Духа, Кто производит в нас все. Он есть душа нашей души; мы не могли бы мыслить или желать без Него. Увы! Какова наша слепота! Мы считаем, что мы одни во внутреннем святилище, когда Бог намного глубже пребывает там, чем мы сами.
Что же тогда! Вы скажете: «все мы имеем Духа»? Да, несомненно, но не как имели пророки и апостолы. Без фактического вдохновения Духом благодати, мы не могли бы ни делать, ни желать, ни верить никакой благой вещи. Мы всегда имеем Дух, но мы постоянно душим вдохновение. Бог не прекращает говорить, но шум вокруг наших страстей внутри мешают нам и не дают нам слушать. Мы должны заставить замолчать каждое существо, включая себя, чтобы в глубокой тишине души мы могли бы почувствовать невыразимый голос Жениха. Мы должны предоставить внимательное ухо для Его голоса мягкого и тихого, который слышат только те, кто не слушают ничего иного!
О как редко найдешь душу, которая слушает, что говорит Бог! Малейший ропот наших тщетных желаний или любви, сосредотачивает нас на себе, путает все слова Духа Божьего. Мы слышим достаточно хорошо, что Он говорит и что он просит о чем-то, но мы не можем различить сказанное и часто бываем довольны, что мы не можем слышать. Самое скрытое и малейшее самосозерцание, самый незаметный страх слишком ясного слушания того, что требует Бог, сталкивается с этим внутренним голосом. Имеет ли тогда смысл удивляться, что так много действительно благочестивых людей, но полных развлечениями, тщетными желаниями, ложной мудростью и доверием своим собственным добрым делам, но которые не могут слушать Его и считают возможность этого как мечту фанатиков? Увы! Что им сделать со своими гордыми рассуждениями? Какую эффективность имело бы слово пасторов или даже само Священное Писание, если у нас внутри нет слова Святого Духа, которое дает жизнь этим двум вещам? Сказанное слово, даже выдержка из Евангелия без орошения, оживления внутренним словом было бы ничем иным, но лишь пустым звуком. Только буква убивает (2Кор.3:6) и только Дух один может давать нам жизнь. О! Вечное и всемогущее слово Отца, это Ты говоришь в глубине наших душ! Только слово, которое проистекало из уст Спасителя в течение его смертной жизни, имело силу произвести такие чудесные плоды, потому что оно оживлялось тем Духом жизни, которым является Само Слово. Поэтому св. Петр говорит: «Господи, к кому нам идти? У Тебя есть слова вечной жизни. (Ин.6:68) Это не только внешний закон Евангелия, который Бог показывает нам внутренне светом разума и веры; это Его Дух, Который говорит, касается, творит внутри и оживляет нас; поэтому это Дух, Который в благом деле трудится в нас и вместе с нами, как и наша душа, которая дает жизнь нашему телу и регулирует все движения.
Истинно, что мы непрерывно имеем Духа и что мы не ведем добрую жизнь иначе, как действуем под этим внутренним вдохновением. Но О Боже! Как немного Христиан чувствуют это! Как немного тех, кто не уничтожает его добровольными увлечениями или сопротивлением! Признаем тогда, факт, что Бог постоянно говорит в нас. [2] Он говорит и в нераскаянном также, но ошеломленный шумом мира и своими страстями, они не могут услышать Его; внутренний голос для них как басня. Он говорит в пробужденных грешниках; они сознают раскаяние совести, которая является голосом Бога, упрекающего их внутри о их грехах. Когда они глубоко тронуты, у них нет никакой трудности в понимании этого внутреннего голоса, ибо он проникает в них так резко. Он находится в них как обоюдоострый меч, о котором Павел говорит как о проникающем даже до разделения души и духа. (Евр.4:12) Бог дает Себя воспринять, наслаждаться, следовать; они слышат приятный голос, который помещает обличение в основании сердца и заставляет его разорваться на части. Это и есть истинное и чистое раскаяние.
Бог говорит также в мудрых и просвещенных людях, чья жизнь внешне права, украшена многими добродетелями; но такие часто слишком полны собой и своим светом, чтобы услышать Бога. Все ими превращается в рассуждение; они заменяют принципами естественной мудрости и планами человеческого благоразумия, все то, что пришло бы через бесконечно лучший канал простоты и послушания слову Божиему. Они кажутся хорошими и иногда лучше, чем другие; они таковы, возможно, до некоторого пункта, но это смешанная благость. Они все еще в одержимости собой и желают всегда жить так, согласно мере своего разума; они любят быть в руках своего собственного совета, быть сильными и великими в своих собственных глазах.
Я благодарю Тебя, О мой Бог с Иисусом Христом, что Ты скрыл Свои невыразимые тайны от этих великих и мудрых и благоволил открыть их слабым и смиренным душам! Только с младенцами Ты полностью откровенен; с другими Ты обращаешься их собственным способом; они желают знания и великих добродетелей и Он дает им великолепные вспышки и делает их героями. Но это не лучшая часть; существует кое-что более сокровенное для Твоих самых дорогих детей; они находятся с Иоанном на Твоей груди. Что касается этих великих, которые постоянно боятся унизиться и стать непритязательными, то Он оставляет их во всем их величии; они никогда не приобщатся Твоей нежности и близким отношениям, ибо для того, чтобы заслужить их, они должны стать маленькими детьми и играть на Твоих коленях.
Я часто наблюдал, как невежливый, невежественный грешник, только начиная касаться живого ощущения любви к Богу, становился намного более расположенным слушать этот внутренний язык Духа Благодати, чем просвещенные и сведущие люди, которые постарели в своей собственной мудрости. Бог, чье единственное желание состоит в том, чтобы общаться, не может, если можно так выразиться, найти где поставить ногу в душах, таких полных собой, кто обросли жиром от своей мудрости и добродетелей; но как говорит Священное Писание: «Его тайна — простым» (Прит.4:32 Вульгата) Но где они? Я не нахожу их; Бог ищет их и желает жить в них; «Мой Отец и Я», говорит Иисус Христос, «придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин.14:23) О! Душа, избавленная от себя и отданная благодати, считающая себя как ничто и ходящая не думая о себе, желающая чистой любви, которая является совершенным принципом, имеет опыт, который мудрый не может ни получить, ни понять!
Я был однажды столь же мудр как и все; думал, что видел все, но я не видел ничего; я ползал вдоль чувства моих последовательных рассуждений, но не было никакого луча, который бы просветил мою тьму; я был доволен рассуждением. Но когда мы заставим замолчать все внутри, чтобы услышать Бога, то мы узнаем все без знания чего-нибудь, а затем почувствуем, что до этих пор мы были крайне невежественны о всем, что мы считали понятным. Мы теряем все, что однажды имели, и не заботимся более об этом; мы имели тогда не больше, чем то, что принадлежало нам самим; все это потеряно, и мы с этим. Есть кое-что внутри, что соединяется с супругом в Песни песней: «Позволь мне увидеть тебя, дай услышать твой голос; ибо сладок твой голос и лицо твое миловидно» (Песн.П.2:14) О! Как приятен тот голос, что заставляет меня трепетать внутри! Говори, О возлюбленный, и пусть никто не смеет говорить, но только Ты! Тише, душа; говори, Любовь! Так мы знаем все, не узнавая чего-нибудь. Мы не имеем предубеждение, чтобы предположить, что мы будто обладаем в себе самих всей истиной. Нет! Напротив мы чувствуем, что мы не видим ничего, не можем делать ничего, и сами ничто: мы чувствуем это и восхищены этим. Но в этом откровенном отвержении мы находим все, в чем мы нуждаемся в каждое мгновение, в бесконечности Божией. В нем мы находим ежедневный хлеб знания и все другое, не утруждаясь; тогда помазание свыше учит нас всякой истине, удаляя нашу собственную мудрость, славу, интерес да и нашу волю; она заставляет нас удовлетвориться нашим бессилием и положением ниже всякого существа; мы готовы уступить даже простейшим букашкам на земле и исповедовать наши самые тайные беды перед всем миром, опасаясь неверности больше, чем наказания и смущения на лице.
Это я говорю к тому, что Дух учит нас всякой истине; ибо вся истина вполне содержится в этой жертве любви, в которой душа представляет все Богу.
16. О ежедневных проступках и самотерпимости.
Вы понимаете, что многие из наших ошибок добровольны в различной степени, хотя они не могут быть совершены с преднамеренной целью неудачи в нашей преданности Богу. Один друг иногда упрекает другого за проступок не для того, чтобы обидеть, а за то, что тот знал, что это будет проступок. Таким же образом Бог кладет этот вид проступков в качестве нашего обличения.
Они добровольны, поскольку хотя и не выполняются со специальным намерением, они все еще совершаются свободно и вопреки некоторого внутреннего света совести, которая должна была заставить нас заколебаться и ждать.
В этих нарушениях набожные души виновны часто; а что касается преднамеренной цели, то это действительно странно, если душа, посвященная Богу, впала в это.
Малые промахи становятся большими и даже чудовищными в наших глазах по мере того, как чистый свет Божий увеличивается в нас; также, как солнце при восходе показывает истинные размеры предметов, которые были мутны и туманны в течение ночи. Убедитесь, что с увеличением внутреннего света, несовершенства, которые вы видели до настоящего времени, станут гораздо большими и более смертельными в своих основах, чем вы теперь считаете, что вы явитесь свидетелем и развития множества других несовершенств, о существовании которых вы теперь не имеете ни малейшего подозрения. Вы найдете слабость отказаться от всякого доверия своей собственной силе; но это открытие, далекое от вашего обескураживания, послужит тому, чтобы уничтожить вашу самоуверенность и снести с места здание гордости. Ничто не способствует такому решительно твердому прогрессу души, как ее способность усмотреть собственную развращенность, не впадая в тревогу и отчаяние.
Это очень важно воздержаться от выполнения чего-то неверного всякий раз, когда мы чувствуем это вовремя, а когда мы не чувствуем, то переносить унижение от промаха смело.
Если ошибка воспринята прежде, чем она совершена, то мы должны позаботиться о этом, что мы не сопротивляемся и не угашаем Духа Божьего, уведомляющего нас об этом внутри. Духа легко оскорбить и Он очень ревнив; Он желает нашего внимания и повиновения; Он уходит, если Его рассердить; малейшее сопротивление Ему неправильно, ибо все должно уступить Ему в тот момент, когда Он воспринимаем. Ошибки поспешности и нетвердости есть ничто по сравнению
