слабого южного соседа. Запрашивать конгресс об объявлении положения войны не имело смысла. Администрация уже заявляла о том, что Корея не представляет для Америки национального интереса. Но безучастно наблюдать за происходящим значило поощрить коммунистическую агрессию в других частях мира.
Прежде чем принять решение, было необходимо предотвратить полный распад армии Южной Кореи. Используя свою власть как Верховного главнокомандующего, Трумэн приказал генералу Мак-Артуру, командующему силами на Тихом океане, послать отряды из войск, дислоцированных в Японии, на помощь силам Южной Кореи. Не учитывая, что эти части были плохо подготовлены к жестким боевым условиям, Мак-Артур покорно выполнил приказ. Следующим шагом Трумэна было возбуждение вопроса о незаконном вторжении на заседании Совета Безопасности. Поскольку российский представитель находился в тот момент в Москве, Совбез единогласно осудил действия Северной Кореи и призвал к созданию содружества для отправки туда войск с целью поддержать усилия США по отражению агрессии Северной Кореи. Это был мудрый ход. Вместо того чтобы просить конгресс об объявлении войны, как записано в Конституции, что само по себе сложное и долгое дело, Трумэн ходатайствовал о посредничестве ООН. Корейская война стала первой военной катастрофой Америки. Во многих отношениях Корея была первым сигналом о неадекватности американских войск. И именно во время корейского конфликта министерство обороны стало доминировать при распределении госбюджета. В 1950 году расходы на оборону составляли 32,2 процента федерального бюджета. Уже через три года они выросли до 69,4 процента. Хотя этот процент снижался по мере общего роста экономики, даже во время войны во Вьетнаме национальная оборона оставалась главным приоритетом, пока продолжалась «холодная война». В начале конфликта в Корее американские части, наскоро переброшенные туда из Японии, не могли сдерживать ударов северокорейской армии и были вынуждены отступать до тех пор, пока не была установлена оборонительная линия в районе города Пусан. Тут, поскольку ни одна из сторон не имела сил для наступления, началась война на истощение.
Мак-Артур, главнокомандующий силами США и ООН в Корее, остается одним из самых загадочных генералов в военной истории Соединенных Штатов. Как стратегу ему не было равных. Его армия несла наименьшие потери, чем какая-либо другая в ходе войны. Его одиночество даже среди близких было похоже на таковое у де Голля или Вашингтона. Даже от близких друзей он хотел обращения к себе: «генерал»… Он был смел, дерзок и, кроме того, немножко шоумен. Его легко узнавали по скошенной военной пилотке и неизменной трубке в зубах. Он и его сподвижники создали конституцию Японии и повернули эту страну к демократии.
Когда Мак-Артур принял командование войсками США и ООН, конгресс утвердил другую форму соподчиненности. Военная стратегия теперь была в руках министра обороны и командующего Объединенным штабом, представляющего все три ветви службы. Вдобавок президент, как главнокомандующий, должен был подписывать планы, которые одобрены (конгрессом). Если говорить просто, то Мак-Артур мог предпринять важные действия, только заручившись поддержкой этих пяти людей. Под этим предложением генерал сразу распознал план настолько дерзкий, что он был тотчас же отвергнут. Взамен сил, возглавляемых частями США, которые забились на узкую южную конечность полуострова, где не было места для маневра, Мак-Артур предложил десантирование с амфибий прямо за линией стояния противника, в районе порта Инчхон, что вызовет у неприятеля замешательство. Единственным подходящим моментом перед наступлением зимы были остающиеся дни октября, когда и приливы будут работать на дело, и морские пехотинцы смогут десантироваться через волноломы. Непосредственная реакция министра обороны и начальника штабов была отрицательной. Командиры морских пехотинцев, которые прошли с ним войну на Тихом океане, так же как и армейские и военно-воздушные командиры, не испытывали желания потакать красующемуся генералу. Однако реальной альтернативы не было, разве что оставить свои войска запертыми в узком пространстве, а потери тем временем росли с каждым днем.
Наконец все официальные лица подписали план Мак-Артура. Десантирование под Инчхоном прошло точно так, как и задумал Мак-Артур. Морские пехотинцы удерживали береговую полосу, пока высаживались основные войска. И за ночь картина войны изменилась. Схваченная в капкан посреди двух армий, северокорейская армия запаниковала и рванулась на север. Для своего неудовлетворенного и со всех сторон порицаемого президента Мак-Артур сотворил чудо. Популярность Трумэна пострадала. Несколько недель спустя ведомые американскими частями войска сумели отвоевать часть полуострова и вернуть Сеул, находящийся примерно на той самой 38-й параллели между двумя Кореями.
Мандат, выданный ООН, был направлен не на разрушение Северной Кореи, а на восстановление Южной. Если войска США вторгались на территорию Северной Кореи, это будет превышением мандата.
Сингман Ри видел в поражении Северной Кореи возможность объединить страну — под своим руководством. Его войска прежде всего пересекли 38-ю параллель и вторглись в Северную Корею. Мак-Артур телеграфировал Трумэну, запрашивая разрешения на преследование отступающих северокорейских частей. Подступала зима, и возглавляемые армией США части продвигались вперед. Когда они подошли к границе с Маньчжурией, войска ООН собирались встать на границе с Китаем, чтобы не допустить ее перехода. Британия, которая быстро признала новый Китай, ради решения своей «аренды» Гонконга, послала в Вашингтон депешу, где говорилось о крайнем неудовольствии Китая от приближения к ее границам неприятельских войск. Трумэн, возможно не вполне точно представляя себе важность этого предостережения, телеграфировал Мак-Артуру, чтобы тот воздержался от приближения к реке Ялу (Ялуцзян), которая отделяла Северную Корею от Маньчжурии. Мак-Артур оставил свои части стоять неподалеку от границы. Одновременно он приказал начальнику своей разведки постараться оценить количество китайских войск, стянутых по ту сторону границы. По отчетам выходило, что численность китайцев незначительная. Исходя из этой информации, Мак-Артур приказал своему полевому генералу продолжить преследование противника, однако держась поодаль от китайской границы.
Отряды американцев столкнулись с китайской армией численностью в 300 тысяч человек! Что поначалу казалось развлекательной операцией, вызвало мощный ответный удар со стороны Китая. Хотя бы исходя из теории чисел, ничто не могло остановить их. Не было изобретено еще такой военной стратегии, которая позволяла бы справиться с такой ситуацией. Наступление зимы еще больше усилило муки войск под командованием США. Пулеметы замерзали на турелях, стыло масло в танках и автомобилях. Солдаты страдали от арктического холода, поскольку не имели должной экипировки. Мак-Артур вылетел из Токио на место, чтобы оценить ситуацию лично. Не видя возможности противодействовать наступлению китайцев, он призвал президента применить ядерное оружие. Трумэн категорически отказался, опасаясь, что и Россия может вмешаться в конфликт, используя свой запас атомных бомб, и тогда это неминуемо развяжет третью мировую войну. Мак-Артур, в бешенстве от своего бессилия, сорвал свою злость на Трумэне, критикуя его и его методы ведения войны.
Мак-Артур в конечном счете переступил грань, в письме к лидеру республиканского меньшинства в конгрессе, Джозефу Мартину, критикуя Трумэна. Вместо того чтобы сохранить письмо конфиденциальным, он зачитал его перед членами палаты. Одно дело было высмеивать китайцев, в то время как администрация пыталась вступить с ними в переговоры о перемирии; а другое дело, когда человек на военной службе вмешивается в политику государства. Либо уж президент был законно избранным главнокомандующим, либо Мак-Артур. И, несмотря на ожидаемое недовольство народа, Трумэн отправил генерала в отставку. Мак-Артур вместе с женой и сыном вернулись в Америку, где не жили уже почти пятнадцать лет. Его приветствовала огромная толпа поклонников на причале в Сан-Франциско, и далее он получал везде тот же восторженный прием. Вызванный произнести речь перед обеими палатами конгресса, он поверг часть аудитории в рыдания своей фразой: «Старые солдаты не умирают, они только угасают, как тени». Некоторые республиканцы считали, что он стал бы идеальным кандидатом в президенты на выборах 1952 года. В этом направлении были предприняты усилия, однако сама идея сделать американского политика из генерала казалась абсурдной. Мак-Артур был человеком сам по себе и вовсе не слуга народу. Как он сам обещал в своей прощальной речи, он скроется тенью в роскоши апартаментов «Уолдорф-Астория».
Впоследствии историки сделают его козлом отпущения за поход в Корее и многочисленные жертвы, которые последовали из-за китайской контратаки. Это было больше чем оскорбление. Когда одна сторона конфликта владеет адским оружием и убеждена, что столкнулась с угрозой самому своему существованию, то приходит нужда расходовать жизни своих солдат без счета. И очень трудно остановить это. И все же, когда прибыло подкрепление из Америки, отлично дисциплинированное, 8-я армия уже пришла в себя. На протяжении двух последующих лет китайцы и северокорейцы оттеснялись на исходный рубеж 38-й параллели. Хотя груз ответственности был возложен на плечи Мак-Артура, но президент и руководители штабов были виноваты в войне не меньше. Это было их решение, а не Мак-Артура, пересечь 38-ю параллель и вторгнуться в Северную Корею. Это было решение Трумэна не признавать Китайскую Народную Республику как легитимного представителя китайского народа в ООН, тем самым внушив Мао Цзэдуну уверенность в том, что долговременная политика США состоит в свержении его режима. В этих обстоятельствах допустить возникновение враждебного режима на границах с Маньчжурией было неприемлемо. Люди, разрабатывавшие внешнюю политику США, видели мир в черно-белой окраске. Тем не менее Америке надо было приспособиться к существованию еще и Советов, поскольку Россия владела атомным оружием. Решение Трумэна отбросить северокорейские войска из Южной Кореи обозначило тот факт, что американская политика сдерживания проникновения коммунизма в Западную Европу теперь распространяется на весь мир, включая те страны, которые ранее не были в зоне жизненных интересов Америки. Без понимания долгосрочных последствий антикоммунистическая истерия в Америке, подогретая потерей Китая, изменила американскую политику до той степени, где эмоции перевешивают разумное поведение.
Вплоть до 1948 года для большинства американцев коммунистическое государство представлялось лишь как некая абстракция, а не что-то конкретное. Они верили, что Соединенные Штаты — это лучший из миров. Сама мысль о том, что некоторые американцы могут считать иначе, была попросту невообразимой. Ну, если там есть кучка несогласных, так это те иммигранты, кто не захотел интегрироваться в американское общество. Палата комитета антиамериканских действий (HUAC) исходно была создана для отсева симпатизирующих Германии, Италии и Японии. Но когда война была закончена и республиканцы получили большинство в обеих палатах конгресса, HUAC сосредоточила свое внимание на лицах, сочувствующих коммунистам, или же настоящих членах компартии США, попавших во властные структуры.
Этот феномен вскоре стал известен как «маккартизм». На протяжении трех лет сенатор Джозеф Маккарти сумел убедить добрую половину американцев в том, что измена внутри Госдепартамента привела к потере Китая в пользу коммунистов, а закончилось все военной катастрофой в Корее. Если бы не проигранная корейская война, сенатор не смог бы обрести достаточный авторитет для того, чтобы терроризировать либералов, работников Госдепартамента, Демократической партии и армии. Сенатор начал сфабрикованные
