В. Штюрмер, дворцовый комендант В. А. Дедюлин, член Государственного совета Н. А. Зиновьев, многолетний городской голова А. Г. Ратьков-Рожнов, заведующий придворным духовенством протоиерей П. А. Благовещенский. Интеллигенция была представлена слабее: сын ярославского крестьянина, знаменитый скульптор А. М. Опекушин и редактор «Петербургского листка» Н. А. Скроботов [232] .

Большую часть общества (69,8 %) составляли торговцы и трактировладельцы. Из тех 727 членов, занятия которых удалось установить, владельцами заведений по продаже продовольственных товаров были 191 или 26,3 % (колбасники – 11, молочники – 21, мясники – 63, зеленщики – 21, бакалейщики – 60, булочники – 9, рыбники – 4, квасники – 3), продажей промышленных товаров занимались – 204 или 28,1 % (мануфактурщики и обувщики – 83, торговцы предметами домашнего обихода – 43, строительными материалами – 23, мелочники – 37, книготорговцы – 11, торговцы иконами и церковной утварью – 7), сеном торговали 8 человек. 104 участника общества содержали трактирные заведения, ренсковые погреба, владели гостиницами или банями (14,3 %).

Кроме того, в состав общества входило 25 торговых служащих, 30 владельцев промышленных предприятий, 31 подрядчик, 25 владельцев ремесленных мастерских, 10 извозопромышленников, 14 банковских служащих, 44 чиновника, 16 священнослужителей, 10 врачей, 8 лиц прочих профессий.

В составе Общества было 154 купца (из них 44 – первой гильдии), 119 потомственных почетных граждан.

Ярославцы контролировали деятельность фруктовой, чайной, винной, рыбной бирж (16 членов биржевого комитета, в том числе председатель И. В. Черепенников, товарищ председателя Ч. Г. Бродович, казначей С. И. Буштуев). Председателем правления яичной, масляной и курятно-дичной биржи был другой ярославец – К. В. Чистяков, а в ее правлении состояло еще три члена общества. Наконец, в скотопромышленной и мясной бирже членами правления состояли 8 ярославцев, в том числе председатель Н. А. Пузырев.

Ярославцы составляли большинство членов правления в Обществе взаимного кредита Санкт-Петербургского уездного земства (8 из 14, включая председателя Н. И. Капустина) и Санкт-Петербургском обществе взаимного кредита (3 из 4 членов правления, 4 из 8 депутатов). Кроме того, их позиции были сильны в Русском для внешней торговли банке: 3 из 14 членов правления.

Ярославцы были достойно представлены в городском и сословном управлении. В 1909 г. из 159 гласных Городской думы 16 состояло членами Ярославского благотворительного общества. И. С. Крючков (председатель общества) был и председателем Купеческой управы; к обществу принадлежали заседатель управы и оба гильдейских старшины.

В Ярославском обществе состояли 22 церковных старосты. При этом А. Г. Чадаев был старостой Казанского собора (он радел и своей родине: на его средства в селе Успенском Вятской волости Даниловского уезда в 1892 г. была сооружена Иоанновская церковь), Н. М. Чечурин – Троицкого, П. Е. Воеводский – церкви Успения Святой Богородицы (Спаса на Сенной), Д. С. Бочков – Вознесения Господня (Вознесенской), А. И. Улыбин – Благовещения Пресвятой Богородицы (Конного полка), В. П. Барышков – Введения во храм Святой Богородицы (Семеновского полка), В. П. Крутов – Св. Кн. Александра Невского (Суворовская Кончанская на Преображенском плацу), В. И. Черепенников – Сергиевского всей артиллерии собора. Среди ярославцев и руководители двух старообрядческих общин – федосеевец А. И. Латынин и поморец П. Н. Кончаев.

В старейшем и наиболее влиятельном из земляческих обществ Петербурга состояли не только ярославцы. Среди пожизненных членов общества (а ими считались те, кто пожертвовал на его нужды не менее 100 рублей) – многолетний председатель Костромского благотворительного общества, крупнейший петербургский колбасник Д. Л. Парфенов, председатель Олонецкого благотворительного общества, владелец кожевенного завода М. А. Зверков (впрочем, возможно Зверков был и ярославцем, его отец А. В. Зверков завещал Ярославскому губернскому земству капитал в 100 тысяч рублей на нужды народного образования Даниловского уезда) и другие олончане-кожевники – братья Брусницыны.

Трудно сомневаться, что из Ярославля не происходили председатель Санкт-Петербургского общества германских подданных, купец 1-й гильдии Э. Тильманс, врач и виноторговец, католик Чеслав Бродович и владелец хромолитографии, иудей Г. А. Хаймович [233] .

Угличане

3 июня 1901 г. на собрании в Александровской зале Городской думы было создано Общество взаимопомощи уроженцев города Углича и уезда его в Санкт-Петербурге. День был выбран не случайно – годовщина перенесения мощей царевича Димитрия из Углича в Москву в 1606 г. [234]

Угличане первыми в Петербурге основали земляческое общество для уроженцев уезда; другие подобные общества объединяли уроженцев одной губернии. И понятно: один Угличский уезд давал Петербургу больше купцов, чем любая губерния, кроме Ярославской и Тверской. Всего же, по словам корреспондента «Петербургского листка», в столице насчитывалось 10 тысяч уроженцев Угличского уезда [235] .

С момента основания и до 1917 г. председателем общества оставался Л. Ф. Соловьев, личность яркая и странная. Он родился в 1864 г. в Сигорской волости Угличского уезда, с 1890 г. содержал ренсковый погреб на Белозерской улице, 15, имел дом на Шамшевой. Поэт, публицист и историк-любитель, почетный гражданин города Углича, он написал вышедший тремя выпусками памфлет «Тайны Петербургской стороны», где под прозрачными псевдонимами скрыты чрезвычайно ехидно и грубо охарактеризованные его соседи по Петербургской части. «Ида Державиц, известна благотворительностью для мужчин; содержит женский «монастырь». Обыватели считают ее покровительницей», – имеется в виду Ита-Лея Державич, владевшая домом по Б. Белозерской, 28. Домовладелец А. В. Шкаров с Рыбацкой охарактеризован так: «А. Шаров, единственный наследник дома, сильно влюблен в «соточку», чудный виртуоз, музыкант, но жизнь свою на пустяки сменял. Автомобилист» [236] .

Как видно из сочинений основателя Общества, его занимала мысль о том, что «большинство угличан, переехав в другие города, забыли почти свою родину и весьма редко посещают ее, от чего в городе заметно опустение жилищ». С другой стороны, он испытывал патриотическую гордость: в его уезде «всюду видна веселость и праздники справляются выдающимися торжествами; что же касается общежития и нарядов их, они не уступают городским нарядам» [237] .

Само возникновение Общества угличан при наличии уже действовавшего Ярославского было вызвано каким-то неизвестным нам конфликтом. «Не могу обойти молчанием того факта, что в Петербурге год назад учреждено Общество взаимопомощи города Углича и уезда его. Угличане – не те же ли ярославцы? И к чему это разделение?» – взывал к землякам попечитель детского приюта Ярославского благотворительного общества [238] .

Угличское общество включало в свой состав членов учредителей, почетных членов (внесших единовременный взнос в сумме не менее 500 рублей), пожизненных (не менее 60), действительных (не менее 3 рублей в год), членов-соревнователей (1 рубль).

Численность общества в первый год его существования – 755 человек. Затем она значительно снизилась и колебалась до 1917 г. в пределах от 300 до 400 человек. Общество расходовало в год 2–3 тысячи рублей на пособия петербургским угличанам, на отправку на родину тех из них, у кого не было денег на билет.

Проводились собрания, балы, рождественские праздники для детей. У общества был свой дом с обстановкой на Покровской, 37. В 1912 г. был приобретен дом с участком земли на Крестовском острове для открытия приюта во имя св. царевича Дмитрия.

Общество старалось всемерно способствовать процветанию родного Углича: когда решался вопрос о дальнейшем трассировании железнодорожной ветки, шедшей от Николаевской дороги на Калязин, общество «уполномочило Л. Ф. Соловьева, Т. П. Карасева, Н. А. Русинова хлопотать перед правительством о скорейшем сооружении железной дороги на город Углич» [239] . Хлопоты (делегация была принята министром путей сообщения) увенчались успехом [240] . В Углич посылались собранные в Петербурге деньги: на нужды Реального училища, на елку для бедных детей и т. д. [241]

Угличане имели связи в «сферах»: общество с момента своего создания находилось под августейшим покровительством великого князя Сергея Александровича, а после его гибели – Михаила Александровича. Среди почетных членов – генерал А. Н. Куропаткин, известный публицист из «Нового времени» Н. А. Сыромятников (Сигма), редактор «Ведомостей С.-Петербургского градоначальства» М. Г. Кривошлык.

Вообще же, общество угличан по своему составу значительно демократичнее ярославского. В составе его правления не было сколько-нибудь известных предпринимателей, все это рядовые лавочники и трактирщики. Однако угличане, избравшие местом своих неформальных встреч трактир «Ягодка» в Апраксином рынке, именно благодаря социальной однородности своих сочленов, использовали общество не только для богоугодных дел на малой родине, но и для, как сейчас сказали бы, социализации угличан в столице. На вечерах, организованных обществом, искали женихов и невест дочерям и сыновьям. Тут сплетничали, искали компаньонов и кредиторов [242] .

Мышкинцы

Последним из трех обществ, объединявших петербургских ярославцев, в 1904 г. основано было Мышкинское благотворительное общество в Петербурге, имевшее целью «доставление средств к улучшению материального быта и нравственного состояния впавших в бедность жителей города Мышкина и его уезда без различия пола, возраста, состояния и вероисповеданий, за исключением лиц иудейского исповедания [243] ». Инициатором создания общества был уроженец села Прилуки Мышкинского уезда, известный метеоролог Н. А. Булдаков. Среди бессменных членов правления общества – три мышкинских трактировладельца: А. Ф. Морозов, П. Ф. Морозов и А. В. Шувалов.

К 1910 г. в Обществе состояло 215 человек: 18 почетных членов, 2 – пожизненных, 7 – членов-сотрудников, 147 действительных, 37 членов-соревнователей. Расходы общества не превышали 300 рублей в год.

Костромичи

Петербург построен строителями из трех уездов Костромской губернии: Чухломского, Галичского, Солигаличского. Тесно скрепленные между собой земляческими и профессиональными связями, костромичи образовывали в столице второе по влиянию, после ярославского, крестьянское сообщество.

Костромское благотворительное общество (КБО) было основано 14 марта 1901 г. там же, где за четыре года до него образовалось ЯБО – в Обществе религиозно-нравственного просвещения на Стремянной улице. 14 мая – местный костромской церковный праздник в честь иконы Федоровской Божьей Матери; с ней костромичи в 1612 г. совершали крестный ход к Михаилу Федоровичу, умоляя его принять царский венец.

Инициатива создания общества принадлежала жившим в Петербурге священникам-костромичам: епископу нарвскому Никону (позже он стал экзархом Грузии и был убит в 1905 г.) и настоятелю Исаакиевского собора И. А. Соболеву, а также статс-секретарю А. Н. Куломзину, крупнейшим петербургским колбасникам Д. Л. и Ф. Л. Парфеновым и мануфактурщику и фабриканту, гласному Думы И. И. Дернову, который вплоть до 1905 г. оставался председателем правления КБО [244] .

Число членов общества (они в зависимости от заслуг перед КБО делились на почетных, пожизненных, действительных и членов-соревнователей) колебалось от 865 (в 1908 г.) до 344 (в 1916-м). Общество ежегодно выдавало пособия нуждающимся землякам, оказавшимся в столице (на сумму примерно в 5 тысяч рублей), проводило собрания, вечера и балы.

В 1907 г. КБО выстроило трехэтажный дом на углу Киевской и Лубенской улиц. Проект безвозмездно составил член КБО техник-строитель В. С. Шорохов, подрядчик Кононов также бесплатно выделил кирпичи на постройку, а кладку безвозмездно произвела артель каменщиков Сизова. В доме помещались правление общества, дешевые квартиры, сдававшиеся исключительно костромичам, и богадельня, где призревалось 18 костромских старушек.

Из 373 членов КБО, перечисленных в отчете за 1908 г., профессию которых можно определить по справочнику «Весь Петербург», 140 (37,5 %)