как трудно давался Брюсову заданный отзыв о Чехове – «без улыбок» автору пьесы (З. Гиппиус – В. Брюсову, 23 января 1904 г. – ГБЛ, ф. 386, 82. 37).
По мнению Брюсова, пьеса Чехова была чужда не только символизму, она не имела ничего общего с искусством и классиков-реалистов, так как была слишком рационалистической, слишком «искусной», «сделанной».
Прямой противоположностью этому пониманию последней пьесы Чехова была трактовка ее А. Белым, которому Брюсов предоставил возможность высказаться на страницах своих «Весов» (1904, № 2). А. Белый выступил с новой характеристикой символизма – как широкого художественного направления, которое не отрицает достижений реализма. «Чехов – художник-реалист. Из этого не вытекает отсутствие у него символов», – писал он, сразу же признавая Чехова «своим» среди символистов. При этом Белый опирался на третий акт пьесы, иронически оцененный Брюсовым: «В третьем действии „Вишневого сада“ как бы кристаллизованы приемы Чехова: в передней комнате происходит семейная драма, а в задней, освещенной свечами, исступленно пляшут маски ужаса <…> Вот пляшут они, манерничая, когда свершилось семейное несчастие». Называя Чехова реалистом, Белый видел в нем символиста: по его утверждению, Чехов раздвигал в своих произведениях «складки жизни, и то, что издали кажется теневыми складками, оказывается пролетом в Вечность». В целом А. Белый считал пьесу Чехова мистическим произведением, не понятым театром – в отличие от Брюсова, отождествлявшего искусство театра с искусством автора «Вишневого сада» (стр. 46, 48).
«Новый путь», оставшийся без обещанной Брюсовым рецензии на премьеру «Вишневого сада», выступил с целой подборкой материалов о Чехове (№№ 2–5). Главой «Вишневые сады» начинались очерки З. Н. Гиппиус, под общим заглавием «Что и как» в майской книжке журнала. В ее оценке спектакля было много сходного с мыслями, высказанными в недописанной статье Брюсова: то же неприятие искусства Художественного театра, будто бы только копирующего жизнь, то же признание художественного совершенства чеховской пьесы под знаком «искусности», с которой Чехов стал «делать» свои пьесы и которая отличает его от великих мастеров русской литературы. Но творчество Чехова Гиппиус ставила выше искусства МХТ – и этим ее позиция отличалась от брюсовской и сближалась с тем противопоставлением «Вишневого сада» как литературного произведения спектаклю МХТ, которое было характерно для А. Белого (названная выше статья) и молодого Мейерхольда, смотревшего мхатовский спектакль уже после того, как он поставил пьесу на сцене «Товарищества Новой драмы» в Херсоне. Он писал Чехову 8 мая 1904 г.: «Мне не совсем нравится исполнение этой пьесы в Москве. В общем». Считая, что МХТ как театр, вызванный к жизни гением Чехова, в «Вишневом саде» потерял к нему ключ, найденный когда-то, Мейерхольд далее писал: «Ваша пьеса абстрактна, как симфония Чайковского. И режиссер должен уловить ее слухом прежде всего. В третьем акте на фоне глупого „топотанья“ – вот это „топотанье“ нужно услышать – незаметно для людей входит Ужас.
Вишневый сад продан. Танцуют. „Продан“. Танцуют. И так до конца. Когда читаешь пьесу, третий акт производит такое же впечатление, как тот звон в ушах больного в Вашем рассказе „Тиф“. Зуд какой-то. Веселье, в котором слышны звуки смерти. В этом акте что-то метерлинковское, страшное. Сравнил только потому, что бессилен сказать точнее. Вы несравнимы в Вашем великом творчестве. Когда читаешь пьесы иностранных авторов, Вы стоите оригинальностью своей особняком. И в драме Западу придется учиться у Вас.
В Художественном театре от третьего акта не остается такого впечатления. Фон мало сгущен и мало отдален вместе с тем. Впереди: история с кием, фокусы. И отдельно. Все это не составляет цепи „топотанья“. А между тем ведь все это „танцы“: люди беспечны и не чувствуют беды. В Художественном театре замедлен слишком темп этого акта. Хотели изобразить скуку. Ошибка. Надо изобразить беспечность. Разница. Беспечность активнее. Тогда трагизм акта сконцентрируется» (ЛН, т. 68, стр. 448). В отличие от большинства символистов и в соответствии с своим прежним пониманием Чехова (запись беседы с Чеховым о «Чайке» в 1898 г. впоследствии опубликована под заглавием «Чехов и натурализм на сцене» – «В мире искусств», 1907, №№ 11–12). Мейерхольд в этом своем письме ставил пьесу Чехова значительно выше ее трактовки в театре.
Особое место при жизни Чехова занял среди критиков-символистов Д. В. Философов, выступивший на страницах «Петербургской газеты» (1904, 19 января, № 19) под псевдонимом Чацкий. Рассматривая пьесу как поэтизацию «отходящего в историю дворянского уклада», он не удостоил ее особого внимания и сделал вывод о том, что она «не вплела нового лавра в венок писателя» (известная его статья «Липовый чай» появилась после смерти Чехова).
Мнение литературной критики и широкого круга читателей об окончательном, опубликованном тексте «Вишневого сада» сложилось в июне – июле 1904 г., когда оба его издания поступили в продажу. При жизни Чехова оно отразилось в небольшом количестве рецензий на второй сборник товарищества «Знание» или специально на пьесу в этих изданиях («Новое время», 1904, 16 июня, № 10161. – В. В. Розанов; «Русское слово», 1904, 8 июня, № 158. – Старый, псевдоним Г. С. Петрова).
Сохранились свидетельства первых читателей сборника «Знание». Л. Н. Андреев писал 19 июня К. Пятницкому: «…порадовался выходу второго сборника и с наслаждением прочитал „Вишневый сад“» («Вопросы литературы», 1960, № 1, стр. 108). А. В. Амфитеатров в письме Чехову 21 июня писал, что, перечитав пьесу в «Знании», он опять захотел писать о ней. «При всем ее большом успехе, ни публицистика, ни критика еще не добрались до всей ее прелести и будут открывать в ней одну глубину за другою долго-долго, все более и более в нее впиваясь, любя ее и к ней привыкая. У меня о „Вишневом саде“, кажется, выйдет целая „Записная книжка“…» (ГБЛ).
При жизни Чехова пьеса была переведена на болгарский язык.
13 апреля 1903 г. А. Шольц писал Чехову из Берлина, что хотел бы перевести его «новую пьесу», которая, как он слышал, скоро будет «готова» (ГБЛ). Из Вены с такой же просьбой обращалась К. Браунер (8 марта 1904 г. – ГБЛ), из Парижа – И. Д. Гальперин-Каминский (10 февраля 1904 г. – ГБЛ; «Памятники культуры. Новые открытия». М., «Наука», 1977, стр. 90), из Праги – Б. Прусик (конец марта 1904 г. – ГБЛ; ЛН, т. 68, стр.258). Обращались за разрешением перевести пьесу певец Г. Г. Корсов – на французский язык (см. письмо О. Л. Книппер от 20 октября 1903 г. – Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 307), актриса Н. А. Будкевич – на немецкий (письмо Чехова к Книппер от 4 марта 1904 г.). Чехов скептически относился к возможности довести до иностранных читателей содержание пьесы (см. его письма к О. Л. Книппер от 24 октября 1903 г. и 4 марта 1904 г.). И когда в одной из немецких рецензий на «Вишневый сад» появились слова о том, что Лопахин купил вишневый сад за «90 тысяч» и что «Мария идет в монастырь», он увидел в этом оправдание своих опасений (см. письмо к К. С. Станиславскому от 14 апреля 1904 г.).
Иностранная печать следила и за публикацией пьесы. В «Berliner Tageblatt» (1904, № 133, 13. 3, 2 Beilage) сообщалось, что Горький приобрел пьесу для публикации в «альманахе современной русской литературы».
Особый интерес к объявленной в печати пьесе проявили русские, жившие за границей. Женевская община русских студентов и курсисток изъявила желание поставить пьесу на родном языке (об этом Чехову писала москвичка Янина Берсон 2 ноября 1903 г. – ГБЛ). Из Женевы писала также О. Р. Васильева: «Я сейчас немного окунулась в Ваш „Вишневый сад“ и меня так захватило <…> Когда это будет возможно, не забудьте, прошу Вас, прислать мне его» (28 октября 1903 г. – ГБЛ).
Еще до постановки «Вишневого сада» некоторые слова и выражения из него вошли в разговорный язык актеров Художественного театра. О. Л. Книппер писала Чехову в дни распределения ролей, что среди актеров уже вошло в привычку говорить словами Симеонова-Пищика: «Вы подумайте!» и цитировать Епиходова (Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 312; ср. стр. 324). В мае 1904 г. А. И. Куприн писал Чехову о пьесе: «Многое из нее входит уже в разговорный язык» (ЛН, т. 68, стр. 394).
1
Дузе, Элеонора (1858–1924) – знаменитая итальянская актриса; в 90-х гг. гастролировала в России.
2
«La dame aux camélias» – «Дама с камелиями», драма А. Дюма-сына (1824–1895), написанная по мотивам одноименного романа; одна из самых репертуарных пьес 1870–1880-х гг.
3
«Чад жизни» – пьеса Б. М. Маркевича (1822–1884).
4
«Во Францию два гренадера…» – романс Шумана на стихи Г. Гейне «Гренадеры» (перевод М. Л. Михайлова).
5
«Не говори, что молодость сгубила». – Романс Я. Ф. Пригожего на слова стихотворения Н. А. Некрасова «Тяжелый крест достался ей на долю».
6
«Я вновь пред тобою стою очарован…» – в этом варианте в устном исполнении и песенниках 1880-х гг. Впервые – В. И. Красов. Стансы. «Отечественные записки», 1842, № 1, стр. 123 (с несколько иным началом: «Опять пред тобою…»).
7
В Расплюеве был неподражаем, лучше Садовского… – П. М. Садовский (1818–1872) был первым исполнителем роли Расплюева в пьесе А. В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского»; эта роль считалась одною из лучших работ знаменитого актера; спектакль был поставлен на сцене московского Малого театра в 1855 году.
8
О вкусах – или хорошо или ничего. (лат.)
9
«Мой сын! Ты очи ~ бездне преступленья?» – В. Шекспир, «Гамлет», д. III, явл. 3 (пер. Н. Полевого).
10
«Расскажите вы ей, цветы мои…» – начало арии Зибеля из оперы Ш. Гуно «Фауст» (д. III, явл. 1).
11
как следует (франц.).
12
«И, разумеется ~ угождений…» – Цитата из произведения Мопассана «На воде» в переводе М. Н. Тимофеевой:Мопассан Г. Собр. соч., изд. 2-е. Т. 7. СПб., 1896, стр. 17.
13
«Слова, слова, слова…» – В. Шекспир, «Гамлет», II акт, явл. 2.
14
Поприщин – персонаж повести Н. В. Гоголя «Записки сумасшедшего».
15
«Ограбленная почта» – драма Ф. А. Бурдина (1827–1887); перевод с французского; была в репертуаре Таганрогского театра в 1870-х гг. (см. «Сборник театральных пьес, переведенных с французского… Ф. А. Бурдиным». Т. 2. СПб., 1875).
16
«Месяц плывет по ночным небесам…» – Первые строки популярной серенады К. С. Шиловского (1849–1893) «Тигренок» (к 1882 г. выдержала десять изданий).
17
В «Русалке» мельник ~ ворон – «Русалка» – драма А. С. Пушкина; скорее всего имеется в виду одноименная опера А. С. Даргомыжского (либретто композитора).
18
«Хорошо тому ~ угол ~ „И да поможет господь всем бесприютным скитальцам“»… – Цитата из романа «Рудин», эпилог (у Тургенева – «уголок»).
19
В полную меру (лат.).
20
У Островского в какой-то пьесе есть человек с большими усами и малыми способностями… – Паратов в «Бесприданнице» А. Н.
