могу сделать: ни сократить, ни исправить, ни рекомендовать Вам напечатать его в том виде, в каком он есть. В рассказе я не вижу ни Ветерона, ни Желтого дома. Ветерона нет, потому что нет живого лица, а Желтого дома автор, слава богу, и не нюхал, хотя и говорит, что наблюдал его в течение целого года. Если хотите, прочтите. Прочтите 3-4 последние странички, и Вы увидите, в чем дело.
Присылайте еще рассказов. Я готов служить. Сия работа меня развлекает, да и приятно сознавать, что некоторым образом, так сказать, имеешь власть над чужими музами: хочу — лучину щиплю, хочу — с кашей ем.
Сегодня я купил у Вас в магазине книг на 6 р. 90 коп. и позавидовал Вам, что у Вас такие хорошие покупатели. Ваш благообразный Богданов, считающий меня Вашим шпионом, сделал мне 10% скидки.
У меня болят зубы. Сегодня ездил лечить одну дохлую старушку, ездил далеко, и, должно быть, меня продуло.
Будьте здоровы 10000 раз.
Анне Ивановне, Настюше и Борису мой поклон.
Ваш А. Чехов.
724. Ф. А. ЧЕРВИНСКОМУ
16 ноября 1889 г. Москва.
16 ноябрь.
Уважаемый Федор Алексеевич
Ужиная с Вами, я показал Вам стихотворение одного моего приятеля, желающего во что бы то ни стало попасть на Парнас. Вы, прочитав стихи, любезно предложили мне протекцию, обещав сосватать их с «Живописным обозрением». Если Вам не скучно, то попытайтесь осчастливить человека. Авось, и в самом деле напечатают.
Как Ваша пьеса? Я многого жду от нее.
Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
725. А. П. ЛЕНСКОМУ
19 ноября 1889 г. Москва.
Александров ждет Каратыгину в понедельник не позже девяти часов утра.
Чехов. На бланке:
Большой Афанасьевский пер., дом Терновской Александру Павловичу Ленскому.
726. А. С. СУВОРИНУ
20 ноября 1889 г. Москва.
20 ноябрь.
Возвращаю Вам рассказы. Из «Певички» можно было сделать «Птички певчие», а другой рассказ никуда не годится. В «Певичке» я середину сделал началом, начало серединою и конец приделал совсем новый. Девица, когда прочтет, ужаснется. А маменька задаст ей порку за безнравственный конец… Маменька аристократическая, жантильная…
Девица тщится изобразить опереточную труппу, певшую этим летом в Ялте. Тюлева — это Бельская, а Борисов — баритон Владимиров. С хористками я был знаком. Помнится мне одна 19-тилетняя, которая лечилась у меня и великолепно кокетничала ногами. Я впервые наблюдал такое уменье, не раздеваясь и не задирая ног, внушить вам ясное представление о красоте бедр. Впрочем, Вы этого не понимаете. Чтоб понимать, нужно иметь особый дар свыше. Хористки были со мной откровенны «…» Чувствовали они себя прескверно: голодали, из нужды б «…», было жарко, душно, от людей пахло потом, как от лошадей… Если даже невинная девица заметила это и описала, то можете судить об их положении…
Теперь о делах, черт бы их побрал. На днях встретился мне пресный Левинский и просил узнать у Вас о судьбе его статьи, где он со свойственною ему глубиною трактует о сожигании трупов, которое он наблюдал где-то, кажется в Италии… Сожигание трупов — сюжет интересный. Велите поискать.
Вы обещали князю Сумбатову прислать несколько книг или статей, касающихся «Макбета». Он просит не затруднять Вас присылкою; для него было бы совершенно достаточно, если бы Вы указали, какие это книги и статьи…
Я охотно верю Здекауэру, который пророчит холеру. Это опытный старик. Трепещу заранее… Ведь во время холеры никому так не достанется, как нашему брату эскулапу. Объявят Русь на военном положении, нарядят нас в военные мундиры и разошлют по карантинам… Прощай тогда субботники, девицы и слава!
Приезжайте в Москву. Мой «Леший» пойдет 10 декабря в театре Абрамовой. Кстати, Вы посмотрите «Эрнани», который идет в Малом театре. Играют в общем недурно, не хуже французов, хотя, впрочем, Эрнани-Горев плох, как сапожник.
Прикажите бить в набат: Лейкину не понравилась парижская выставка.
Щеглов Жан собирается в Москву показывать публике горничную и влюбленного в нее молодого человека. Очень приятно.
Миша пошел в Казенную палату.
В Обществе драматических писателей я, в качестве Вашего прямого начальника, заглянул в Ваш счет. Я и другой Ваш начальник, секретарь Кондратьев, стали считать и почувствовали трепет: мы должны выдать Вам за «Татьяну Репину» более пятисот рублей!
Вчера было у нас заседание Комитета. Хлопочем о новом уставе.
Вы пишете, что Настя переросла Анну Ивановну. Нужно расти не вверх, а в ширину. Высокий рост, когда плечи не широки, не в ладу со здоровьем. Надо гимнастику делать, а то я замуж не возьму. В гимнастику я верю сильно.
Поклон всем Вашим. Будьте здоровы и счастливы.
Ваш А. Чехов.
727. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ)
23 ноября 1889 г. Москва.
23 ноябрь.
Добрейший Александр Семенович!
Ваш Горшков, как я решил на consilium’e с Ежовым, пойдет в театр Абрамовой. Сегодня или завтра отдам его Соловцову.
«Кто победил» возвращаю обратно. «Артист» печатает только те пьесы, которые уже разрешены драмятическою цензурою и имеют быть репертуарными. Скорее перепишите Вашу пьесу в двух экземплярах и пошлите ее в цензуру. Две марки в 80 к. Прошение: «В Главное управление по делам печати. Надворного советника А. С. Л., живущего там-то, прошение. Прилагая при сем два экземпляра пьесы моего сочинения «Кто пообедал», имею честь просить Главное управление разрешить ее к представлению на сцене. Такой-то».
Цензурованный экземпляр Вы пришлете мне, а я отдам его Рассохину для литографии. А «Артист» совсем не нужен. Для чего печатать в нем пьесу, если по воле автора она не идет на сцене? Какой смысл?
Во всех театрах ворохи новых пьес. Если б я захотел пророчествовать, то не сказал бы Вам ничего хорошего. Я держусь такого правила: пишу пьесы зимою, но не для зимы, а для осени. «Медведя» и «Предложение» я написал за полгода до начала сезона. Иначе трудно конкурировать. И Вам я советую не роптать на судьбу, если Ваши пьесы не пойдут в этом сезоне. Поговорим об этом, когда приедете в Москву.
Будьте здоровы. «Кто победил» — немножко изысканно и претенциозно. Назовите иначе, одним словом.
Бейте в набат: Лейкину парижская выставка не понравилась. Бедные французы.
Ваш А. Чехов.
728. Н. С. ТИХОНРАВОВУ
23 ноября 1889 г. Москва.
23 ноября 89 г.
От действ«ительного» члена А. П. Чехова.
Николай Саввич!
В ответ на письмо Ваше о предполагаемых изменениях в уставе Общества имею честь заявить о своем согласии.
Примите уверение в глубоком уважении и преданности Вашего покорнейшего слуги
А. Чехова.
729. А. С. СУВОРИНУ
25 ноября 1889 г. Москва.
25 н.
Едучи в Москву, берите с собой шубу и вообще одевайтесь потеплей, так как в Москве морозище и на улице и в домах. Снегу нет.
Вы пишете, что больше уж не будете присылать мне рассказов. Сие я понимаю так: мои поправки и сокращения Вам не нравятся. Если я ошибаюсь, то продолжайте высылать. Чтение рассказов и поправки отнимают у меня каждый раз не более 1/2 — 1 часа и развлекают меня. Гимнастика для ума некоторым образом.
Напрасно Вы бросили Марину Мнишек; из всех исторических б «…» она едва ли не самая колоритная. А что касается ее отношения ко всему русскому, то ведь на это начихать можно. Русские сами по себе, а она сама по себе, да и слишком она баба и мелка, чтобы придавать значение ее воззрениям.
К рождеств«енскому» номеру рассказ будет. Даже раньше будет. А мои «Обыватели»? Годятся?
Пьеса Додэ «Борьба за существ«ование»» идет у нас сразу в трех театрах.
Сазонов скверно играет в «Медведе». Это очень понятно. Актеры никогда не наблюдают обыкновенных людей. Они не знают ни помещиков, ни купцов, ни попов, ни чиновников. Зато они могут отлично изображать маркеров, содержанок, испитых шулеров, вообще всех тех индивидуев, которых они случайно наблюдают, шатаясь по трактирам и холостым компаниям. Невежество ужасное.
Сегодня напишу Сумбатову Ваш ответ.
Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
730. А. И. СУМБАТОВУ (ЮЖИНУ)
25 ноября 1889 г. Москва.
Посылаю Вам кусочек «The Graphic»,* к«ото»рый я получил из суворинского контрагентства для передачи Вам. Мне сдается, что Суворин Вас не понял. Что, собственно, Вам нужно? Если нужна какая-нибудь книга из его библиотеки, то я попрошу поискать.
Будьте 10 000 раз здоровы. Полнеть я Вам теперь разрешаю.
Ваш А. Чехов. На обороте:
Леонтьевский пер., д. Сорокоумовского Его сиятельству Александру Ивановичу Сумбатову. * «Иллюстрации» (англ.).
731. А. Н. ПЛЕЩЕЕВУ
27 ноября 1889 г. Москва.
27 ноябрь.
Здравствуйте, дорогой и милый Алексей Николаевич! Простите, что так долго не писал Вам. В лености житие мое иждих, опихся, без ума смеяхся, объедохся, или, выражаясь более выспренно, был малодушно погружен в заботы суетного света, ничего не делал и никому не писал.
С чего начать? Начну с «Лешего»… Попасть в толстый журнал для пьесы — честь превеликая; я благодарю, но прошу позволения уклониться от этой чести, ибо пьеса моя, пока ее не дадут на сцене и не изругают в рецензиях, для журнала не представляет ценного материала, и в напечатании ее многие справедливо узрят пристрастие «Сев«ерного» вестн«ика»» к Чехову. Скажут: пьеса Чехова нигде не шла и напечатана, почему же не печатают тех пьес, которые шли на сцене и имели успех? Это раз. Во-вторых, я не считаю ту пьесу готовою для печати, которая еще не была исправлена на репетициях. Погодите, голубчик, время еще не ушло. Когда пьеса будет исправлена на репетициях, я обращусь к Вашей любезности, не дожидаясь приглашения.
Что «Сев«ерный» вестник»? В Москве упорно держится слух, что он переходит к Чуйко. Я, конечно, не верю этому. Толстых журналов в России меньше, чем театров и университетов; судьбою их заинтересована вся читающая и мыслящая масса; за ними следят, от них ждут и проч. и проч. Их поэтому надо всячески оберегать от разрушения — в этом наша прямая обязанность. Вы писали мне: будем держаться. Отвечаю: будем.
Мне ужасно хочется поехать в Питер; хочется повидаться с Вами, с Сувориным, с Жаном, но меня пугает тот миллион визитов, который я должен буду сделать. Хорошо бы приехать incognito. Суворин писал мне, что он скоро будет в Москве. Если это верно, то вернется он в Петербург вместе со мной.
У нас три недели гостила Наташа Линтварева. Стены нашего комодообразного дома дрожали от ее раскатистого смеха. Завидное здоровье и завидное настроение. Пока она у нас жила, в нашей квартире даже в воздухе чувствовалось присутствие чего-то здорового и жизнерадостного.
Вы перевели пьесу Додэ и ставите ее у Абрамовой? Говорят, что Абрамова уже не заведует театром и что актеры составили из себя товарищество. Насколько это верно, не знаю. Пьеса Додэ идет также у Горевой и у Корша.
Немирович Владимир говорил, что виделся с Вами. Мне кажется, что сей Немирович очень милый человек и что со временем из него выработается настоящий драматург. По крайней мере, с каждым годом он пишет все лучше и лучше. Нравится он мне и с
