меня нет. Есть у меня только парники, а остальное пребывает пока in spe.* Оранжерею я обязательно устрою; сделаю также и грунтовой сарай, так как питаю слабость к фруктовым деревьям.
Вы пишете, что беллетристы нынче вялы. Да, вялы. Но кто теперь гибок? Главная причина — куража нет. Работать без страсти, для бесстрастных читателей, знать, что от писания жизнь твоя и твоих шестерых детей не станет лучше, — поневоле будешь вялым.
Пишу Вам это, сидя в «Славянском базаре» у Суворина, который спит. Завтра утром еду в Мелихово.
Будьте здоровы и благополучны. Когда переезжаете к себе на Тосну?
Ваш А. Чехов. * в надежде на будущее (лат.).
1169. В. А. ТИХОНОВУ
26 апреля 1892 г. Москва.
26 апрель.
За изображение внешнего вида моей наружности приношу Вам мою благодарность. Портрет, говорят, очень удачен, а статья Дедлова (ведь это его статья?) приписывает мне достоинства, каких я никогда не имел и иметь не буду.
Ну-с, сударь, за то, что Вы поместили мой портрет и тем способствовали к прославлению имени моего, дарю Вам пять пучков редиски из собственного парника. Вы должны приехать ко мне и съесть эту редиску. Мой адрес: Ст. Лопасня Моск.-Курск. дор., село Мелихово. Проехать от Москвы в III кл стоит 1 р. 1 к., но если Вы в кассе скажете, что Вы литератор, то, быть может, Вам уступят 1 к. От станции до Мелихова, где я живу, ямщики берут не больше рубля. Ямщики с колокольчиками. Расстояние 9 верст. Встречные мужики будут Вам кланяться, из чего Вы можете заключить, что Вас давно уже ждут. Пейзажи у меня скромные, вековых кедров и бездонных оврагов нет, но пройтись и полежать на травке есть где. Спешите, пока имение мое не продано с аукциона!
Я в Москве, а завтра уезжаю домой. Журнал получаю и добром поминаю Ваше редакторство, так как Вы оказались молодчиной. Журнальчик ведется очень умело.
Пишу сие, сидя в «Слав базаре» у Суворина. Желаю Вам, голубчик, всего хорошего. Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
Если бы Вы приехали в самом деле, то я был бы очень рад. Без гостей скучно.
Если приедете, съездим вместе к монахам. Около меня монастырь — Давыдова пустынь.
1170. Л. С. МИЗИНОВОЙ
27 или 28 апреля 1892 г. Мелихово.
Ликуся, когда будете ехать к нам, не забудьте взять у Мохина медицинские молоточки и проч. Если будут деньги, конечно.
Вы на меня рассердились, голубчик, но уверяю Вас, у меня даже в мыслях не было сказать Вам что-нибудь обидное или невежливое. Мне было досадно, что Вы ушли.
Будем, Ликуся, жить мирно.
Ваш Антон Иваныч.
Напишите мне две строчки.
1171. Л. А. АВИЛОВОЙ
29 апреля 1892 г. Мелихово.
29 апр. Ст. Лопасня.
Уважаемая Лидия Алексеевна, отродясь я не писал стихов. Впрочем, раз только написал в альбом одной девочке басню, но это было очень, очень давно. Басня жива еще до сих пор, многие знают ее наизусть, но девочке уже 20 лет, и сам я, покорный общему закону, изображаю уже из себя старую литературную собаку, смотрящую на стихоплетство свысока и с зевотой. Вероятно, под моей вывеской пишет однофамилец или самозванец. Чеховых много.
Да, в деревне теперь хорошо. Не только хорошо, но даже изумительно. Весна настоящая, деревья распускаются, жарко. Поют соловьи и кричат на разные голоса лягушки. У меня ни гроша, но я рассуждаю так: богат не тот, у кого много денег, а тот, кто имеет средства жить теперь в роскошной обстановке, какую дает ранняя весна. Вчера я был в Москве, но едва не задохнулся там от скуки и всяких напастей. Можете себе представить, одна знакомая моя, 42-летняя дама, узнала себя в двадцатилетней героине моей «Попрыгуньи» («Север» № 1 и 2), и меня вся Москва обвиняет в пасквиле. Главная улика — внешнее сходство: дама пишет красками, муж у нее доктор и живет она с художником.
Кончаю повесть, очень скучную, так как в ней совершенно отсутствуют женщина и элемент любви. Терпеть не могу таких повестей, написал же как-то нечаянно, по легкомыслию. Могу прислать Вам оттиск, если буду знать Ваш адрес после июня.
Хочется написать и комедию, но мешает сахалинская работа.
Желаю Вам всего хорошего; главное — будьте здоровы.
Да! Как-то писал я Вам, что надо быть равнодушным, когда пишешь жалостные рассказы. И Вы меня не поняли. Над рассказами можно и плакать, и стенать, можно страдать заодно со своими героями, но, полагаю, нужно это делать так, чтобы читатель не заметил. Чем объективнее, тем сильнее выходит впечатление. Вот что я хотел сказать.
Искренно преданный
А. Чехов.
1172. П. В. БЫКОВУ
4 мая 1892 г. Мелихово.
Многоуважаемый Петр Васильевич!
Иероним Иеронимович писал мне, что Вы близко стоите к редакции «Всемирной иллюстрации». Будьте добры при случае передайте редакции, что анонс, в котором она величает меня «высокоталантливым» и заглавие моего рассказа печатает буквами вывесочного размера, — этот анонс произвел на меня самое неприятное впечатление. Это похоже на рекламу зубного врача или массажистки и во всяком случае неинтеллигентно. Я знаю цену рекламе и не против нее, но для литератора скромность и литературные приемы в отношениях к читателю и товарищам составляют самую лучшую и верную рекламу. Вообще во «Всемирной иллюстрации» мне не повезло: просил аванса, а меня угостили анонсом. Не прислали аванса — и бог с ним, но репутацию мою нужно было бы пощадить. Извините, что это мое первое письмо к Вам брюзжит и наводит скуку.
Прошу Вас убедительно извинить меня и верить, что обратился я к Вам с жалобой только потому, что я Вас искренно уважаю.
А. Чехов.
4 мая. Ст. Лопасня, село Мелихово.
1173. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ)
7 мая 1892 г. Мелихово.
7 май. Ст. Лопасня.
В последнем № «Труда» я прочел рецензию о Ваших «Нескучных рассказах», о чем и спешу известить Вас.
В Москве я был, но зайти к Вам не успел. Ужасно много хлопот, умных и глупых.
Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов. На обороте:
Москва,
Б. Грузинская ул., д. Широкова
Александру Семеновичу Лазареву.
1174. А. С. КИСЕЛЕВУ
11 мая 1892 г. Мелихово.
11 май. Мелихово.
Моя фамилия с восторгом описывала мне Ваше пребывание в Мелихове, и я злился, что меня не было дома. Смотрите же, милый земский начальник, крепко держитесь слова, которое Вы дали: будем ждать Вас в июне. Если не приедете, то я опишу Вас в «Московском листке». К Вашему приезду я приготовлю великолепной тешки и множество анекдотов из нашей сельскохозяйственной практики. У нас творятся чудеса в решете: мерины превращаются в жеребцов, и кобылы, оплодотворенные вечером мерином, утром являются жеребцами. Честное слово, не шучу. У нас есть Белоножка, кобыла, оплодотворенная в присутствии свидетелей мерином и оказавшаяся после этого жеребцом. Можете позавидовать: в Бабкине таких чудес не бывает.
Посеяли мы 10 дес овса и столько же клевера с тимошкой. Сеем 3 дес картофеля, который, буде уродится, сбудем в монастырь и в Серпухов. Сеем чечевицу, горох, гречу и продолжаем сеять на Парнасе семена славы. Ваши советы насчет клеверного хозяйства, конечно, примем к сведению. В посеве ржи и овса я не вижу никакого толку, одни только хлопоты и маленькие надежды, которым грош цена. В будущем году я посею еще 10 дес клевера и т. д., а когда в другом участке поставлю избу, то и там на 30 дес заведу клевер.
Вы правы, без реки очень плохо. Но что делать? приходится утешаться словами Вольтера, который сказал, что в России 9 месяцев зима, а 3 месяца дурная погода. Зимою же река не видна под снегом, а в дурную погоду отсутствие ее является удобством. Но Вы не унывайте, ваше высокоблагородие! Когда я в лесном участке (150 дес ) построю хутор, там будет у нас проточная вода. Я заведу там пчел, 2000 кур, вишневый сад и буду жить, как старец Серафим. А хутор строить там необходимо, ибо без надзора 150 дес леса через 10 лет вместо ожидаемых богатств дадут одну только грусть.
Вчера у нас после засухи был дождь. Сегодня тоже. Все повеселело. Травы будут хорошие.
Итак, значит, честное, благородное слово, что Вы, Василиса Пантелевна и высокоуважаемый Боско, сиречь Сергей, приедете к нам в июне. Если бы Мария Владимировна согласилась посетить мою убогую хижину, то радость наша была бы несказанна. Я мог бы достать для нее рессорный экипаж. В сущности следовало бы купить таковой экипаж. Не правда ли? Мне в Сибири до такой степени надоело трепать свои грешные кишки на тарантасах, что путь от Мелихова до Лопасни всякий раз кажется мне пыткою.
Идет дождь.
Доходы мои превышают расходы, но, точно на смех, с получками я маюсь, как начинающий литератор. То издатель-нотариус сбежал, то адрес мой потеряли, то послали деньги в Серьпухов. Был день, когда у меня не было ни копейки и я хотел бежать вслед за нотариусом. Кстати сказать, живется в Мелихове дешевле, чем в Москве, но одолели всякие мелочи: то комнату надо оклеить, то колодезь чистить, то скамейки поставить, а в общем обходятся все эти пустяки сотни рублей.
В июне будут кегли и крокет. Найдете много перемен.
Соседнего имения я не мог бы купить, так как оно (38 дес ) продано дороже, чем по 100 р. за десятину. Но соседи нас не тяготят. Напротив. Это он и она, милые голуби, связанные незаконною любовью. Она старше его на 10 лет. Накупили они сельскохозяйств машин, необыкновенных плугов и без конца строят. Держат девять работников и четыре прислуги. Клевер сеют отдельно от ярового и озимого. А Вы знаете, мы не можем жить, если возле нет мишени, куда бы мы пускали свои юмористические стрелы. Не можем не судачить. Когда у соседей остынет их преступная любовь, тогда остынет и сельскохозяйственное рвение. Тогда и купим (если нас раньше не продадут).
Посылаю тысячу поклонов. Дай бог всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
Скоро в Воскресенске будет Егоров.
1175. И. П. ЧЕХОВУ
Май, не позднее 12, 1892 г. Мелихово.
Порядки в московских редакциях удивительны. Когда будешь в пятницу в «Обозрении» и тебе не выдадут корректуры, то скажи, чтобы тебе немедленно возвратили рукопись и что я к подобному отношению к себе не привык. Если рукописи в Конторе нет, то спроси, где она, и возьми. Во всяком случае скажи, чтобы рукописи не набирали и что я требую ее к возврату. Пусть по почте пришлют тебе. Узнай адрес кн. Цертелева и спроси, когда он бывает в редакции. В редакции скажи, что я беру назад рукопись потому, что князь не сдержал обещания, которое дал мне. Будь сердит и неумолим и не допускай никаких отговорок.
У нас в Мелихове хорошо. Все цветет и пока еще ничто не замерзло.
