в неверности. Этот проклятый грех может также поссорить между собой братьев и сестер. Когда отец или мать одному из детей даст чего-нибудь больше, чем другому, из-за этого сейчас же возникает недовольство и жалобы, что родители избрали в любимчики одного из малышей. Бывают случаи, когда эта проклятая страсть на всю жизнь разделяет братьев и сестер и превращает семейную жизнь в ад.
Грех этот проявляется уже у детей, которые нередко злятся, если родители одному из ребят выказывают большую любезность. Молодые люди, опять-таки, огорчаются, когда видят, что другие одерживают большие успехи и добиваются большего признания; они хотели бы, чтобы во всем мире лишь они одни блистали мудростью и быстротой мысли. Немало девушек хотело бы прослыть единственным божеством на земле и поэтому плачет и огорчается, если другие оказываются богаче, обладают более красивыми нарядами и лучше умеют обратить на себя внимание. Как слепа эта страсть, и как непрестанно терзает она человека!
Увы! Она встречается и среди людей, которые хотели бы прослыть набожными. Женщины обращают много внимание на то, как та или иная из них исповедуется, как молится, а затем критикуют, оговаривают и осуждают за неискренность. Нищие тоже часто злятся и поносят один другого, если кому-то из них досталось большее подаяние. Отвратительная зависть не может снести ни духовного, ни материального богатства ближнего.
Мы сказали, что эта страсть является чертой ограниченных умов. Не удивительно, что каждый ее утаивает и свою неприязнь к ближнему маскирует различными предлогами. Если кто-то хорошо высказывается при нас о ближнем – мы молчим, потому что нас это огорчает. Если нам следует что-то об этом хваленом человеке сказать, мы делаем это холодно и равнодушно. У завистливого человека, братия мои, нет любви. Св. Павел говорит: «радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» (Рим. 12. 15). Завистник питает прямо противоположные чувства. При этом грех сей очень опасен, ибо часто кроется под крылышком добродетели и дружбы. Он подобен таящемуся среди листвы льву или змию, который неожиданно набрасывается на нас и кусает. Это страшное бедствие, которое не щадит никого. Даже в семьях вызывает он разногласия и ссоры.
Сколько зла несет в себе этот грех, более ярко я покажу вам на примере. Св. Викентий Феррер рассказывает, как один князь узнал, что в его городе жили двое чудаковатых людей – один из них был скупцом, а другой – завистником. Князь приказал вызвать их к себе и сказал, что сделает для них все, о чем бы они его ни попросили, однако при одном условии: тот, кто первым выскажет просьбу, получит лишь половину того, о чем попросит второй.
Условие это весьма встревожило обоих господ. Скупец очень хотел получить денег, но говорил себе: «Если я первым представлю свою просьбу, то получу лишь половину того, что достанется тому». Завистник хотел попросить того же, но опасался, что второму достанется наполовину больше, чем ему. Время бежало, а ни один из них так и не представил ни одной просьбы, потому что первого сдерживала жадность, а второго – зависть. Князь не хотел далее ждать, он приказал, чтобы свою просьбу первым высказал завистник. И знаете, что он воскликнул, впав в безграничное отчаяние? – «Если уж Ваша светлость прикажет сделать все, о чем мы попросим, я хочу, чтобы мне выкололи один глаз». Потому что подумал про себя, что хотя бы одним глазом увидит, как другому выколют оба. И св. Викентий добавляет, что никогда не видал более злой страсти, чем зависть. Не она ли бросила в ров со львами бедного Даниила (См. Дан 6. 4)?
Но как же широко этот грех распространился по свету! Он охватывает всех и вся. А ведь люди не желают его в себе замечать, и тем более не хотят от него избавляться.
Чтобы покаяться, исповедаться и исправиться, совершенно необходимо вначале этот грех изучить. Зависть ослепляет; поэтому человек, подверженный этой страсти, очень редко обращается. Я признаю, что каждый грех ослепляет человека, но редко какой-либо из них затмевает таким густым туманом и пропускает в душу так мало света, как это делает зависть. Правильно советует Мудрец Господень (Соломон. – Прим. ред.): не надо спорить с завистливыми людьми, ведь они лишены рассудительности. «Не вкушай пищи у человека завистливого и не прельщайся лакомыми яствами его, ибо подобно гадалке и ворожее, он оценивает то, чего не знает» (Притч 23. 6-7. Текст дается по Вульгате, отличающийся в этом отрывке от того, что предлагается в синодальном переводе Библии. – Прим. ред.).
Бедный завистник! Он внушает себе, что его грех – пустяк, что он не презрен в глазах света, как презренны другие за воровство, богохульство или прелюбодеяние, он не думает о том, что этот порок иссушает самую благородную часть человека и проливает в душу убийственный яд, который погубил Каина. Хотя этот братоубийца и ощущал страшные укоры совести, хотя кровь Авеля взывала к небесам об отмщении, однако зависть ослепила его до такой степени, что, несмотря ни на что, он не обратился и жалким образом погиб. А поглядите на фарисеев, добивавшихся смерти Иисуса Христа! Обратились ли они, несмотря на то, что видели чудеса Спасителя? Нет! Они умерли в своих грехах! Св. Василий говорит, что завистливый человек – это ужасное чудовище, которое за добро платит злом. Этот грех затягивает во все более глубокую пропасть, отдаляет от Бога, ослепляет и повергает во все большее окостенение – поэтому обращение завистника делается с каждым днем все труднее.
Когда сестра Моисея возроптала против своего брата, избранного слуги Божиего и вождя народа израильского, Бог в наказание наслал на нее проказу (см. Чис 12). Почему Бог покарал завистливую сестру Моисея именно этой болезнью? Потому что между завистью и проказой существует большое сходство. Как проказа разъедает тело человека, так зависть портит все силы души. Проказа основывается на порче крови и часто приводит к смерти. Подобно этому зависть – это духовная язва, которая проникает в человека до мозга костей. Человека так же трудно вылечить, как и от этой болезни. Корей, Дафан и Авирон завидовали чести, оказанной Моисею, и говорили: «Разве мы не ровня ему? Почему же мы не можем пожертвовать Богу кадила так, как он?» Не помогли никакие убеждения. Эти бунтовщики хотели быть равными Моисею и Аарону. Бог тяжело их за это покарал, потому что в ту минуту, когда они хотели удовлетворить свое разыгравшееся самолюбие, земля разверзлась у них под ногами и поглотила их живьем.
Как трудно отряхнуться от этого греха, когда он въелся в душу! Мы видим, что гнев и зависть длятся месяцами, иногда – целую жизнь. Порой такие люди выказывают притворную дружбу – но на самом деле они предпочли бы никогда в глаза не видеть своего соперника. Они избегают его, держатся от него подальше, охотно слушают, как судачат на его счет. Но когда наткнутся на него, говорят: «Лучше бы мне никогда его не видеть, встреча с этим человеком меня изводит, мне не нравится его образ жизни».
Ошибаешься, приятель! Это зависть тебя ослепила, изгони ее из своего сердца, и тогда ты полюбишь противника и будешь жить с ним так же, как и с другими людьми. Примером ненависти и зависти может служить фараон. Ему не нравилось, что Господь Бог благословил народ израильский, поэтому он обременил евреев работами. Господь Бог чрезвычайными знамениями и чудесами хотел сокрушить ослепленного и закостенелого фараона. Когда, наконец, все первородные в Египте умерли, он согласился выпустить народ из рабства. Но тотчас же пожалел об этом и со всем своим войском ринулся в погоню за Моисеем и его народом, обрекая себя тем самым на смерть в морских волнах. Также и гордый Саул (см. 1 Цар 18. 7-8) из одной лишь зависти преследовал Давида. (Ибо следует знать, что гордыня и зависть всегда следуют друг за другом в паре). В наказание он утратил жизнь – терзаемый злым духом, он покусился на самого себя.
Видите, братия, как сильно следует опасаться этого греха, из которого так трудно подняться. К каким же средствам следует прибегнуть? Прежде всего, следует признать свою вину. Но, к сожалению, люди очень часто не знают собственной души, не видят даже четвертой части своих грехов. Тем более не замечают они в себе зависти, которую считают, самое большее, легким прегрешением против любви. Так попросим Святого Духа, чтобы Он уделил нам света для познания самих себя. Пребывайте в кротости сердца – это очень важное средство для самопознания. Как гордыня ослепляет, так кротость освещает тайники души. Св. Августин очень боялся грешного неведения и часто молился Богу: да познаю я себя, да возненавижу себя – noverim me, oderim me. Ах, сколько людей, даже набожных, подверглось этой страсти и не желает себе в этом признаться!
Если бы я спросил какого-нибудь ребенка, который уже изучает катехизис, какая добродетель противоположна зависти, он ответил бы мне: «Любовь к ближнему и сочувствие к убогим». Как счастливы были бы люди, если бы любили по-христиански! Они радовались бы счастью и успехам ближнего и переживали бы из-за бед и несчастий, которые с ним приключались; они благодарили бы Бога за то, что он благословил их соседа. Так поступали святые. Смотрите, как Иисус Христос сочувствовал человеческой нищете и как сильно желал сделать всех счастливыми! Покинув Своего Отца, Он пришел с неба на землю. Ради нашего счастья и спасения Он пожертвовал Своей честью и даже жизнью, добровольно умирая на кресте, как преступник. Посмотрите, какое сочувствие выказывал Он больным, с каким жаром их лечил и утешал. Он видит в пустыне толпы голодных людей – Ему делается жаль их, и Он чудесным образом умножает хлеб, чтобы накормить эту толпу (см. Мф 15. 32). Апостолы также отдали все, чтобы осчастливить своих братьев. А первые христиане, как сильно они любили друг друга! Святой Дух говорит, что у них было одно сердце и одна душа (Деян 4. 32). Им неведома была зависть. Господни святые охотно жертвовали ради спасения братьев своими жизнями. Ради этого они бросали имущество или делили его между нищими и страждущими. А когда у них уже не оставалось ничего, они самих себя продавали в неволю, чтобы из неволи выкупить пленников. Земля сделалась бы раем, если бы среди людей восторжествовала добродетель Божией любви. Люди радовались бы счастью своего соседа, его славе, сострадали бы его нищете, печали и тревогам.
Так не допустим же в свои сердца проклятый грех зависти, ибо, дав
