Чехов.
1100. А. И. УРУСОВУ
31 января 1892 г. Москва.
Дорогой Александр Иванович, если сегодня вечером можете быть у меня, то ответьте на сем же. В воскресенье я уезжаю. Жду у Вас.
Ваш А. Чехов.
1101. Е. М. ШАВРОВОЙ
1 февраля 1892 г. Москва.
1 февр.
Уважаемая Елена Михайловна, рукопись получил и прочел тотчас же с превеликим удовольствием.
В Москве теперь Суворин. Он хочет с Вами познакомиться. К Вам приехать ему нельзя, так как весь день он занят и не принадлежит себе, вечером же, после 8 час, ехать неловко… и т. д. К тому же он издатель, а Вы сотрудница, и будет явным нарушением чинопочитания, если он поедет к Вам первый. Не найдете ли Вы возможным сегодня около 9 час вечера пожаловать к нему в «Славянский базар» № 35? Мы поговорили бы, поужинали… На сегодняшний вечер забудьте, что Вы барышня и что у Вас есть строгая maman; и будьте только писательницей. Право… Я болен, в потому буду скучен, Суворин же в отличнейшем настроении духа и расскажет Вам много интересного.
Скорее отвечайте телеграммой или через рассыльного. Не держите нас в неизвестности и не заставьте нас в ожидании Вас просидеть до полуночи. Суворину я сказал, что Вы добрая и непременно приедете. Завтра я и он уезжаем в Воронежскую губ.
В ожидании ответа
А. Чехов.
Сегодня интересное симфоническое, но забудьте о нем. На конверте:
Ее высокоблагородию
Елене Михайловне Шавровой.
Афанасьевский пер., д. Лачиновой.
1102. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ)
2 февраля 1892 г. Москва.
2 февр.
Милый Александр Семенович, я уезжаю в Воронежскую губ. Сегодня купил имение, т. е. начал покупать, так как пока совершил одно только домашнее условие. Проезд от Москвы в именье стоит в III классе 1р. 1 к. Если Вы не шутили, когда говорили мне о Михайлове, то скажите ему, что понадобятся мне не больше 1 1/2 тысячи. О результатах Ваших с ним переговоров напишите мне возможно скорее, дабы я, вернувшись домой, застал Ваше письмо у себя на столе.
Будьте здоровы. Приглашаю Вас в гости.
Ваш А. Чехов.
Вернусь я через 7-10 дней.
1103. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ
2 февраля 1892 г. Москва.
2 фев.
Милый Франц Осипович, я не выиграл! С отчаяния уезжаю сегодня в Воронежскую губ, где пробуду полторы недели. Стало быть, наш обед раньше как через полторы недели состояться не может.
Ваш А. Чехов.
1104. Г. Г. ЛЕПНЕВУ
3 февраля 1892 г. Воронеж.
3 февр.
Григорий Григорьевич!
Если можно, не откажите сообщить г. Ив. Грекову, что я приехал в Воронеж и остановился в Центральной гостинице, № 5. Уеду я завтра вечером. Если ему угодно повидаться со мной, то я к его услугам. С почтением
А. Чехов.
1105. М. П. ЧЕХОВОЙ
3 февраля 1892 г. Воронеж.
3 фев.
Пожалуйста, возьми у меня в кабинете с круглого стола, что в углу, рукопись Шавровой «Маленькая барышня», положи в конверт, прилепи 5-копеечную марку и пошли по адресу: «Афанасьевский пер., д. Лачиновой. Елене Михайл Шавровой». На рукописи сверху напиши сии слова: «Посылается по распоряжению А. П. Чехова». Вот и все.
Берегите газеты.
Написала Мише? Поклон всем.
Твой А. Чехов.
Сейчас иду в театр. Идет «Медведь».
1106. Е. П. ЕГОРОВУ
6 февраля 1892 г. Воронеж.
Воронеж. 6 февраля.
Добрейший Евграф Петрович, пишу Вам это из Воронежской губ. Произошло то же самое, что и в Нижнем, т. е. губернатор пригласил меня обедать, и мне пришлось много говорить и слышать о голоде. Лошадиное дело поставлено здесь так. Губерн Куровский скупает лошадей, где только возможно, по Вашему способу, и скупил их уже около 400 голов. Цена нижегородская. Если выписать из Донской обл, то каждая лошадь без кормежки обойдется в 50-60 рублей. Куровский лошадей при себе не держит, а раздает их мужикам тотчас же после покупки. Он выписывает из голодных уездов безлошадников и говорит им: «Вот тебе лошадь. Ты будешь возить хлеб». Безлошадник возит и таким образом зарабатывает на себя и на лошадь. Весною ему скажут: «Заработал ты столько-то. Лошадь стоила в покупке столько-то. Значит, за тобою осталось еще столько-то (или же имеешь дополучить столько-то)». Одним словом, лошадь дается в ссуду, и ссуда выплачивается мало-помалу теперь.
Воронеж кипит. Голодное дело поставлено здесь гораздо основательнее, чем в Нижегородск губ. Выдают не только хлеб, но даже переносные печи и каменный уголь. Устроены мастерские, много столовых. Вчера в театре был спектакль в пользу голодающих — сбор полный. Куровский интеллигентный и искренний человек; работает так же много, как Баранов. Он штатский, а для губернатора это большое удобство: он чувствует себя свободнее. Впрочем, об этом поговорим при свидании.
Видел я Софью Александровну Давыдову и дал ей Ваш адрес. Дама деловая, добрая и скромная. Она многое может сделать.
Мое письмо о Нижегородской и Воронежской губерниях будет напечатано в «Русских ведомостях».
Поклон Вашим. Будьте здоровы. Пишите. В Москве я буду около 10-12.
Ваш А. Чехов.
1107. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ
8 февраля 1892 г. Село Хреновое.
8 февраль.
Милый Франц Осипович, будьте столь любезны, скажите Феррейну или кому пожелаете, чтобы он выслал 2 ф целебного горчичного семени, которое Вы принимаете, по следующему адресу: Воронежской губ, село Хреновое, Его прев Степану Павловичу Иловайскому. Пусть вышлет наложенным платежом. Желательно получить семя с наставлением. Оно, кажется, прилагается к каждому фунту. Простите за беспокойство. После 12-го увидимся.
Ваш А. Чехов.
1108. М. П. ЧЕХОВОЙ
9 февраля 1892 г. Бобров.
Воскресенье. Бобров.
Выеду я из Боброва во вторник, значит, в Москве буду в среду. Заложил ли шалый Сорохтин свое имение? Напиши ему, чтобы он поторопился, иначе мы два месяца провозимся. Не заложивши, нельзя совершать купчей крепости.
Дела наши с голодающими идут прекрасно: в Воронеже мы у губернатора обедали и каждый вечер в театре сидели, а вчера весь день провели в казенном Хреновском конском заводе у управляющего Иловайского; у Иловайского в зале застали мы плотников, делающих эстраду и кулисы, и любителей, репетирующих «Женитьбу» в пользу голодающих. Затем блины, разговоры, очаровательные улыбки и m-elle Иловайская, 18-летняя девица, очаровывающая нас своею оригинальностью и сценическим талантом. Затем чаи, варенья, опять разговоры и, наконец, тройка с колоколами. Одним словом, с голодающими дела идут недурно. Что же касается столовых и проч, то тут мы несем чепуху и наивны, как младенцы, — сие последнее относится, конечно, не ко мне, а к той бронзовой статуе, которая стоит у меня в кабинете на столе. Чепуху мы несем ужасную и приходим в детское раздражение, если нам замечают, что мы несем чепуху и ничего не понимаем. Утром мы бываем в духе, а вечером говорим: за каким чертом мы поехали, ничего я тут не сделаю и т. д.
Мне снилось, что 200 р., данные в задаток Сорохтину, пропали. Почему-то мне кажется, что иначе и быть не может. Стриженая голова нашего художника не обещает ничего хорошего.
Кто выиграл 50 р.? Я ничего не выиграл.
Всем кланяюсь. Скоро увидимся. Болит зуб.
Твой А. Чехов.
Хорошо, если бы Миша был в Москве около 14-15 февр, когда мы будем совершать покупку.
1109. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ)
18 февраля 1892 г. Москва.
18 февр.
Вы, сударь мой, виноваты только в том, что не верили мне, когда я, убеленный сединою опытности, уверял Вас, что нашему брату литератору очень трудно и почти невозможно достать взаймы 500-1000 руб. Остальное же не суть важно. Обойдусь как-нибудь. Во всяком случае благодарю за хлопоты и за беспокойство. Когда Вам понадобятся деньги, обратитесь ко мне, и я тоже буду хлопотать — зуб за зуб. Будьте здоровы. Зайдите потолковать.
Ваш А. Чехов.
1110. Л. А. АВИЛОВОЙ
21 февраля 1892 г. Москва.
21 февраль.
Уважаемая Лидия Алексеевна, я получил и уже прочел Ваш рассказ. По-настоящему, за то, что Вы не пожелали повидаться со мной, мне следовало бы разругать Ваш рассказ, но… да простит Вас аллах!
Рассказ хорош, даже очень, но будь я автором его или редактором, я обязательно посидел бы над ним день-другой. Во-первых, архитектура… Начинать надо прямо со слов: «Он подошел к окну»… и проч. Затем герой и Соня должны беседовать не в коридоре, а на Невском, и разговор их надо передавать с середины, дабы читатель думал, что они уже давно разговаривают. И т. д. Во-вторых, то, что есть Дуня, должно быть мужчиною. В-третьих, о Соне нужно побольше сказать… В-четвертых, нет надобности, чтобы герои были студентами и репетиторами, — это старо. Сделайте героя чиновником из департамента окладных сборов, а Дуню офицером, что ли… Барышкина — фамилия некрасивая. «Вернулся» — название изысканное… Однако я вижу, не удержался и отметил Вам за то, что Вы обошлись со мной, как фрейлина екатерининских времен, т. е. не захотели, чтобы я не письменно, а словесно навел критику на Ваш рассказ.
Если хотите, то Ваш рассказ я вручу Гольцеву, который будет у меня до первого марта. Но лучше произвести кое-какие перестройки — спешить ведь некуда. Перепишите рассказ еще раз, и Вы увидите, какая будет перемена: станет сочнее, круглее и фигуры яснее.
Что касается языка, манеры — то Вы мастер. Если бы я был редактором, то платил бы Вам не менее 200 за лист.
Напишите мне сегодня, что Вы намерены делать. В ожидании распоряжений пребываю уважающим и готовым служить
А. Чехов.
Ваши герои как-то ужасно спешат. Выкиньте слова «идеал» и «порыв». Ну их!
Когда критикуешь чужое, то чувствуешь себя генералом.
1111. Д. В. ГАРИНУ-ВИНДИНГУ
21 февраля 1892 г. Москва.
Уважаемый Дмитрий Викторович, я прочел и пьесу и рассказ. К Вашим услугам.
А. Чехов.
1112. В. В. БИЛИБИНУ
22 февраля 1892 г. Москва.
22 февраль.
Милый Виктор Викторович, простите, что так долго не отвечал на Ваше письмо. Только недавно вернулся из Воронежск губ и по самое горло занят покупкой имения. Купчая уже написана и пошла к старшему нотариусу на утверждение. Через неделю буду уже знать, помещик я или нет.
Но увы! Я изменил хохлам и их песням. Волею судеб покупаю себе угол не в Малороссии, а в холодном Серпуховском уезде, в 70 верстах от Москвы. И покупаю, сударь, не 10-20 десятин, как хотел и мечтал, а 213. Хочу быть герцогом. За это удовольствие я буду платить процентов в год 490 р. Утешаюсь расчетом, что за квартиру и за дачу я платил гораздо дороже. Лесу 160 десятин. Дров-то, дров! Не хотите ли в подарочек сажень дров?
Вашу новую жизнь с Анной Аркадьевной апробую и приветствую с легким сердцем; это мне симпатично и я рад за Вас. Ваше мнение, что будто многие осудят Вас, имеет своим источником мнительность.
Сейчас у меня был некий Черский, таинственный незнакомец, и просил денег на билет до Петербурга. Я дал ему 9 рублей. Он сказал между прочим, что работает он в «Осколках» под псевдонимом «Чих» и что ему приходится от
