где богатый эксплуатирует рабочих, для того чтобы шире распахнуть двери в более «равное» коммунистическое общество. Точно так же спокойно он смотрел на уничтожение тех, кто думал иначе. Для воссоздания общества заново по новым лекалам требовались тотальная и непреклонная дисциплина и полное повиновение. Если бы он позволил обсуждать лидерство в этой ситуации, это в лучшем случае привело бы к замешательству и ступору.
Западные демократии стали первым примером. Когда Гитлер провел свои войска в Рейнскую область, в нарушение Версальского договора, во французском парламенте обсуждали, надо ли посылать войска в ответ, чтобы выдворить немцев. В конечном счете Франция ничего не предприняла, и Гитлер почувствовал, что у него развязаны руки для перевооружения Германии. Кроме того, он подтвердил (хотя бы в глазах Генштаба германской армии), что он хорошо понимает поведение Франции и что Германия может продолжить нарушать и другие пункты Версальского договора.
Если бы Сталин позволил дебаты между членами Политбюро, не был бы создан пятилетний план развития («пятилетка») и Советский Союз никогда не смог бы создать такую индустрию, которая подняла страну на ноги и позволила победить вермахт. И на сегодняшний день, когда значительная часть архивов бывшего Советского Союза открыты, на Западе по-прежнему не понимают Сталина. Есть основательная причина для этого. Западные люди меряют его в координатах своей системы. Но слова «добро» и «зло», которые составляют необходимый багаж западного человека, для Сталина ничего не значили. Он считал их анахронизмом иудеохристианской теологии, где человек не признается хозяином своей судьбы, а является лишь творением воображаемого Бога. Слова «добро» и «зло» были призваны обозначать в человеческом понимании божественные мысли и представления этой воображаемой фигуры. На протяжении веков церковные учреждения немало попользовались этими словами для сохранения своей власти над душами людей. Когда Карл Маркс называл религию опиумом для народа, он описывал способ, каким христиане, иудеи, мусульмане и другие ставили веру превыше знания и склонны были принимать внушаемые им догматы, нежели размышлять самим. Сталин предпринял все усилия для того, чтобы изгнать религию из Советского Союза. Она таила в себе опасность двойственности. Она бросала вызов высшему авторитету государства. Сталин считал религиозные организации еще одним пережитком буржуазного мышления, что было контрреволюционным.
Студенты, изучающие советскую историю, хорошо знают общее описание ранних лет Сталина. Он восемь лет проучился в школе в городе Гори, после чего поступил в духовную семинарию в Тифлисе, ныне Тбилиси, столица Грузии. Будучи семинаристом, он попал под влияние марксизма и начал свою карьеру революционера. После того как его исключили из семинарии за попытки создать профсоюзы рабочих, проработав короткий период простым служащим, он полностью посвятил себя революционной работе, вступив в нарождавшуюся социал-демократическую партию. Он семь раз арестовывался царской полицией и был отправлен в Сибирь, но всякий раз ему удавалось в конечном счете бежать. Самое длительное его заключение было с 1913 по 1917 год. А до того он встречался с Владимиром Лениным, лидером большевистской фракции РСДРП, на конгрессах в Финляндии, Стокгольме и Лондоне. Однако он оставался низовым функционером партийного аппарата до тех пор, пока не спланировал и не помог осуществить громкое ограбление в Тифлисе, которое обеспечило партию необходимыми финансовыми средствами. В 1912 году Ленин ввел его в Центральный комитет большевистской партии, и перед тем, как провести четыре года в сибирской ссылке, он редактировал партийную газету «Правда». После побега из ссылки в 1917 году он возобновил редакторскую работу в газете и принял активное участие в революционной (Гражданской) войне как политкомиссар.
Русская революция была взрывом переполненного паром котла, который шипел уже долгое время. В феврале 1917 года рухнула монархия и было сформировано Временное правительство. Страна находилась в кризисе, истощенная трехлетней войной. И все же, возможно из-за отсутствия открытых дебатов, никаких решений не принималось. Ленин вступил словно в вакуум и захватил власть в ноябре, при поддержке Петроградского Совета. Одним из самых заманчивых обещаний Ленина было дать мужикам землю их отсутствующих помещиков — для личного пользования. Это могло показаться странным для правительства, устремленного к социализму, но Ленин прежде всего был прагматиком. Как он определил свою новую экономическую политику (НЭП) в 1921 году, это был необходимый шаг назад, который должен потом позволить два шага вперед. В отличие от Гражданской войны в Америке, которая затронула в основном Юг, в России Гражданская война охватила всю огромную империю — от Польши до Сибири. Это была долгая и кровавая битва, и даже победители оказались истощены настолько, что им требовалась передышка. Однако, в отличие от французских революционеров, Ленин с самого начала знал, в каком направлении нужно развивать революцию. Новое правительство, сформированное им с соратниками, должно было превратить Союз Советских Социалистических Республик в коммунистическое государство, когда сотрутся шрамы, нанесенные Гражданской войной. В этой диктатуре пролетариата будет одна партия, Коммунистическая, а управление партией будет находиться в руках Политбюро, которое возглавлял Ленин.
Основная проблема, с которой столкнулись члены Политбюро после удара, пережитого Лениным в 1923 году, — это вопрос о наследнике Ленина. До поры до времени вопрос оставался подвешенным. К январю 1924 года, когда Ленин умер, страна уже во многом восстановилась от потерь, нанесенных Гражданской войной. Теперь настало время применять на практике марксистско-ленинскую доктрину и социализировать экономику. Два ведущих кандидата, ни одного из которых Ленин не приветствовал как своих наследников, были Лев Троцкий, который провел Красную Армию[3 — Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА), с 1918 по 1946 год официальное название Советской Армии.] сквозь сражения Гражданской войны и был в свое время министром иностранных дел, и Сталин, Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии, который отвечал за функционирование низового аппарата партии. Существует несколько причин, почему Ленин отказался назвать желаемого наследника. Он сделал революцию, по существу, собственноручно, на свой страх и риск. Это он настоял на том, чтобы Советский Союз создавался как федерация социалистических республик. Он отражал нападки некоторых своих соратников, готовых принять сторону меЕ1ьшевиков и других отщепенцев партии, за тем исключением, если они соглашались служить делу большевистской партии. Он боролся против русофилов, стремившихся подчинить себе партийный аппарат. Перед тем как его поразил последний удар, парализовавший его, он успел оставить документ, где указано направление, в котором необходимо следовать Коммунистической партии. Ленин, как многие люди блестящего ума, испытывал ревность к своему детищу и не был уверен, придется ли кому-нибудь по плечу его пиджак, говоря фигурально.
На первый взгляд, выбор должен был пасть на Троцкого. Умнейший человек, подвижный, прекрасный оратор, способный зажечь аудиторию, великолепный администратор, он был ведущим военачальником Ленина в годы Гражданской войны, главковерхом Красной Армии. Но он сам себе вредил. Еще в своих ранних публикациях он выражал сомнение, что социалистическое государство может быть создано в такой отсталой стране, как Россия, которой сперва надлежало превратиться в процветающую буржуазную нацию. Даже после того, как германской компартии не удалось захватить власть в 1923 году, когда экономика была в полном истощении от страшной инфляции, он все еще верил, что если Советский Союз покажет пример будущего социализма, то ему последуют и более экономически развитые страны. Был еще один фактор, препятствовавший выбору Троцкого в качестве преемника: это его пренебрежительное отношение к другим членам партийной иерархии и даже к самому Ленину. Хотя Ленин восхищался Троцким, но он понимал, что если власть попадет к нему, то Троцкий придаст революции вовсе не ту форму, какой ее видел Ленин.
Сталин, со своей стороны; представлял другую проблему. Конечно, он был не слишком хорошим администратором. Ленин назначил его Генеральным секретарем партии с целью реорганизовать и рационализировать бестолковую бюрократию, возникшую в послевоенные годы. Задача была провалена, и Ленин упрекал его за это. Но Сталин написал программу включения национальных сообществ в систему Советского Союза. Это было ясным пониманием проблем, требующих решения, и именно это могло стать основой ленинского плана федерального государства. Во время Гражданской войны Сталин был политкомиссаром, в задачи которого входило надзирать за бывшими царскими офицерами, перешедшими на службу в Красную Армию. И Сталин был намного более верным последователем той линии развития партии, которую предусматривал Ленин.
Борьба за власть между двумя этими целеустремленными людьми разыгралась в рамках Политбюро. В 1924 году существовало две точки зрения на то, как внедрять индустриализацию в стране. Первый подход состоял в том, чтобы постепенно, используя доходы от коллективизации крестьянских хозяйств, строить необходимую инфраструктуру. Второй, выдвинутый Троцким, подразумевал немедленные действия. Он хотел ввести пятилетний план, определить задачи и назначить ответственных за выполнение каждого проекта, с полной отчетностью. Для членов Политбюро слова «полная отчетность» всегда звучали очень рискованно. Сталин сразу уловил это замешательство и решил его использовать. Привлекши на свою сторону Льва Каменева и Григория Зиновьева, он объявил проект Троцкого контрреволюционным. Вместо умеренности, Троцкий предлагал рискнуть самим существованием советского эксперимента в очень рискованной авантюре, которая при неудаче может разрушить сам)’ систему, создаваемую Лениным. Сталин бросил перчатку, и теперь Троцкий оказался в позиции обороняющегося. Видя лидеров двух крупнейших советских городов, Москвы и Ленинграда, на стороне Сталина, Троцкий стал искать поддержки у других членов Политбюро. И тут его пренебрежительное, высокомерное отношение к другим соратникам погубило его. Постепенно он был исключен из Политбюро, затем из компартии и, наконец, отправлен в ссылку в Сибирь (это неточность — на самом деле в Алма-Ату. — Прим. пер.).
Успешно удалив главное препятствие на своем пути к абсолютной власти в Политбюро, Сталин стал маневрировать с целью избавиться от двух своих возможных соперников, Каменева и Зиновьева. Каждый из них про себя думал, что сам унаследует лидерство в Политбюро, раз уж Троцкого убрали. При поддержке Николая Бухарина и Алексея Рыкова Сталин снова поднял тему пятилетнего плана, придуманного Троцким для индустриализации Советского Союза. Как он и ожидал, Каменев и Зиновьев немедленно воспротивились этому, выдвигая все те аргументы, которыми Сталин сам пользовался в свое время.
Ответ Сталина состоял в том, что ситуация изменилась. Вместо подъема экономики она застыла. Ленинская новая экономическая политика исчерпала свои возможности. Сталин настаивал, что без решительной программы, принятой немедленно, саму идею об успешной социалистической экономике можно будет отбросить. Несмотря на то что два его оппонента возглавляли Советы в двух главных городах, у Сталина нашлось достаточно голосов в Политбюро, чтобы сместить их с постов. В отличие от Троцкого их не исключили из партии, но переместили на низовые посты в незаметных министерствах. С уходом этих двух потенциальных соперников у Сталина были развязаны руки для руководства созданием будущего страны.
Постоянные упреки американцев в адрес Сталина за его неимоверные жестокости не принимают во внимание рациональное
