отсутствовали. Основой экономики служило сельское хозяйство, наибольшая часть земли принадлежала помещикам — владельцам латифундий, на остальной земле трудились крестьяне, обладавшие крошечными участками. В большинстве своём португальцы были неграмотными, уровень их жизни оставался нищенским.
Особенно тяжёлым экономическое положение страны оказалось в начале 20-х годов. Государственный бюджет сводился с огромным дефицитом, страна быстро катилась к полному банкротству. На этом фоне развернулась деятельность диктатора Салазара.
Профессор экономики становится диктатором
Как и Франко, Салазара в СССР именовали фашистом и кровавым палачом. Хотя в демократических странах Запада к нему, как я уже отметил, относились менее критически, чем к другим европейским диктаторам, но и не считали его персоной, заслуживающей сколько-нибудь серьёзного внимания. И если даже Франко считали политическим пигмеем по сравнению с Гитлером и Муссолини, то о Салазаре вообще было принято говорить в пренебрежительном тоне.
Но в последние десятилетия оценка Салазара существенно изменилась. Здесь сыграли роль обстоятельные исследования режима этого диктатора. Отмечу лишь некоторые из них.
Это, прежде всего, труд профессора Массачусетского университета Говарда Уайды «Корпорации и развитие. Португальский опыт» (Howard J. Wiarda. Corporation and Development.The Portuguese Experience. Amherst, 1977). В этой книге приличного формата, содержащей около 500 страниц убористого текста, прослеживаются все этапы становления и развития корпораций в Португалии, хотя и делается вывод (не вполне справедливый), что они так и остались преимущественно на бумаге. Португалию Салазара автор именует «корпоративным государством без корпораций».
Однако некоторые западные авторы, бывавшие в Португалии и встречавшиеся с Салазаром, оценивали итоги его деятельности весьма положительно, а подчас и описывали её в восторженных тонах.
Французский исследователь Леон де Понсэн написал (в числе других книг) труд под названием «Португалия возрождается» (Leon de Poncins. Le Portugal renait. Paris, 1936), в которой назвал Салазара великим государственным деятелем, посланным этой стране самим Провидением, чтобы спасти её и вести к светлому будущему, а концепцию и программу действий диктатора — не имеющими аналога в современном ему мире. Салазар — это «святой мирянин», человек, который никогда не лжёт, не обманывает, не даёт обещаний, которых не сможет выполнить, и неизменно демонстрирует превосходство духа над материей и грубой силой. Он не искал власти, отказывался от неё, когда ему её предлагали, но принял фактически высшую должность в государстве, когда отказаться от этого значило бы уклониться от исполнения долга.
Примерно в таких же выражениях характеризует Салазара и его правление немецкий автор Генрих Барон в книге «Португалия под доктором Салазаром» (Heinrich Baron. Portugal unter Dr. Salaszar. Heidelberg, 1942). В несколько более умеренных тонах, но так же положительно оценивают деятельность диктатора профессор Бирмингамского университета Робинсон в книге «Современная Португалия» (R.A.H. Robinson. Contemporary Portugal. London, 1979) и француз Франц Вийе в книге «Португалия. Маленькая планета» (Franz Villier. Portugal. Petite planete. Paris, 1972).
Стенли Пейн в книге, посвящённой анализу испанского фалангизма (Pain, Stanley. Fascism in Spain. Madison, 1999), провёл, в частности, сравнение режимов Испании и Португалии и отдаёт предпочтение диктатуре Салазара. А француз Жак Жоржель, автор книги «Салазаризм» (Jaques Georgel. Le salazarisme. Paris, 1981) настолько высоко оценивает вклад Салазара в политический опыт человечества, что даже дал возглавляемому этим диктатором идейному течению и режиму такое претенциозное название. Он называет Салазара гениальным реформатором, самым высоким воплощением понимания и защитником ценностей, которые образуют западную цивилизацию.
Кем же в действительности был Салазар?
Антониу Салазар ди Оливейра, сын сельского трактирщика, родился в 1889 году. Он оказался счастливчиком — ему разрешили посещать иезуитскую школу при монастыре, что было тогда большой редкостью. Успешно окончив школу, он поступил в старейший в стране Коимбрский университет (основанный ещё в XVI веке, тогда как университет в столице — Лиссабоне открыт лишь в 1910 году), где изучал богословие и экономику. По завершении обучения Салазар был оставлен при университете и вскоре стал профессором политической экономии. В 1930 году он основал партию Национальный союз, поставившую своими целями борьбу с тремя ересями — либеральным индивидуализмом, социализмом и парламентской демократией. Эти ереси он считал возникшими на почве преувеличения значения экономического, социального и политического начал в жизни общества, пережитками, доставшимися Европе от «бессмертных принципов» революции 1789 года. Вообще, — говорил Салазар, не так уж трудно изменить политический режим, таких умельцев можно даже импортировать; неизмеримо труднее создать нового человека. Человеческому фактору, как сейчас принято говорить, Салазар уделял много больше внимания, чем экономике и собственно политике, хотя и понимал его несколько своеобразно.
Салазар знал, что идеи, которыми он руководствуется, ни оригинальны, ни новы. Но, — говорил он, «есть идеи, которые управляют народами, и есть великие люди, которые обладают великими идеями». У нас, в Португалии, сейчас нет ни того, ни другого. Но именно он оказался востребованным обществом.
В 1921 году Салазара избрали в парламент. Побывав на одном заседании, он на всю жизнь преисполнился отвращением к этой «говорильне» и больше там не появлялся.
Анархический республиканский строй, установившийся после свержения монархии в 1910 году, породил недовольство во всех слоях общества. Государственный переворот, совершённый правыми силами, отдал власть в руки военных. Но это не было установлением фашистского режима, а скорее последней попыткой спасти страну от хаоса. Однако генералы, пришедшие к власти, мало смыслили в экономике и финансах, а именно эти стороны жизни страны находились в плачевном состоянии. Новая власть пыталась наладить экономическую жизнь страны, пользуясь только финансовыми рычагами, не создав предварительно производственной базы (о том, как мало можно добиться таким путём, говорит опыт либеральных реформаторов в современной России). И тут генералам подсказали: есть очень грамотный специалист по финансам, профессор университета Салазар, к тому же очень порядочный человек правых взглядов.
В 1926 году Салазару предложили портфель министра финансов. Поскольку финансы страны находились в катастрофическом состоянии, он потребовал, чтобы ему был предоставлен контроль над всеми денежными потоками в государстве. Получив отказ, он уехал в провинцию, в свой университет. Но через полтора года произошла новая катастрофа, курс португальской валюты резко упал. Никто в правительстве, состоявшем в основном из военных, не знал, что делать с вышедшими из-под контроля финансами страны. Для спасения страны был снова вызван Салазар, на этот раз его условие было принято. Таких полномочий не имел министр финансов ни в одном государстве Европы того времени.
Вряд ли кто из правящей верхушки страны, вызвавшей Салазара из политического небытия, мог тогда предположить, что он вскоре станет диктатором, которому они будут беспрекословно повиноваться. Но дело обернулось именно так.
Салазар откровенно говорил о себе: «Я правый, иду к власти для правых, чтобы проводить политику правых». Но это был необычный правый политик. Его мировоззрение складывалось под влиянием «социальных римских пап», которые пытались соединить ценности католицизма с требованиями социальной справедливости. И своих идей и взглядов он никогда не менял. Хотя наибольшие выгоды от его правления получили богатые, Салазар осуществил ряд мер по защите малого и среднего бизнеса от произвола монополий. Словом, он не был игрушкой в руках монополистического капитала, а сохранял независимость от всех конкурировавших между собой общественных сил.
Салазару удалось сбалансировать бюджет и добиться финансовой стабилизации, чего не могли достичь и финансовые гении гораздо более развитых и могущественных стран. Португальская денежная единица — эскудо — котировалась на мировых биржах наряду с долларом, фунтом и другими признанными валютами. Советские авторы утверждали, что это было достигнуто за счёт усиления эксплуатации как трудящихся в самой Португалии, так и колоний. Отчасти это утверждение было справедливо. Политика Салазара, в частности, налоговая политика, отвечала прежде всего интересам богатых, которые получили различные льготы. Он повысил косвенные налоги, сильнее всего ударившие по уровню жизни бедняков. Но был и другой секрет успеха нового министра, который отметили зарубежные исследователи: Салазар положил конец такому положению, когда каждое министерство урывало из казны столько денег, сколько могло, и несколько обуздал всеобщее воровство. Он объявил войну коррупции, плутократии и всякому паразитизму. Успехи на этом поприще были не очень значительные. Но и эти меры после царившей прежде в стране разрухи были восприняты как благо. Стремясь оградить Португалию от разрушительного воздействия мирового экономического кризиса, Салазар предложил протекционистские меры, в том числе принудительную картелизацию фирм-производителей, и способы ограничения чрезмерной конкуренции (на это были нацелены закон о «промышленном кондиционировании» и некоторые другие меры).
Салазар не принимал экономической теории Кейнса, которая оказала большое влияние на круг советников Рузвельта в США, на него не оказал влияния опыт ни капиталистического, ни социалистического планирования экономики. Его экономические воззрения были очень просты. Он полагал, что финансами государства в XX веке можно управлять как семейным бюджетом. Главное — чтобы расходы не превышали доходов. Так управляла домашним хозяйством его мать-крестьянка, так же должны поступать и ответственные государственные деятели. Об инвестициях в первые годы своего правления он не думал, как и о социальных проблемах, которые могли, например, возникнуть при росте безработицы. Португалия была тогда настолько отгорожена от мировой экономики, что Салазар долго мог управлять страной, как вечно неподвижным, патриархальным обществом (что и было его идеалом).
Салазар не мог ставить перед собой задач быстрого экономического развития страны. Он унаследовал государство с такой структурой экономики, которая не позволяла ей быстро развиваться.
И изменить сложившуюся структуру экономики с преобладанием сельского хозяйства, к тому же чрезвычайно отсталого, Салазар не смог бы, если бы и захотел (а он этого и не хотел, о чём будет сказано ниже). Поэтому ему пришлось направить все свои усилия на достижение финансовой стабилизации с минимумом изменений в производственных отношениях.
Но Салазар, конечно же, понимал, что его усилия по упорядочению финансов не могут дать стойкого положительного эффекта в условиях хаоса, царившего тогда в Португалии. Достижение сбалансированности бюджета — это лишь часть перестройки, «революционной реформы», которая необходима стране. Его план такой «эволюционной революции» был принят, и в 1932 году Салазар стал премьер-министром с неограниченными полномочиями, которого уже через несколько лет стали называть «спасителем отечества» и «архитектором португальского чуда».
Впоследствии Салазару предлагали стать президентом республики. Он мог бы либо сочетать посты президента и премьера, либо упразднить должность президента, как это сделал Гитлер. Но Салазар отказался от этого предложения, и до конца его правления президент играл в стране лишь представительскую роль, премьер оставался всевластным диктатором.
Основой нового режима в Португалии стала разработанная Салазаром концепция «Нового государства», о которой можно прочитать, например, в книгах Г.Н.Коломийца «Очерки новейшей истории Португалии» (М., 1965) и Р.М.Капланова «Португалия после второй мировой войны» (М., 1992). Некоторые её положения будут освещены ниже.
Сама личность Салазара поражала своей необычностью. Диктатор жил в скромной квартирке и вёл уединённый и аскетический образ жизни. Утром он завтракал в одиночестве, затем работал с документами, после чего
