литературе — книги для легкого чтения. Как поживаешь? Не скучаешь ли? Что нового? Рассказ пришлю непременно. Поклонись Вуколу и скажи ему, что я о нем часто вспоминаю. Благодарю его за книги и желаю ему побольше здравия. Ты занятой человек, но все же черкни мне 2-3 строчки. Жму руку.
Твой А. Чехов.
Nice, Pension Russe. 2 ноябрь. На обороте:
Виктору Александровичу Гольцеву.
Москва, Брюсовский пер., редакция «Русской мысли».
Moscou. Russie.
2155. Л. С. МИЗИНОВОЙ
2 (14) ноября 1897 г. Ницца.
2 ноябрь, Pension Russe, Nice.
Милая Лика, Вы напрасно сердитесь. Вы писали мне, что скоро уезжаете из Москвы, и я не знал, где Вы. Ну-с, я все еще в Ницце, никуда не собираюсь, ничего не жду и почти ничего не делаю. Погода обыкновенно бывает чудесной, летней, сегодня же лупит дождь и Ницца похожа на Петербург в конце августа. Margot приехала из Биаррица в Ниццу, но исчезла с горизонта, и я ее не вижу.
Как Вы поживаете? Что нового? Куда собираетесь и когда думаете покинуть Москву с ее скукой и юбилеями? Кстати, читал, что скоро юбилей Златовратского. Вы, конечно, были на этом юбилее; напишите, кого видели, что слышали. Филе только обещается написать, но никогда не пишет, и Ваше сообщение, что он на днях пришлет мне письмо, не принесло мне особенных радостей. Кстати, кто теперь ухаживает за Вами?
Теперь то, что, надеюсь, останется между нами. Получил от Барскова длинное заказное письмо, за которым пришлось идти на почту пять верст. Он пишет, что купцы не дают денег, и бранит этих купцов, говорит о том, какой я хороший писатель, и обещает, буде я изъявлю согласие, изредка высылать мне на расходы свои собственные деньги. Лика, милая Лика, зачем я поддался Вашим убеждениям и написал тогда Кундасовой? Вы лишили меня моей Reinheit*; если бы не Ваши настоятельные требования, то, уверяю, я ни за что бы не написал того письма, которое теперь желтым пятном лежит на моей гордости.
У меня, благодаря главным образом О П е, может развиться мания преследования. Не успел очнуться от письма Барскова, как получил две тысячи рублей от левитановского Морозова. Я не просил этих денег, не хочу их и прошу у Левитана позволения возвратить их в такой, конечно, форме, чтобы никого не обидеть. Левитан не хочет этого. Но я все же отошлю их назад. Погожу еще 1/2 — 1 месяц и возвращу при благодарственном письме. Деньги у меня есть.
Все это, повторяю, пусть останется между нами. Напишите мне о чем-нибудь, сообщите какие-нибудь факты. У меня ничего нет нового, все благополучно.
Ваш А. Чехов.
Что Варя? Бываете ли в опере?
Жму руку. * чистота (нем.)
2156. Л. А. АВИЛОВОЙ
3 (15) ноября 1897 г. Ницца.
3 ноябрь, Pension Russe, Nice.
Ах, Лидия Алексеевна, с каким удовольствием я прочитал Ваши «Забытые письма». Это хорошая, умная, изящная вещь. Это маленькая, куцая вещь, но в ней пропасть искусства и таланта, и я не понимаю, почему Вы не продолжаете именно в этом роде. Письма — это неудачная, скучная форма, и притом легкая, но я говорю про тон, искреннее, почти страстное чувство, изящную фразу… Гольцев был прав, когда говорил, что у Вас симпатичный талант, и если Вы до сих пор не верите этому, то потому, что сами виноваты. Вы работаете очень мало, лениво. Я тоже ленивый хохол, но ведь в сравнении с Вами я написал целые горы! Кроме «Забытых писем», во всех рассказах так и прут между строк неопытность, неуверенность, лень. Вы до сих пор еще не набили себе руку, как говорится, и работаете, как начинающая, точно барышня, пишущая по фарфору. Пейзаж Вы чувствуете, он у Вас хорош, но Вы не умеете экономить, и то и дело он попадается на глаза, когда не нужно, и даже один рассказ совсем исчезает под массой пейзажных обломков, которые грудой навалены на всем протяжении от начала рассказа до (почти) его середины. Затем, Вы не работаете над фразой; ее надо делать — в этом искусство. Надо выбрасывать лишнее, очищать фразу от «по мере того», «при помощи», надо заботиться об ее музыкальности и не допускать в одной фразе почти рядом «стала» и «перестала». Голубушка, ведь такие словечки, как «Безупречная», «На изломе», «В лабиринте» — ведь это одно оскорбление. Я допускаю еще рядом «казался» и «касался», но «безупречная» — это шероховато, неловко и годится только для разговорного языка, и шероховатость Вы должны чувствовать, так как Вы музыкальны и чутки, чему свидетели — «Забытые письма». Газеты с Вашими рассказами сохраню и пришлю Вам при оказии, а Вы, не обращая внимания на мою критику, соберите еще кое-что и пришлите мне.
Пока была хорошая погода, все было благополучно; теперь же, когда идет дождь и посуровело, опять першит, опять показалась кровь, такая подлость.
Я пишу, но пустячки. Уже послал в «Русские ведомости» два рассказа.
Будьте здоровы. Крепко жму Вам руку.
Ваш А. Чехов.
2157. M. П. ЧЕХОВОЙ
4 (16) ноября 1897 г. Монте-Карло.
4 ноябрь.
Все обстоит благополучно, новостей нет. Сезон начинается. В садах и городских скверах высаживают в грунт цветы. Маргаритки великолепные.
Кланяюсь всем.
А. Чехов. На обороте:
Марии Павловне Чеховой.
Лопасня, Московск губ.
Russie via Moscou.
2158. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ
8 (20) ноября 1897 г. Ницца.
Дорогой Василий Михайлович, я послал Вам два рассказа; из них второй был напечатан в воскресенье, о судьбе же первого («В родном углу») я ничего не знаю, так как Вы не пишете мне. Время идет, Вы не шлете ни писем, ни корректуры, и это отбило у меня охоту писать, я пал духом и теперь не знаю, когда опять засяду за маленький рассказ.
У нас никаких перемен, т. е. погода все так же хороша, солнце греет; сезон начинается. В Монте-Карло ходит уже много поездов, все магазины и отели открыты, в скверах всюду цветы. Немирович обжился, привык к месту и пишет очень много.
Музыкальные конкурсы, приедет Патти, будет Сара Бернар, будет карнавал; на всякий случай пришлите мне корреспондентский бланок, с которым здесь пускают всюду и сажают на первое место. Пришлите, если, конечно, находите это удобным.
Крепко жму руку. Поклон Варваре Алексеевне и детям.
Ваш А. Чехов.
8 ноябрь. На обороте:
Василию Михайловичу Соболевскому.
Москва, Поварская, д. Гирш.
Moscou. Russie.
2159. Ф. Д. БАТЮШКОВУ
9 (21) ноября 1897 г. Ницца.
Многоуважаемый Федор Дмитриевич!
В Ницце я проживу, по всей вероятности, до апреля. В январе я уеду в Алжир, но адрес мой останется все тот же, так как уеду я ненадолго. Мой адрес:
9 rue Gounod, Nice, или, что все равно, Pension Russe, Nice.
Я обещаю написать рассказ для «Cosmopolis’a» при первой возможности и, если не случится ничего особенного, то, надо полагать, пришлю его в декабре.
Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пожать руку.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
97 9/XI.
«Cosmopolis» получает здесь мой сосед M. M. Ковалевский, живущий в Beaulieu; но получает без русского отдела.
2160. M. П. ЧЕХОВОЙ
9 (21) ноября 1897 г. Ницца.
Скажи Марии Тимофеевне, что я получил от нее письмо, но не отвечаю ей, потому что не знаю ее адреса. Из того, что найдешь дома, галстук отдай Ване, ножницы и серый кошелек мамаше, металлический кошелек папаше, остальное все возьми себе. Красная цилиндрическая штучка, у которой крышка отвинчивается, предназначается для золотых монет. (По-французски винт — la vis выговаривается не «ви», а «виссс».) Кнопковынимательница в своей неширокой части обладает магнитными свойствами.
Здесь начались музыкальные конкурсы; из разных городов съехались Иваненки и Семашки, около 8 тыс. душ, и дают концерты; по улицам ходят оркестры, факельцуги с музыкой. Пишу я это тебе в 7 1/2 час. утра, а уже слышна музыка.
Портмонет тебе не понравится, но это ничего, я привезу тебе другой, гораздо лучше. По моему расчету портмонет и прочее ты должна получить 16-17 ноября. Посылаю все домой.
Будь здорова, нового ничего нет. Все благополучно. Скажи папаше, что «Биржевые ведомости» получил. Твой Antoine.
9/XI.
На обороте:
Марии Павловне Чеховой.
Москва, Сухаревская Садовая, д. Кирхгоф, кв. 17.
2161. В. А. ТИХОНОВУ
9 (21) ноября 1897 г. Ницца.
Милый Владимир Алексеевич, только что (9 ноября 8? ч. утра) получил Вашу книжку и письмо. Шлю Вам в ответ пожелания, самые лучшие, и благодарность от всего сердца. В ожидании от меня более подробного письма, которое я соберусь написать Вам в ноябре, поскорее сообщите мне, сколько я должен внести в «Союз» в качестве члена. Заказных писем мне не присылайте, почтальону высоко приходится ходить ко мне, и не заставать меня, и опять приходить; лучше всего простые и открытые письма. Мой адрес: Nice, Pension Russe.
Кланяется Вам В. И. Немирович-Данченко, живущий в том же Pension Russe, этажом ниже. Будьте здоровы и благополучны. Еще раз благодарю.
Ваш А. Чехов.
97 9/XI.
На обороте:
Владимиру Алексеевичу Тихонову.
Петербург, Знаменская 26, кв. 15.
Petersbourg. Russie.
2162. А. И. СУВОРИНОЙ
10 (22) ноября 1897 г. Ницца.
10 ноябрь, Pension Russe, Nice.
Милая Анна Ивановна, большое Вам спасибо за письмо. Прочитал его и тотчас же сажусь писать ответ. Вы спрашиваете насчет здоровья. Самочувствие у меня прекрасное, наружно (как мне кажется) я здоров совершенно, но вот беда моя — кровохарканья. Кровь идет помалу, но подолгу, и последнее кровотечение, которое продолжается и сегодня, началось недели три назад. Благодаря ему я должен подвергать себя разным лишениям; я не выхожу из дому после 3 час. пополудни, не пью ровно ничего, не ем горячего, не хожу быстро, нигде, кроме улицы, не бываю, одним словом, не живу, а прозябаю. И это меня раздражает, я не в духе, и мне все время кажется, что русские за обедом говорят глупости и пошлости, и я делаю над собою усилие, чтобы не говорить им дерзостей.
Только, ради создателя, никому не говорите про кровохарканья, это между нами. Домой я пишу, что я совершенно здоров, и иначе писать нет смысла, так как я чувствую себя прекрасно — и если дома узнают, что у меня все еще идет кровь, то возопиют.
Теперь насчет интрижки, о которой Вы спрашиваете. В Биаррице я завел себе для французского языка Margot, девицу 19 лет; когда мы прощались, она говорила, что непременно приедет в Ниццу. И, вероятно, она здесь, в Ницце, но я никак не могу ее найти и… и не говорю по-французски.
Погода здесь райская. Жарко, тихо, ласково. Начались музыкальные конкурсы. По улицам ходят оркестры, шум, танцы, смех. Гляжу на все это и думаю: как глупо я делал раньше, что не живал подолгу за границей. Теперь мне кажется, что, если буду жив, я уже не стану зимовать в Москве ни за какие пряники. Как октябрь, так и вон из России. Природа здешняя меня не трогает, она мне
