Доу-Джонса на нью-йоркской бирже 14 ноября 1972 года перевалил магическую отметку в 1000, составив 1003. К концу того месяца вывод американских войск из Вьетнама был практически завершен, там оставалось около 16 тысяч военных советников и сотрудников администрации. Будущее выглядело в розовом свете. Ожидалось, что дефициты бюджета, вызванные войной, постепенно сойдут на нет и к 1975 году можно будет уже получать «дивиденды от мира». Так посчитал американский бизнес. При этом игнорировалась реальная основа экономического бума периода войны, а именно тот самый дефицит, который и поддерживал процветание. Бизнесмены полагали, что такой рай будет длиться вечно. Высшие менеджеры корпораций, всегда зорко следящие за запасами товара на складах, здесь вдруг словно потеряли голову. Им было важно показать на Уолл-стрит, каков рост продаж и прибыль, если цена на акции корпорации шла в гору. Крупные розничные торговцы, заботящиеся о цене на товар ровно так же, как бизнесмены во всем мире, увеличили размер своих запасов товара выше всякого разумного уровня.
В 1973 году они планировали рекордные продажи на Рождество. Но следующий день после Дня благодарения, обычно наиболее успешный для розничной торговли, вдруг оказался крайне неудачным! Рождественские продажи не только не оправдали радужных надежд, но и оказались ниже прошлогоднего уровня.
Розничные продажи являются самым чувствительным барометром в национальной экономике. В то время на их долю приходилось около двух третей ВВП страны. Как идет розница, так живут и поставщики розничного товара, а значит, и поставщики этих поставщиков. К весне 1974 года, когда внимание всей нации было приковано к вопросу об импичменте президента Никсона, экономика вошла в серьезный спад. Последовали масштабные увольнения на многих фирмах, которые пытались привести свои ресурсы в соответствие со спросом. Шахты и фабрики закрывались, чтобы снизить накладные расходы владельцев компаний.
Что же произошло? В 1978 году дефицит бюджета составил 14,9 миллиарда долларов, что было на 8,5 миллиарда меньше, чем в предыдущем году, а в 1974 году он сократился до 6,1 миллиарда долларов. Дефицит снижался, но и экономика затухала параллельно с ним. В 1973 году военные расходы были всего на 2,5 миллиона долларов меньше, чем в предыдущем году, а в 1974 году они выросли до 79,3 миллиона долларов, что отражало введение института платной контрактной армии. И все-таки в 1973 году корпорации были больше озабочены ценами на свои акции, чем запасами товара, который у них скопился, что усиливало спад.
К концу 1973 года рост цен на нефть в результате Войны Судного дня стал еще сильнее раскручивать спад экономики (см. Приложение). Это отразилось и на показателях инфляции. […] Вот уже десять лет американцы жили в воображаемом мире экономической фантазии, сперва подпитываемой расходами на войну во Вьетнаме, затем — программами «Великого общества». В 1973 году и на протяжении последующих семи лет они испытали совершенно новый для них вид инфляции, на которую администрация никак не может воздействовать, — это было вызвано ростом цен на импортируемую нефть, без которой страна попросту не могла выжить.
Экономисты недоумевали. Алан Гринспен, впоследствии председатель совета по экономике при президенте Форде, был не одинок в своем призыве вернуть золотой стандарт. Но, вопреки всем экономическим теориям, мир не мог уже повернуться и встать на прежние рельсы. Если мировой экономике суждено было расширяться, она не могла основываться на ограниченных запасах золота (как меновой единицы). Возникновение доллара как мировой валюты для коммерческих отношений между странами позволило глобальной экономике расширяться в принципе до бесконечности. Благодаря доллару индустриально развитые страны смогли в конечном счете справиться с ростом цен на сырую нефть. Индекс Доу-Джонса взлетел на немыслимую ранее высоту. Это привело к укрупнению индустрии и стимулированию офшорной продукции, с целью получения преимущества от цены и роста (экономика в XX веке испытывала две внешне разнонаправленные, но содержательно друг друга взаимодополняющие тенденции: перенос производства в регионы с низкой ценой труда и приток дешевой рабочей силы из подобных регионов в развитые страны. — Прим. пер.). Это стало ключом к «рынку быков» 1980-х и 1990-х годов, да и в начале XXI века. Это стало и пропуском в новый мир для сегодняшних мультимиллионеров и миллиардеров.
В 1973 году вице-президент Спиро Агню был вынужден подать в отставку, чтобы избежать судебных преследований за «откаты», которые он получал от подрядчиков в Балтиморе. Согласно 25-й поправке Конституции, президент мог назначить другого человека на это место, если бы эта кандидатура была одобрена обеими палатами конгресса. Если нет, то это место доставалось спикеру от демократического большинства палаты представителей, Карлу Альберту. Никсон знал, что единственный человек — Джералд Форд, лидер республиканского меньшинства в палате, — имел шансы пройти голосование в конгрессе. Никсон отбивался, стоя спиной к стене, все понимая, но еще не готовый принять свою участь (отставка либо импичмент). Он призвал к себе Альберта и Майка Мансфилдов, последний из которых, лидер демократического большинства в сенате, подтвердил, что кандидатура Форда наверняка пройдет. Для избежания очевидно предстоящего импичмента 9 августа 1974 года Никсон подал в отставку и Джеральд Форд принес присягу в качестве следующего президента США. На протяжении восьми месяцев страна оставалась без руля и ветрил, а Никсон, погруженный в собственные проблемы, уделял мало внимания экономике страны.
Основной положительной характеристикой Форда стала его безупречная и честная работа в качестве конгрессмена на протяжении двадцати пяти лет, а следовательно — отличное знание внутреннего устройства этого института власти. Помимо этого, не отыскать было никаких разумных соображений насчет того, каким образом ему удастся справиться с новой ролью. Поскольку Форд не имел опыта в международных делах, то предполагалось, что он оставит на своем месте Генри Киссинджера, госсекретаря и советника по национальной безопасности при Никсоне. Киссинджер был одним из ближайших людей Никсона и знал в подробностях детали уотергейтского дела. Из-за постоянного мелькания Киссинджера на экране (прежде всего ТВ) многие американцы считали его скрытым архитектором проектов признания Китая и заключения мира с Вьетнамом, которое было подписано в Париже. Ну и ладно, внешняя политика должна быть в твердых руках, думали они. Ведь знаменитая «челночная дипломатия» Киссинджера помогла разрешить проблему Войны Судного дня и мирного отхода израильских войск, что помогло избежать прямого военного столкновения с русскими. Однако оставался самый главный вопрос: каким образом Форд намерен справиться с экономическим спадом, причиной которого было резкое возрастание цены на нефть и безработицы в США?
Большинство людей, добивающихся президентства, обладают колоссальным эго и уверенностью в своей избранности (великой судьбе). Форд, в отличие от этого стереотипа, принял президентство как рухнувшее на него бремя. Еще в период дискуссий с Никсоном по поводу его вице-президентства (с последующим, как предполагалось, проведением в президенты США. — Прим. пер.) Форд предполагал, что Никсон невиновен. Было бы нелепо предполагать, что опытный человек в ранге президента США разрушит свой образ из-за грубого и банального взлома с подглядыванием. Более того, Форд боготворил Никсона за все его свершения на посту президента. Через месяц после своего восхождения на пост президента Форд совершил неслыханное — отменил обвинения в адрес бывшего президента, Никсона. Он отмел все критические стрелы, направленные в него. А кроме того, Форд был просто порядочным человеком, на грани допустимого… А еще Форд рассказал парламентскому комитету, что к нему обратился Александр Хейг, тогдашний командующий Объединенными штабами, с вопросом: простит ли он Никсона, если сейчас ему предложат должность вице-президента? Форд сознался, что ему потребовалось несколько дней, чтобы ответить на этот вопрос. С другой стороны, он оказался достаточно наивен и согласился передать Никсону магнитофонную пленку с записью компрометирующих разговоров. К счастью, запрос Никсона был блокирован следователем по особо важным делам, Леоном Яровски, и пленка осталась в собственности федерального правительства. Форд объяснил свое прощение Никсона вполне разумным для честного человека образом: если бы Форд стал президентом, то Уотергейт остался бы позади и для него, и для американского народа, и остался бы лишь как предмет для изучения историками, но не повод для политических манипуляций. Но это неосмысленное поведение Форда не стало причиной его поражения на президентских выборах 1976 года. Нет, американцы гораздо больше были обеспокоены инфляцией, растущим дефицитом бюджета и спадом в экономике страны.
С момента, когда Форд произнес президентскую клятву, фактическим президентом США стал Хейг. […] Хотя в первые месяцы президентства Хейг служил заданной цели, но задачи Форда отличались от таковых у Никсона. Новый президент не имел опыта исполнительной власти. Стиль Никсона состоял в поддержании четкой исполнительской дисциплины, со строго ограниченным доступом к президенту. А Форд предпочитал передавать полномочия членам своего кабинета и экономическим советникам. В конечном счете он направил Хейга Верховным главнокомандующим объединенными силами НАТО, а на его место поставил молодого республиканца, бывшего конгрессмена Дональда Рамсфельда, который работал короткое время с Никсоном до его отставки. Рамсфельд обладал всеми достоинствами Хейга в отношении дисциплины, но без создания вокруг себя атмосферы военного лагеря. Как убедился мир через тридцать лет, Рамсфельд умел сочетать совершенную уверенность в своем суждении с умением мило улыбаться (имеется в виду назначение Рамсфельда министром обороны США при президентстве Буша-младшего. — Прим. пер.).
Главной проблемой, стоящей перед Фордом в 1974 году, были не вопросы его коллектива, а все больше затягивающийся и усугубляющийся спад в экономике. Цены на нефть, жизненно необходимую для производственных и транспортных нужд, стремительно росли, что дополнительно тормозило и без того угнетенную экономику. Хуже того, главный советник Форда по экономике, Алан Гринспен, похоже, не имел ни малейшего представления (как, впрочем, и другие советники) о причинах скатывания экономики в спад, который становился все более угрожающим. Учебники по экономике не давали ответа, поскольку в истории еще не было случая, чтобы вся экономика огромной страны оказалась зависимой от одного-единственного вида природных ресурсов (нефти). Нефть была необходима по любым ценам, как воздух, и уже неважным казалась галопирующая из-за этих цен инфляция. Кроме того, Форд, как и его экономические советники, в упор не видел очевидной причины инфляции. Он не понимал, что инфляция увеличивается ровно вдвое против увеличения цены нефти (это становится ясно при учете расходов на энергию производства и транспортировку, которые закладываются в конечную цену каждого товара. — Прим. пер.). Первоначально его программой была сдержанность в расходах как средство борьбы с инфляцией. Он хотел прикрутить фитилек федеральному бюджету; добавить дополнительные 5 миллиардов долларов налога на корпорации; увеличить налоги на личные доходы. По его мнению, поддержанному его экономическими советниками, такие шаги могли убрать лишние деньги из обращения, что и стало причиной инфляции. Вместо того чтобы увеличить покупательную
