глазами.
– Кто от m-me Катишь? – спросила Надежда Осиповна, но тотчас же, узнав Жиркова, вскрикнула, засмеялась и вошла в залу. – Это ты? – спросила она. – Что это за комедия? Да откуда ты такой грязный?
Жирков покраснел, сделал строгие глаза и, решительно не зная, как держать себя, покосился на Буазо.
– Ах, понимаю! – догадалась барыня. – Ты, вероятно, Жака испугался? Забыла я предупредить Дуняшу… Вы знакомы? Это мой муж Жак, а это Степан Андреич… Платье привез? Ну, merci, друг… Пойдем же, а то я спать хочу. А ты, Жак, спи… – сказала она мужу. – Ты устал в дороге.
Жак удивленно поглядел на Жиркова, пожал плечами и с сердитым лицом направился к бутылке. Жирков тоже пожал плечами и пошел за Надеждой Осиповной.
Он глядел на мутное небо, на грязную дорогу и думал:
«Грязно! И куда только не заносит нелегкая интеллигентного человека!»
И он стал думать о том, что нравственно и что безнравственно, о чистом и нечистом. Как часто случается это с людьми, попавшими в нехорошее место, он вспомнил с тоской о своем рабочем кабинете с бумагами на столе, и его потянуло домой.
Он тихо прошел через залу мимо спавшего Жака.
Всю дорогу он молчал, старался не думать о Жаке, который почему-то лез ему в голову, и уж не заговаривал с извозчиком. На душе у него было так же нехорошо, как и на желудке.
Примечания
1
хорошо (франц.)
2
комары (франц.).
3
тетку (франц.).
