мужчинами, но ей некого любить, не на что тратить свой порох… Так мне казалось, и вдруг — о ужас!- наталкиваюсь на бритую рожу…
Ваш рассказ можно, конечно, напечатать и в том виде, в каком он есть. Но мы с Сувориным решили так: я на днях поеду в Москву и пришлю Вам рассказ, так как свободное время у Вас, слава богу, есть, то, быть может, Вы займетесь рассказом, если найдете это нужным, потом пришлете его мне, а я пошлю его в Питер. Это мой маленький каприз!
В Москве я буду в среду. Рассказ Вы получите в четверг. А пока позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть уважающим и преданным.
А. Чехов.
А Шастунова я оставил… Бог с ним!
Если Вам надоел Ваш рассказ, то извольте, мы напечатаем его без переделок. На конверте:
Москва,
Волхонка, д. Воейковой
Елене Михайловне Шавровой.
896. И. А. БУНИНУ
30 января 1891 г. Москва.
30 янв.
Иван Алексеевич!
Простите, что я так долго не отвечал на Ваше письмо. Я был в Петербурге и только сегодня вернулся в Москву.
Очень рад служить Вам, хотя, предупреждаю, я плохой критик и всегда ошибался, особенно когда мне приходилось быть судьею начинающих авторов. Присылайте мне Ваши рассказы, но только не те, которые уже были напечатаны.
Готовый к услугам
А. Чехов.
Москва, М. Дмитровка, д. Фирганг.
897. Е. М. ШАВРОВОЙ
30 января 1891 г. Москва.
30 янв.
Посылаю Вам, Елена Михайловна, рассказ, о котором я писал Вам перед отъездом из Петербурга. Буду ждать его возвращения. Мой адрес: М. Дмитровка, д. Фирганг.
Ваш рассказ «Замуж!» понравился и в Москве, чему я очень рад.
Будьте здоровы.
Уважающий
А. Чехов.
898. А. С. СУВОРИНУ
31 января 1891 г. Москва.
31 январь.
Была изумительная астрономка. Я сказал ей: «Я с Сувориным раза три вспоминали о вас, и он кланяется вам». Она сказала: «Убирайтесь к черту». Горюет, что умерла Ковалевская.
Дома застал я уныние. Мой самый умный и симпатичный мангус заболел и смирнехонько лежит под одеялом. Скотинка не ест и не пьет. Климат занес уже над ним свою холодную лапу и хочет убить его. А за что?
Получили унылое письмо. С нами дружила в Таганроге одна польская зажиточная семья. Печенья и варенья, которые я съедал у этой семьи, будучи гимназистом, теперь возбуждают во мне самые трогательные воспоминания; там были и музыка, и барышни, и наливка, и ловля щеглят на большом дворе-пустыре. Отец служил в таганрогской таможне и попал под суд. Следствие и суд разорили семью. Две дочери и сын. Когда старшая дочка вышла замуж за прохвоста-грека, семья взяла себе на воспитание девочку-сиротку. У этой девочки приключилась бугорчатка колена, и ей ампутировали ногу. Затем умирает от чахотки сын, медик 4 курса, отличный малый, Геркулес, надежда семьи… Затем бедность вопиющая… Отец бродит по кладбищу, жаждет напиться, но нет сил пить: от водки только голова жестоко болит, а мысли все те же, такие же трезвые и гнусные. Теперь пишут, что заболела чахоткою младшая дочь, девушка, молодая, красивая, полная… Пишет об этом отец и просит десять рублей взаймы… Ах!
Мне ужасно не хотелось от Вас уезжать, но я все-таки рад, что не остался еще на один день — уехал, значит, имею силу воли. Уже пишу. Когда приедете в Москву, повесть будет уже кончена, и я вместе с Вами вернусь в Петербург.
Скажите Боре, Мите и Андрюше, что я их vituрего*. В карманах своей шубы я нашел записки, в которых было нацарапано: «Антон Павлич стыдно, стыдно, стыдно!» О pessimi discipuli! Utinam vos lupus devoret!**
Письмо, посланное мною из Сахалина 31-го августа, наши получили только на этих днях. Каково?
Вчера ночью не спалось, и я прочел «Пестрые рассказы» для второго издания. Выбросил за борт больше 20 рассказов.
Прошу Вас принять уверение в моем искреннем уважении и преданности. Семейству Вашему свидетельствую свое почтение.
Ваш А. Чехов.
Поклон цензору Матвееву. Я Анне Ивановне предлагал пригласить его и Ивана Павловича Казанского в Феодосию на все лето. Они такие весельчаки! * порицаю (лат).. ** О, сквернейшие ученики! Да пожрет вас волк! (лат.)
899. А. С. СУВОРИНУ
5 февраля 1891 г. Москва.
5 февраль.
Мой мангус выздоровел и уже преисправно бьет посуду.
Я пишу, пишу! Признаться, я боялся, что сахалинская поездка отучила меня писать, теперь же вижу, что ничего. Написал я много, пишу пространно, б la Ясинский. Хочу тысячу целковых сцапать.
Скоро начну ждать Вас. Поедем в Италию или нет? Надо бы.
В Петербурге я ночи не сплю, пью и шатаюсь, но чувствую себя неизмеримо здоровее, чем в Москве. Черт его знает, отчего это так.
Не скучаю, ибо во-1-х) пишу и 2-х) чувствуется близость лета, которое я люблю паче всего. Хочется приготовлять удочки.
Поклон Анне Ивановне, Александре Сергеевне и детям.
Будто здоровы.
Ваш А. Чехов.
900. А. С. СУВОРИНУ
6 февраля 1891 г. Москва.
6 февраль.
Гете и Эккерман легки на помине. Я недавно упоминал об их разговорах в своей великой повести. Называю ее великою, потому что она в самом деле выходит великою, т. е. большою и длинною, так что даже мне надоело писать ее. Пишу громоздко и неуклюже, а главное — без плана. Ну, да все равно. Пусть Буренин получит еще новое доказательство, что молодые писатели ни к черту не годятся.
До конца еще далеко, а действующих лиц чертова пропасть. У меня жадность на лица. К Вашему приезду будет готова половина, а может быть, и больше, дам Вам и попрошу прочесть. Предвкушайте это наслаждение, как я предвкушаю Вашу критику, которой, впрочем, не боюсь, так как Вы очень добрый человек и к тому же превосходно понимаете дело — редкое сочетание.
Не был я у Полонского не потому, что не люблю его. Просто забыл в хлопотах и в побегушках. Почему я не поздравил Анну Ивановну с ангелом, потому же самому не был и у Полонского. Это дело воспитания! Не воспитан, должно быть, вот и все. Полонскому я напишу слезное письмо, а у Анны Ивановны попрошу прощения, когда буду в Петербурге, но воспитаннее я от этого не стану.
Кто пишет обо мне из Москвы Полонскому? Это Бибиков.
Анонимное письмо, которое Вы получили насчет рецензии о Карпове, цинично и больше ничего. Если хотите, то и глупо.
Карпов глупый и злой человек, самолюбие чертовское, аверкиевское; кончит он тем, что будет писать критические фельетоны под псевдонимом.
Ваша статья о Толстом сплошная прелесть. Очень, очень хорошо. И сильно, и деликатно. Вообще какой-то особенно удачный номер: и Ваша статья, и «Франсуаза». Прекрасный рассказ. Прибавка о сестре («она твоя сестра!»), сделанная Толстым, не так портит, как Вы боялись. Только от нее рассказ утерял как будто свою свежесть. Впрочем, все равно.
Будьте здоровы и хранимы богом от мрачных мыслей. Неужели Адашева опять будет играть князь (Обо) Ленский? Уж лучше бы играл Чернов. Тот тоже деревянный, но сделан, кажется, из более мягкого дерева.
Я начинаю стареть; это я заключаю из того, что мне очень хочется «поговорить о литературе». Степенность.
Кланяюсь Анне Ивановне, мальчикам и девочке с толстым носом.
Ваш А. Чехов.
901. А. И. УРУСОВУ
6 февраля 1891 г. Москва.
6 февраль.
Посылаю Вам, уважаемый Александр Иванович, исчадие филантропии — тяжелый и громоздкий пакет, о котором говорил. Счастливого пути!
Ваш А. Чехов. На конверте:
Арбат, Никольский переулок, собственный дом Князю Александру Ивановичу Урусову.
902. И. П. ЧЕХОВУ
Февраль, после 7, 1891 г. Москва.
Я просил известного педагога Д. И. Тихомирова попросить Комитет грамотности, чтобы тот собрал и отправил на Сахалин библиотеку. Ответ узришь на обороте сего. Вообще книг отправлена чертова пропасть. По счету приходится уплатить Суворину за учебники 666 руб. Обедал вчера у миллионерши Морозовой, хотел просить ее уплатить по этому счету, но язык прильпе к гортани; подожду.
Все наши здоровы. Я приехал домой и усердно пишу. Пишется пока как по маслу, а что будет потом, не знаю. В общем живется скучновато. Получаешь ли газету?
Будь здоров и невредим и ночью пьяный не упади на бутылочные осколки, которых в Дубасове, вероятно, много.
Крепко жму руку.
Твой А. Чехов.
Мангус был болен и околевал, но теперь здоров и бунтует.
903. Ф. А. КУМАНИНУ
13 февраля 1891 г. Москва.
13 февраль.
Добрейший Федор Александрович, посылаю Вам письмо Григоровича с условием, что Вы непременно возвратите его.
Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
904. А. И. СУМБАТОВУ (ЮЖИНУ)
13 февраля 1891 г. Москва.
13 февр.
Милый Александр Иванович, оставьте мне два купона, которые в обыкновенное время стоят по 1 р. 10 к., на первой лавочке.
Контракт свезу в Дирекцию.
Спасибо за хлопоты.
Ваш А. Чехов. На конверте:
Его сиятельству Александру Ивановичу Сумбатову.
Здесь, Леонтьевский пер., д. Сорокоумовской.
905. И. М. КОНДРАТЬЕВУ
14 февраля 1891 г. Москва.
14 февраль.
Многоуважаемый Иван Максимович! Дирекция императорских московских театров заключила со мною условие относительно пьесы моей «Предложение», на два года, о чем и имею честь уведомить Вас.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
906. И. Н. САХАРОВУ
16 февраля 1891 г. Москва.
16 февраль.
Уважаемый Иван Николаевич, большое спасибо Вам за хлопоты. Будьте добры написать г. Кетрицу, чтобы пояснительное письмо он послал не в одесский магазин, а мне. Желательно иметь полный список посылаемых книг.
Что касается упаковки, то я напишу о ней в магазин. Впрочем, если будет и плохая упаковка, то беда невелика: я напишу офицерам парохода, и те положат наши книги в месте злачном, в месте покойном.
Интересно бы скорее узнать: что посылает П б ргский комитет — учебники или книги для чтения?
Желаю Вам всего хорошего и еще раз благодарю.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
907. А. И. УРУСОВУ
17 февраля 1891 г. Москва.
17 февраль.
Благодарю Вас, уважаемый Александр Иванович. Посылаю двух «Леших».
Ваш А. Чехов.
908. В. О. КОНОНОВИЧУ
19 февраля 1891 г. Москва.
19 февраля. Москва.
Многоуважаемый Владимир Осипович!
Начну с телеграммы, которую я по поручению Вашего превосходительства послал 30 июля брату. Она не застала в Москве ни брата, ни инспектора народных училищ Малышева: первый был переведен во Владимир, второй в Орел. Была она получена братом в августе и к тому же еще с опечаткой, которая делала ее непонятною: вместо «150 учеников» было написано «150 учебников». Брат решил ждать возвращения моего из Сахалина и написал в Москву, чтобы Вам пока была выслана программа народных училищ, и Вам выслали программу училищ, кажется, Звенигородского уезда. Вернувшись домой, я прежде всего послал Вам свод законоположений, относящихся к народным училищам и учительским семинариям (Аннин), и программы петербургских городских, московских городских и клинских земских училищ. Теперь посылаю школьный отчет и программы Лужского уезда Петербург губ. (Этот отчет, помнится, по ошибке положен мною в пакет, предназначенный для Рыковского.) Посылая не одну, а несколько программ, я руководствовался тем соображением, что сахалинские учителя, может быть, пожелают подробнее ознакомиться с требованиями и общим тоном существующей школьной системы.
Посылаю учебники. Они куплены в книжном магазине А. С. Суворина, который предлагает сахалинским
