буду сам глядеть за ними.
Третьего дня заказал я 50 вишневых дерев и 100 кустов сирени. Хозяйство мое мне нравится, во увы! ужасно тянет меня неведомая сила на Кавказ или в Крым; вообще к морю. Минутами бывает даже тяжело. Кажется, что если я в этом году не понюхаю палубы, то возненавижу свою усадьбу, которую, кстати сказать, по плану Миши, плотники обнесли частоколом. Но уехать, вероятно, не придется, так как работы по горло и денег лишних нет. Отложил все свои путешественные вожделения до августа.
Ну, как Вы съездили в Вену? Завидую Вам.
В июне я буду в Москве и зайду к Вам, чтобы увлечь Вас с собою под сень струй. После дождя у нас стало добропорядочно. Много зелени, но больше всего вишен. Вишен тьма-тьмущая.
Еще раз спасибо, голубчик, за будущих петухов и кур, а также за окаянное зелье. Будьте здравы, веселы и богаты, как Асаф Баранов. Да хранит Вас небо.
Ваш всем сердцем
А. Чехов.
В общем скучно. * в состоянии эрекции (нем.).
1187. Н. А. ЛЕИКИНУ
8 июня 1892 г. Мелихово.
8 июнь 1892 г. Ст. Лопасня.
Письмо Ваше получил, добрейший Николай Александрович. Надо полагать, что Мих Суворин теперь у себя в имении в Псковской губ и что добиться от него истины почти невозможно. Сегодня я напишу брату Александру. Если он приедет ко мне, то лучшей оказии не придумаешь. Буде понадобятся для собак цепочки и ошейники, то, пожалуйста, купите их сами, а потом сочтемся. Александр не сумеет купить, так же как и я, ибо нам никогда еще не приходилось возить собак. А видеть у себя таксов я жажду и алчу.
Да, ветеринария находится еще у нас в самом жалком положении. Иной раз посмотришь в рецепт и только руками разведешь. Белладонна, свинцовый сахар, серный цвет и тому подобная чепуха, прописываемая по старым скотским лечебникам. Лечебник, изданный «Посредником» для народа, положительно никуда не годен. Отсталость ужасная.
У нас нет дождей и жарко. Томимся. Рожь прекрасная, но яровые плачут. Поливка огородов замучила и мою фамилию, и прислугу. Странно, у Вас не цвела еще яблоня, а у меня уже краснеют вишни, висят яблоки величиной в три копейки, поспевают клубника и крыжовник. Ягод в этом году будет тьма-тьмущая. Одной клубники соберем, пожалуй, несколько пудов. А куда ее девать?
Книги, о которых Вы писали мне, у нас есть. Со Шредером я познакомился еще на Сахалине, когда постигал местное сельское хозяйство. Но вот беда, некогда заняться садом! Надо бы осмотреть каждое деревцо, но я пишу, работники в поле, сестра с огородом, мать по хозяйству… А когда я бываю свободен, меня требуют или в поле, или к плотникам, или в огород, или же все лопаты заняты и нечем окопать деревья. Занялся я спиливанием сухих фруктовых деревьев и сучьев, но провозился дня три и бросил. Старые деревья клонятся к земле — того и гляди упадут; сливы, прямо в цвету, лежали на земле, и приходилось рубить их, ибо не было спасения. Надо бы вилы для подпорок, но в лес некому ехать. Подождем августа, тогда будет посвободнее.
Я заказал к осени 100 кустов сирени и 50 дерев владимирской вишни. В том месте, которое я теперь огородил фундаментальной решеткой и которое служит продолжением нашего сада, придется посадить не менее 700 дерев. Выйдет сад превосходный, и лет через 8-10 мои наследники будут иметь с него хороший доход. В будущем году заведу пасеку.
Гречка у меня превосходная, а пчел нет.
Благодарил ли я Вас за книги? Я их давно уже получил. Простите, я невежливый человек, не высылаю Вам своих книг… Утешаю себя мыслью, что пришлю их Вам все сразу.
Александр меня удивил. Выпустил «Историю пожарного дела». Это очень хорошо. Он и ко мне обращался насчет сынишки, я обещал навести справки, но в моем архиве такая масса писем, что подступить страшно.
Низко кланяюсь Вашим и желаю теплой, сухой погоды. Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
1188. Ал. П. ЧЕХОВУ 9 июня 1892 г. Мелихово.
Ст. Лопасня, 9 июнь.
Получил я «Историю пожарного дела» и подумал: кто б мог предположить, что из нужника выйдет такой гений? Последняя книжка «Историческ вестника» довершила мое удивление, и я не перестаю задавать себе этот вопрос. Да, Саша, ты гений. Сторожа в таганрогской Михайловской церкви должны гордиться, что у их старосты такой племянник.
Мы были наслышаны от твоего друга Н. А. Лейкина, что ты скоро приедешь в наше имение. Идея гениальная, и не замедли привести ее в исполнение. Но приезжай в медной каске. Перед приездом исполни просьбу, весьма громоздкую просьбу! Спишись со своим другом Лейкиным, которого ты так любишь (село Ивановское на Неве), и привези от него двух моих великолепных таксов. Расходы по провозу собак — мои. Я андам. Без собак не моги приезжать. Это очень милые животные, они будут всю дорогу утешать тебя. Ты их полюбишь, Саша.
Все наши здравствуют. Отец взволнован: Виссарион, епископ Костромской, получил Анны 1-й степени, а Александр, епископ Можайский, который старше его, еще не получил.
Кланяйся своей супруге и чадам. Не будь штанами, приезжай.
А. Чехов.
1189. Ал. П. ЧЕХОВУ 11 июня 1892 г. Мелихово.
11 июнь.
Получил я твое письмо, пожарный Саша, и отвечаю сице. Я уже писал тебе, что приезд твой ожидается в Мелихове, но не иначе, как в обществе лейкинских таксов. Пожалуйста, привези таксов.
Твоя заказная бандероль ушла в Серпухов и будет лежать там в почтовой конторе до nec plus ultra.*
Что же касается 85 руб., то вышли их Ивану для передачи мне (Тверская застава, Миусское училище). Деньги нужны до зареза, до отчаянности, и потому можешь судить, сколь гениальным показалось твое обещание.
M-elle Загуляевой буду писать.
Фотографии получены. Мы купили свинку.
Приспособься приехать не позже июня, ибо в июле не будет уже той чертовой пропасти всяких ягод, какая удивляет теперь наш взор. Началась косовица.
Так гляди же, мы ждем. Что ты на своей книге подписался Чеховым, а не Гусевым, — это подло.
Леонид Третьяков и Сержель умерли.
Все у нас здравы и благополучны, но Лопасня деньги любить, а денег у нас нет.
Желаю Вам всего хорошего, молодой человек. Подтяните брюки.
Ваш благодетель
А. Чехов.
Приехал Иван. Взыскивает. * до крайних пределов (лат.).
1190. А. С. СУВОРИНУ
16 июня 1892 г. Мелихово.
16 июнь. Ст. Лопасня.
Однако Вы меня удивили. Я думал, что Вы уже по Битюгу гуляете или за границей купаетесь, и давно уже послал Вам письмо в Бобров, ан Вы еще в Петербурге мерзнете. Если Вы долго жили в Питере, то отчего мне не писали?
В августе я поехал бы с Вами в Феодосию с восторгом. Прожил бы я там с Вами, буде угодно, весь сентябрь и октябрь с наслаждением. И даже остался бы там зимовать. В самом деле, если бы Вы вернулись в августе! Для меня это было бы очень, очень хорошо. Напишите мне о Ваших осенних намерениях попространнее. Что касается холеры, то бояться ее не следует. Она далеко не пойдет и к сентябрю, вероятно, прикончится. В наше время она не живуча.
Жду Вашей повести и поспешу исполнить авторское желание. Если пришлете еще что-нибудь и из-за границы, то буду очень рад, ибо испытываю тоску по литературе. Мне хочется и писать, и читать, и критику разводить.
Астрономка еще не приезжала.
Вы хотите, чтобы я описывал Вам свои впечатления. Мелихово — не заграница. Преобладают у меня теперь два впечатления: одно — прекрасное от сенокоса и другое — отвратительное от женоподобного, мясистого и голодного Сорохтина, моего предместника, который все еще не угомонился и всячески старается облапошить меня.
Душа моя просится вширь и ввысь, но поневоле приходится вести жизнь узенькую, ушедшую в сволочные рубли и копейки. Нет ничего пошлее мещанской жизни с ее грошами, харчами, нелепыми разговорами и никому ненужной условной добродетелью. Душа моя изныла от сознания, что я работаю ради денег и что деньги центр моей деятельности. Ноющее чувство это вместе со справедливостью делают в моих глазах писательство мое занятием презренным, я не уважаю того, что пишу, я вял и скучен самому себе, и рад, что у меня есть медицина, которою я, как бы то ни было, занимаюсь все-таки не для денег. Надо бы выкупаться в серной кислоте и совлечь с себя кожу и потом обрасти новой шерстью.
Пишите мне побольше. Ведь у Вас пропасть свободного времени. Вы утомлены, но все-таки пишите. Право, мне скучно оттого, что Вы уехали так далеко. Жизнь моя изменилась круто: я не переписываюсь теперь ни с кем, кроме Вас. Изредка перекликнешься с недугующим Свободиным, а остальные благоприятели умолкли в ответ на мое молчание. Иссякли приятельские сюжеты.
Дождей нет. Яровые погибли. Рожь будет легковесная.
Пришли больные. Баба с глазом. Дала полотенце.
Ну, желаю Вам всяких благ, а главное веселья и хорошего сна.
Правда ли, что нас ожидает литературное торжество — 50-летний юбилей Григоровича?
Ваш А. Чехов.
В самой Лопасне продается большое имение предводителя Рюмина, с дворцами, с лесами, с рекой и с тысяча одной ночью. Есть также продажные имения в 30-40 и 50 тысяч, из коих, кажется, ни одного нет такого, которое не требовало бы ремонта. Рюминское имение в полном порядке. Говорят, есть даже зоологический сад.
1191. В. Г. ЧЕРТКОВУ
18 июня 1892 г. Мелихово.
18 июнь.
Владимир Григорьевич.
Я живу теперь не в Москве, а в Серпуховском уезде, и потому письмо Ваше, посланное в мае, я получил только вчера. Мой адрес такой: Ст. Лопасня Моск.-Курск. дор., село Мелихово — это для простых писем, для всякой же иной корреспонденции — г. Серпухов, село Мелихово.
Трудно иметь мнение о собственных произведениях, но мне кажется, что рассказ мой «Жена» не подходит для Вас. Если Вы думаете иначе, то сделайте одолжение, берите его и печатайте. Я поищу у себя в столе и, быть может, найду какой-нибудь другой рассказ и пришлю Вам; мне хочется, чтобы мое участие в Вашем предприятии обошлось без «Жены».
Рассказ печатайте и издавайте на тех условиях, которые находите справедливыми, то есть наиболее подходящими для себя в данное время. В конце Вашего письма Вы, ссылаясь на свою неопытность в определении размеров авторского гонорара, предлагаете мне высказать на этот счет свое мнение. Но я тоже не могу похвастаться опытностью. До сих пор мне приходилось отдавать свои произведения для дешевых изданий только один раз, а именно А. С. Суворину для его «Дешевой библиотеки». Он платит мне за каждое издание «Детворы» 100 рублей. Сколько экземпляров составляет каждое издание, я не помню. Вы спишитесь с ним, т. е. с Сувориным. Расчеты его с авторами, кажется, не составляют
