в сегодняшних стремительно процветающих городах». (H.M. Graupe. «Возникновение современного иудейства», Гамбург, 1969 г.).
Вернер Зомбарт пишет: «Я совершенно случайно столкнулся с проблемой иудеев, когда основательно перерабатывал мой «Современный капитализм»… Все те составные части пуританских догм, которые мне показались имевшими значение для формирования капиталистического духа, были заимствованы из идейных областей иудейской религии».
Особый интерес вызывает у Зомбарта период с конца XV до конца XVII столетий. Он размышляет:
«Внезапный упадок Испании, внезапный взлет Голландии, увядание из-за этого столь многих городов Италии и Германии и расцвет других, как, например, Ливорно, Антверпена, Гамбурга и Франкфурта, никоим образом не казались мне объяснимыми прежними причинами (открытие морского пути в восточную Индию, смещение государственных силовых отношений). И тогда самым очевидным для меня показался … параллелизм между экономической участью государств и городов и миграциями иудеев.
(…) И при ближайшем рассмотрении получалось, что в действительности иудеи были теми, кого требовали решающие точки экономического взлета. Взлет происходил там, где они появлялись, и упадок появлялся там, откуда они уходили».
В другом месте В.Зомбарт почти эйфорически пишет, что иудейство нужно было бы изобрести, если бы оно не существовало.
Далеко не все с ним согласны. В первую очередь — конкуренты иудеев. Из разных столетий доносятся до нас жалобы тех, кого иудеи обошли в торговле и финансах как более умелые, грамотные и инициативные люди.
В путевых записках валлаха (валийца) XVIII столетия говорится о «жалобах против торговли иудеев»: «Они… портят всю торговлю, ставя низкие цены. Мы хотим принудить их на другую цену для наших товаров, чтобы получить другой сбыт, какой только возможен».
А вот заявление торговцев шелком и одеждой (1635 год) против «сверхподгоняющей» конкуренции иудеев: «Скрытно и открыто они ходят к солдатам, офицерам и начальникам, когда те прибывают в города, навстречу целым переулком».
В принципе иудеи правы: зачем сидеть и ждать, когда к тебе придет покупатель? Надо идти ему навстречу, может быть, даже навязать свой товар. Только так можно что-нибудь заработать. Такое поведение считается сегодня совершенно нормальным и даже мудрым. В ХVII веке эти ориентированные на конкуренцию взгляды называли злобными и типично » иудейскими».
Временами их просто запрещали. В «Mayntzischen Policey Ordnung» («Майнский полицейский порядок «), законах города Майнц, В. Зомбарт нашел прямое запрещение конкуренции.
Потребители, напротив, не жаловались. Их можно понять: чем конкуренция сильнее, тем цены ниже. Поэтому они были весьма довольны динамичными иудейскими торговцами и финансистами. Такого мнения, придерживался, например, в 1762 году венский придворный канцлер. Он в очередной раз нуждался в деньгах и обратился за займом к иудеям в Голландии. В соответствующих документах сказано об этом так: «Рассудительнее заключить с иудеями договор на военные поставки, (так как) … были бы более дешевые цены».
В Англии, как сообщает историк С.Барон, «они превратились в класс «королевских ростовщиков», чьей главной функцией было предоставление кредитов для политических и экономических целей.» Социально-экономическое влияние евреев было несообразно велико, учитывая их скромное количество, убежден исследователь. И это послужило причиной трагического финала — изгнания 1290 г. Головокружительный взлет и еще более стремительное падение английского еврейства всего за два с четвертью, столетия (1066–1290 гг.) контрастно высветили фундаментальные факторы, определившие судьбу всего западного еврейства …» (Baron, S.W., Social and Religious History of the Jews, New York, 1957)
Они были персона grante подобно придворным алхимикам, ибо одним им была ведома тайна функционирования экономики. «В раннем средневековье — писал Сесил Рот, — торговля в Западной Европе была, в основном, в руках евреев, не исключая и работорговлю, а еврей и торговец в записях эпохи Каролингов являются почти синонимами» (Roth, C., “The Wold History of the Jewish People”, London 1966).
После пуританской революции 1649 в Англии попробовали подружиться с иудеями. Причем — всерьез и надолго. В парламент даже вносилось ходатайство, чтобы христианский воскресный день был совмещен с иудейской субботой. Тогда выходной день был бы общим. Еще предлагалось образовать государственный совет по образцу синедриона из семидесяти участников.
Генерал-майор Томас Гаррисон посоветовал Оливеру Кромвелю сделать закон Моисея составной частью английского права. На этом предложении стоит остановиться особо. Если вспомнить принципы построения иудейских общин, их юрисдикцию, то напрашиваются неожиданные, на первый взгляд, выводы.
Исследователи считают, что, по существу, в этих принципах заложены зачатки муниципальной демократии. Они учитывают мнение населения и руководствуются принципами социального согласия. Они открыто провозглашают равенство людей перед законом. Общественные конфликты решаются независимыми инстанциями. В судебных разбирательствах стороны имеют право на апелляцию. Новыми и необычными для общества того времени были иудейские утверждения о верховенстве Моисеева закона, а не логики и военной силы.
Средневековые порядки предусматривали совсем другое: у кого — сила, тот и прав. Ими и пользовались везде и всюду короли, ханы, султаны и цари. Отказ от них означал огромный шаг вперед в построении общества на более справедливых началах. Вот и отдал дань уважения Моисееву закону генерал-майор.
Дружба с иудеями не получилась: местные торговцы боялись конкуренции пуще королевского железного кулака. И потому на возможных конкурентов полились потоки клеветы и грязи. О.Кромвель возражал:
«Вы утверждаете, что иудеи являются самый низкими и наиболее презираемыми среди народов. Как же тогда вы можете серьезно опасаться, что этот презираемый народ в предпринимательской и кредитной деятельности может победить столь высокоблагородное … английское купечество?» (Keller, 371).
Логично, остроумно, но когда речь идет о деньгах, люди забывают о логике и юморе. Так что не сумел Кромвель убедить купечество, хотя понимал, что широкое участие иудеев в экономике и финансах Англии более чем желательно.
Он знал это не понаслышке. Официально иудеям запрещалось в его времена жить в Англии, но только официально. Многие жили и процветали, получив иудейское образование, на порядок более совершенное, чем христианское. Они маскировали себя под португальских коммерсантов, но всем было известно, кто они такие. К примеру, личный врач королевы Елизаветы I был португальским иудеем. Португальский посол Антонио де Суза, прослывший щедрым кредитором знатных людей Лондона, тоже являлся скрытым иудеем. Правда, настолько «скрытым», что об этом говорил весь королевский двор.
Впрочем, и во Франции они назывались «португальскими торговцами». Они жили в Сен-Жан де Люз, Бордо, в Сент-Эспри-ле-Байонн, а также в приграничных областях, в Пиренеях и Ландах. Их можно было встретить в Биаррице, Марселе, Лионе, Нанте, Руане, Париже и во французских колониях в Америке, в частности на Мартинике. 8 актов, принятых между 1550 и 1656 гг., позволили «португальцам» селиться на территории королевства.
В средние века папство было среди главных защитников евреев. Была издана гарантировавшая защиту евреев папская булла sicut judeis. Этот документ оставался в силе на протяжении всего средневековья.
Оживленная торговля между Италией и Османской империей, в которой принимали участие евреи, делала их присутствие желательным для любых властей, стремившихся развивать экономическую жизнь своей страны, и папство не было исключением. Евреям предоставляли определенные привилегии в различных городах и государствах. Так, в Ферраре создается сефардская типография, в которой в 1553 г. был опубликован перевод на испанский язык библейского текста — так называемая Феррарская Библия. Начиная с 1573/74 гг. Венеция также становится одним из крупнейших центров понантейцев (так называли западных сефардов).
Нидерланды. С начала ХVI в. Антверпен, находившийся под властью Габсбургов, принял марранов. Евреи играют заметную роль в торговле с испанскими и португальскими территориями Нового Света. Особо активно они действуют в рамках Голландской Вест-Индийской компании, которая вела торговлю с северными территориями Бразилии.
Что касается Востока, то документы сохранили для нас имена иудеев, ставших видными мусульманскими деятелями после того, как быть иудеями стало крайне опасно. Вот некоторые из них.
Якуб бен Киллис, иудей, перешедший в ислам. Рожденный в Багдаде, он переместился в Леванте, в Рамлу, где стал предводителем торговцев (по Wakil al Tujjar). Затем переехал в Египет и, наконец, в Тунис. Он помогал тунисцам в завоевании Египта, реорганизовал Египет для тунисских Фатимидов и сделал его центром государства. (B.Lewis «Иудеи в исламском мире»).
Реформы Якуба бен Киллиса касались, в том числе, финансовой структуры и монетного дела. Мусульманские историки проявляют максимальное признание его заслуг. Некоторые указывают на него даже как на специалиста по исламской юриспруденции. Таким образом, у истоков первого исторически конкретного египетского мусульманского государства стоял иудей.
Известным на Востоке стал иудей по имени Ka’b al-Ahbar, также перешедший в мусульманство. Б. Льюис читает его имя Ka’b как Яков или Акиба, в то время как Агбар-титул для ученых в высших школах Ближнего Востока (буквально «акбар» — «великий»). В исламской литературе Яков, или Акиба, считается выдающемся учителем, толкователем и пропагандистом традиций.
Хасдай бен Шарпут, советник халифов, одновременно был руководителем испанского иудейства. Секретарь Менахем бен Сарук был придворным врачом халифа Абдаррахмана III и автором первого гебрейского словаря.
Одна из самых интересных фигур раннего средневековья — иудей Самуил га-Нагид, великий визирь в Гранаде. Он — рыцарь, борец и поэт… («Очевидность и построение»)
И это только те, о ком сохранились сведения в документах.
Но вернемся в Европу.
Современные экономисты, изучая роль и значение иудеев в развитии экономики европейского средневековья, говорят, что они, иудеи, фактически строили новое общество. Его называют «гражданским», используют термины «буржуазная революция», «коммерческая революция». (С. Готен «Иудеи и арабы» 1974, New York).
Может быть, так оно и есть. Не зря же в 1810 году курфюстское прусское дворянство подало жалобу на канцлера государства Гарденберга из-за введения экономических принципов французской революции. Они писали с кровной обидой:
«Наша старая честная, бранденбургская Пруссия преобразовывается в государство иудеев». (Фр. Фостер, «История освободительных войн», Берлин, 1861).
Новая экономическая политика и власть иудеев — одно и то же понятие для прусских дворян. Уяснив это, мы, люди ХХI века, начинаем лучше понимать, откуда взялась та ненависть к ним, мытарям и ростовщикам, которую испытывали христианские финансисты и торговцы, когда пришло их время и надо было отбирать у иудеев экономическую власть в мире. В ход пошло все, что могло опорочить конкурентов. Выражаясь современным языком, в христианские времена произошел глобальный передел торгово-финансовой собственности, сопровождавшийся грандиозной по размаху религиозно-идеологической кампанией по опорочиванию прежних финансистов и торговцев.
Сами же иудеи прекрасно понимали свою роль в экономике всех стран. О том свидетельствует Вавилонский Талмуд, родившийся якобы за много столетий до новой эры: «Преподается: раввин Элиэзер говорит: Если бы они не считали нас необходимыми для торговли и перемещения, тогда они должны были бы нас избить намертво». (Pesachim 49 b, Талмуд, 213).
НАСЛЕДНИКИ ИМПЕРИИ
Распад империи. Описать его довольно трудно. Реальность в исторических трудах заслонена фантомными империями, рожденными средневековыми хронологами, чтобы в придуманной череде веков и тысячелетий заполнить временные пустоты событиями, героями, правителями. По выражению французского культуролога Бернара Гене, первые средневековые историки были «виртуозами по части хронологии… они справились со своей
