глава государства» (Ростов-на-Дону, 1999). С известной долей симпатии к испанскому диктатору написаны некоторые материалы и в нашей стране. (Например, статья Алексея Пидлуцкого, которую я нашёл в Интернете.) Ну, а подхалимы, которые водятся везде, сравнивали Франко с Александром Македонским, Юлием Цезарем, Карлом Великим, Наполеоном и даже с архангелом Гавриилом. Но и художник Сальвадор Дали, которого, наверное, трудно заподозрить в лести, назвал Франко «святым». И в книге для детей, изданной во франкистской Испании, говорилось: «Каудильо — это дар, который Бог посылает нациям, заслуживающим этого, и нация принимает его как посланца небес, прибывшего по промыслу Господню спасти родину», то есть он представлен как мессия, посланный богоизбранному народу.
Настоящим прорывом стала книга Д.М.Креленко «Франсиско Франко. Путь к власти» (Саратов, 2002). Креленко объективно отметил, что Франко «участвовал во всех важнейших событиях середины XX века и проявил при этом выдающиеся способности, присущие незаурядной личности, умеющей повернуть в свою пользу совершенно невыигрышную ситуацию». Вклад Франко в развитие военного искусства, его виртуозные политические манёвры, небезынтересная модель государственного устройства, основанная на принципах прагматизма и отказа от крайностей — всё это полностью ускользнуло от внимания исследователей. Почему? Потому что они полагали: раз Испания — небольшая страна, то и её единовластный правитель не может быть никем иным, кроме как второстепенным фашистским диктатором, мелким политическим шулером, сумевшим выжить в эпоху колоссов. Между тем пример Франко говорит как раз о том, что личные качества не зависят от национальности, а талант и мастерство политического деятеля — от размеров политической арены.
Франко не устраивал все основные политические движения, определявшие расклад сил в мировой политике середины XX века. С равной недоброжелательностью о нём отзывались в нацистской Германии и в «классических» демократиях англосаксонского образца — Англии и США. У нас о нём говорилось только бранное. Добавили негатива ему и разгромленные в Гражданской войне либералы и представители «левых», осевшие в странах западной демократии и в СССР. Да и в самой Испании недовольство им высказывали и ультраправые, и консерваторы.
Откуда же взялся такой удивительный деятель? По Креленко, его воспитала кастильская рыцарская, воинская, католическая среда с её стремлением к завоевательным походам и с пренебрежением к деньгам, к «золотому тельцу», предпринимательству и тем более к ростовщичеству. Благородные жизненные принципы этой среды дали плохие плоды в том смысле, что в Испании не сложилось национальной кредитной системы, подконтрольной светской части элиты (но такой денежной системы не сложилось и в других, даже самых развитых странах), и дееспособной индустрии. Управление денежными потоками оказалось в руках презираемых и преследуемых иноверцев. Поощрялось лишь овцеводство, дававшее сырьё для суконной промышленности, зерновые были в пренебрежении, большая часть продовольствия получалась из-за границы. Золото, хлынувшее в страну из Нового Света, обеспечив нобилитет роскошным уровнем жизни, не стало основой наполнения национального богатства в целом и не повлияло на уровень жизни всей нации. Оно лишь профинансировало индустриальное развитие других ведущих государств Европы.
Когда же началось промышленное развитие, оно сосредоточилось в приморских районах Каталонии и Страны Басков, населённых национальными меньшинствами, где были сильны сепаратистские тенденции. Большое влияние на развитие событий оказал и склад национального характера испанцев, их склонность к созерцательности, патриархальная лень, с одной стороны, страстность и склонность к экстремизму — с другой. В частности, нигде в Европе не получили такого, как в Испании, влияния идеи анархистов, их стремление к разрушению всего существующего порядка.
В первой половине XX века в Испании рос средний класс, выступающий за стабильность, отвечавшую и национальным интересам. Именно испанский средний класс и породил Франко.
Франсиско-Паулино-Эрменгильдо-Теодуло Франко-и-Баамондэ родился в 1892 году, окончил иезуитский колледж и военную академию. С того времени вся его жизнь была связана с армией. Более того, у него постепенно складывается идеал: вся страна — как армия. Во время колониальной войны в Марокко он приобрел боевой опыт, сделал блестящую карьеру и завоевал безоговорочный авторитет у армейской верхушки. В отличие от большинства офицеров, занятых больше вечеринками, чем выполнением своих служебных обязанностей, Франко всю жизнь посвятил службе. Он тщательно готовился к каждой боевой операции, не крал казенных денег, заботился о солдатах, следил, чтобы они получали полностью положенный им паёк. В 1916 году он был тяжело ранен пулей в живот, и после лечения получил назначение в город Овьедо — центр «красной» Астурии. Здесь в августе 1917 года Франко впервые имел дело с «врагом внутренним» — жестоко и решительно подавлял не разрешенную властями шахтерскую забастовку. Затем Франко перешёл в созданный в 1920 году Испанский иностранный легион, воевавший в Африке, и в 1923-м стал его командиром. Легион сыграл решающую роль в разгроме в основных сил марокканских повстанцев, а Франко стал национальным героем. В 1926 году он стал генералом, а еще через два года — начальником созданной Академии Генерального штаба. И это в то время, когда 80 процентов испанских генералов унаследовали от родителей титулы маркизов, герцогов или графов. Франко же к аристократии не принадлежал (но относился к ней с почтением, и когда женился по любви на аристократке, обрёл связи и в этой сфере).
Когда в 1931 году власть перешла к республиканцам, во многих городах опьяненные победой массы уже отправились жечь церкви и монастыри. А Франко твердо стоял за порядок и не мог допустить, чтобы государственная власть беспомощно валялась посреди улицы, а отечество погрязло в анархии.
Особое беспокойство Франко вызывало разложение армии при республиканцах. Её боеспособность упала, вооружение устарело.
Республиканское правительство закрыло «центр реакции» — возглавляемую Франко академию, а самого генерала отправило в запас. В отличие от подавляющего большинства испанских генералов правых взглядов, Франко вплоть до лета 1936 года не позволял себе высказывать свое недовольство новой властью или участвовать в заговорах против неё. Он считал тогда недопустимым вмешательство военных в политику, видел свой долг в служении Испании, кто бы ни стоял у власти.
Когда в конце 1933 года правые победили на парламентских выборах и захватили контроль над республикой, Франко назначили начальником Генерального штаба испанской армии. Ему поручили подавить новое восстание астурийских горняков.
Из всех организаций правых наибольшее внимание Франко привлекла основанная в 1933 году «Фаланга». Основатель Фаланги Хосе-Антонио Примо де Ривера считал, что восстановить прежнее величие Испании может только «национал-синдикалистское государство» с помощью механизмов тоталитарной власти и корпоративных институтов. Всю страну фалангисты рассматривали как огромный производственный синдикат. Движение признавало религиозные, католические ценности, однако подчиняло их задаче «национальной революции». Оно возвеличивало «славное прошлое» Испании и даже её историческое преимущество перед другими нациями.
Программа Фаланги носила подчёркнуто антикапиталистический характер. Фалангисты отвергали капиталистическую систему за то, что она «игнорирует интересы народа и дегуманизирует частную собственность» Они провозглашали своей целью проведение «националистической» революции и установление справедливого строя. Их лозунги — «За родину, за хлеб и справедливость!»; «Ни одного очага без огня, ни единой семьи без хлеба!»; «Через Империю к Богу!»; «Испания — неповторимая судьба во Вселенной!»
Но Фаланга так и не стала массовой партией. На выборах 1936 года за неё отдали голоса только 45 тысяч избирателей — из 13,5 миллионов.
В 1936 году уверенные в своей победе правые разработали избирательный закон, сводившийся к принципу: «Победитель получает всё». Но неожиданно для них победил на парламентских выборах левый Народный фронт. Его приверженцы выпускали из тюрем тысячи заключенных, поджигали церкви и монастыри, избивали священников, незаконно захватывали имения землевладельцев.
Начался разгром правых. Франко уволили с должности начальника Генштаба и отправили в почетную ссылку — военным губернатором Канарских островов.
Франко, в отличие от большинства генералов, понимал причины успехов Народного фронта. Испания осталась полуколониальной страной. Её промышленность не выдерживала никакой конкуренции. Положение народа было ужасным.
Из 11 миллионов трудоспособных испанцев 8 миллионов (2 миллиона мелких крестьян, 2,5 миллиона сельскохозяйственных рабочих, 2,5 миллиона шахтеров и промышленных рабочих, 1 миллион мелких ремесленников) влачили жалкое существование на черте бедности. Лишь 2 миллиона составляли средний слой торговцев и крупных ремесленников. Оставался еще 1 миллион, представлявший высший слой крупных землевладельцев и банкиров, интеллигенции и духовенства, чиновников и военных. Половина нации — около 12 миллионов человек — была неграмотна.
Для исправления положения нужны были гигантские инвестиции. В Испании иностранный капитал уже в значительной степени управлял производством электроэнергии, промышленностью, транспортом и связью. Однако эти инвесторы думали не о потребностях Испании, а о своих прибылях.
Большинство испанских политиков в тот период не разбиралось в закономерностях современной экономики. Отсюда и непродуманное начало земельной реформы, увлечение разного рода утопиями.
Франко не располагал программой
