письмо, полученное мною от секретаря Петербургского комитета грамотности г. Кетрипа.
Комитет Добровольного флота уведомил меня, что книги будут доставлены на Сахалин бесплатно.
Новостей нет никаких. Поэт Плещеев получил наследство в два миллиона и занят теперь такими широкими планами, как будто ему не 70, а 18 лет. За ведение дела Плевако получил с него 20 тысяч. Тот же Плевако получил в Варшаве с Бартенева 10 тысяч, т. е. по 1250 руб. за каждый год восьмилетней каторги. Глеб Успенский болен и, говорят, опасно. Актеров осыпают цветами и носят их на руках. Средство Коха провалилось в России окончательно.
Все обстоит благополучно, так что, подобно надзирателям в Дуэ, можно на каждом шагу докладывать: все обстоит благополучно. О Сахалине я не напечатал еще ни одной строки и печатать не буду, пока не напишу своей книжки.
Каморский говорил мне, что ему поручено организовать из сс -каторжных железнодорожный батальон, кажется, в две тысячи человек. При постройке сибирской железной дороги каторжные будут получать деньгами более 30 коп. в день.
Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно уважающим и преданным.
А. Чехов.
913. А. П. ЛЕНСКОМУ
27 февраля 1891 г. Москва.
27 февр.
Дорогой Александр Павлович!
В начале первой недели поста я еду во Владимирскую губ на стеклянный завод Комиссарова. Не найдете ли Вы возможным поехать со мной? Весна, грачи, скворцы, попы, урядники, рабочие, мельница и громадные, аду подобные, печи на заводе. Все это, уверяю Вас, ужасно интересно. Мы поедем сначала по железной дороге, а потом на лошадях. Остановимся мы в квартире брата; помещения у него достаточно.
Вернувшись в Москву, Вы привезете с собой много посуды, которая будет сделана при Вас же и по Вашим рисункам. Пробудем на заводе недолго.
Завтра я еду в Бабкино к Киселеву. Вернусь в понедельник и явлюсь к Вам за ответом.
Главное, не забывайте — весна! И мы увидим множество людей.
Кланяюсь Лидии Николаевне и Ленскому-фису. Подумайте, голубчик! Кроме Вас, я никого не приглашаю с собой, ибо Левитан едет в Петербург, да и утомляется он скоро, а остальные не поедут, хоть из пушек стреляй.
Я пишу большую повесть.
В чаянии благополучного для меня ответа, пребываю любящим Вас
А. Чехов.
914. А. И. СУМБАТОВУ (ЮЖИНУ)
27 февраля 1891 г. Москва.
Милый Александр Иванович, был у Вас, чтобы сказать Вам, что завтра меня не будет в Москве и что шампанское пить не будем. Не найдете ли Вы возможным отложить до понедельника? Уезжаю я во вторник или в среду. Видел сегодня Александрова; на комитете не был.
Ваш А. Чехов.
Поклон Вл Ив.
915. А. И. УРУСОВУ
4 марта 1891 г. Москва.
4 март.
Ваше письмо, уважаемый Александр Иванович, я получил вчера, в воскресенье, в 11 часов вечера, вернувшись из деревни. В тот час, когда Вы обедали у Варвары Алексеевны, я ехал на широких санях по тающему снегу и смотрел на грачей, которые, кстати сказать, прилетели.
Кланяюсь Вам.
Ваш А. Чехов. На обороте:
Арбат, Никольский пер., собств. дом Князю Александру Ивановичу
Урусову.
916. А. С. СУВОРИНУ
5 марта 1891 г. Москва.
5 март.
Едем!!! Я согласен, куда угодно и когда угодно. Душа моя прыгает от удовольствия. Не поехать было бы глупо с моей стороны, ибо когда еще представится случай? Но, голубчик, предоставляю Вам взвесить следующие обстоятельства:
1) У меня далеко еще не кончена моя работа. Если я ее отложу до мая, то сахалинскую работу придется начать не раньше июля, а это опасно, ибо сахалинские впечатления у меня уже испаряются, и я рискую забыть многое.
2) У меня совсем нет денег. Если я, не кончив своей работы, возьму еще тысячу рублей на поездку, а потом после поездки на прожитие, то я так запутаюсь, что сам черт не вытянет меня за уши. Я еще не запутался, потому что изощряюсь и живу скромнее просвирни, но если я поеду, то все пойдет к черту, счеты мои запутаются, и я почувствую себя в неоплатных долгах. При одной мысли о двухтысячном долге я падаю духом.
Есть много и других обстоятельств, но все мелко перед работой и деньгами. Итак, просмакуйте мои соображения, войдите на мгновение в мою шкуру и решите: не лучше ли мне остаться? Вы скажете, что все это пустяки. Но Вы бросьте свою точку зрения, а станьте на мою.
Жду скорейшего ответа.
Моя повесть подвигается, но ушел я недалеко.
Был в деревне у Киселевых. Грачи уже прилетели.
Ваш А. Чехов.
917. Е. М. ШАВРОВОЙ
6 марта 1891 г. Москва.
6 март.
Я страшно виноват перед Вами, уважаемая Елена Михайловна, но если бы Вы знали, какую длинную повесть пишу я, как кружится у меня по этому поводу голова, то извинили бы меня за то, что я до сих пор не даю Вам никакого ответа. Я еще не читал Ваших рассказов. О, я злодей! Днем я не читаю ничего, потому что это помешало бы тому моему порядку мыслей, который нужен для работы, а к вечеру бываю утомлен и зол, и тоже не читаю ничего, кроме статей газетного характера.
В начале будущей недели я, вероятно, уезжаю в Италию. До отъезда я прочту Ваши рассказы и сделаю все, что нужно. Если же не уеду, то ответ Вы получите не ранее конца второй недели поста.
Я хотел устроить для Вас свидание с Сувориным, но он вдруг заболел и уехал. Он любит литературу страстно и отлично бранится, а Вы теперь переживаете тот стадий Вашей начинающейся деятельности, когда с Вами нужно жестоко браниться. Хотя бы за бритую рожу.
Ну, коли Вам понадобится актер, то почему не взять настоящего, например, Ленского, а не эту восковую, богоподобную фигуру? Не терплю двуногих богов, особенно, если их сочиняют. Давайте нам жизнь, г. Шастунов!
Опишите-ка Филиппыча. Этот покрупнее Зильбергроша. Я встретился с ним в Театральной конторе и спросил о Вас, он похвалил, я проболтался о том, что Вы пишете, и поспешил взять с него честное слово, что это останется между нами. Он не сдержал своего слова, ну а я в отместку за это не велел его принимать, и ему уже раз было отказано.
О какой «Каштанке» Вы пишете? У меня такого рассказа нет. Если кончили про Зильбергроша, то пришлите. Но, г. Шастунов, откуда Вам известна жизнь Зильбергроша? Интересно будет прочесть, очень интересно. Пришлите. Если пришлете, то все прочту в один присест и тотчас же дам ответ.
Будьте здоровы, г. Шастунов. Отчего бы Вам в Италию не поехать? Я еду туда с Сувориным.
Ваш А. Чехов. На конверте:
Елене Михайловне Шавровой.
Здесь, Волхонка, а. Воейковой.
918. И. С. ВОЛОГДИНУ
8 марта 1891 г. Москва.
Книги посланы 666 руб. пароходом без наложенного платежа, погодите высылать деньги до июня.
Чехов.
919. Е. М. ШАВРОВОЙ
8 марта 1891 г. Москва.
8 март.
Получил рассказы и прочел, Елена Михайловна, и ничего не нахожу ужасного в Вашем «Михаиле Ивановиче». Напротив, все очень скромно. А за Репина позвольте обидеться: разве можно в жаркое время кормить писателя поросенком? Побойтесь бога!
Я заказывал Зильбергрошу рассольник из потрохов, и рассольник всякий раз был удивительный.
Для M-me Зильбергрош пятидесяти лет много. Не надо утрировать. И 40 довольно. Дело, впрочем, не в летах. Она может быть и 23-хлетнею. Главное достоинство М-те 3 — это ее черезмерная сытость. Когда она качалась на кресле, то давала такое впечатление, как будто всего накушалась, и ее теперь мутит, и хочется кисленького — байроническая черта. Мих Ив сделан у Вас очень хорошо, и она тоже, и офицерик. Пока Вы описываете то, что видели, выходит отлично, но как только дошли до Шурочки, которой никогда не видели, то выходит один только душевный вопль и больше ничего. M-me З платит своему гусю лапчатому 75 руб. в месяц; не понимаю, причем тут какая-то Шурочка? Похоже на то, что она пришла, понюхала и ушла. Пусть она убирается к своему мужу! Этою Шурочкой и тающей Олей Вы делаете то, что внимание читателя раздваивается, уменьшается вдвое и сила рассказа.
«У гадалки» великолепный рассказ, и я этому ужасно рад. Очень, очень хорошо. Оба рассказа я в понедельник увезу в Петербург; туда же увезу «В цирке» и «Каштанку», если найду таковую. Насчет «In vino» — не послать ли нам его в «Артист»? Там любят богоподобных актеров.
Вот что: у меня чешутся руки, не позволите ли Вы мне приделать конец к Зильбергрошу? Ответьте до понедельника.
Из Петербурга еду за границу, на Святой буду в России.
Вчера был у меня моргающий Филиппыч. Опять его не приняли. Мне стало жаль его, и я вечером сходил к нему и видел репетицию. Мне больше всех понравился жидок, который играл маркиза и поэтому не мог репетировать без шпаги. Сплошная грация.
Желаю всех благ.
Ваш А. Чехов. На конверте:
Елене Михайловне Шавровой.
Здесь, Волхонка, д. Воейковой.
920. М. В. КИСЕЛЕВОЙ
11 марта 1891 г. Москва.
11 март.
Отправляясь во Францию, Испанию и Италию, молю вас, о небеса, сохранить Бабкино в добром здравии и благополучии! Да, Мария Владимировна! В писании сказано: он ахнуть не успел, как на него медведь насел. Так и я: ахнуть не успел, как уже невидимая сила опять влечет меня в таинственную даль. Сегодня еду в Петербург, оттуда в Берлин и так далее. Взбираясь на Везувий или глядя на бой быков в Испании, я помяну Вас в своих святых молитвах. До свидания!
Я был в семинарии и подбирал для Василисы семинариста. Много чутких и отзывчивых, но ни один не согласился. Сначала, особенно когда я сказал, что у Вас за столом бывают иногда горох и редька, соглашались, но когда я нечаянно проговорился, что в камере земского начальника стоит кровать, на которой порют, все стали почесываться и бормотать: «Об этом надо подумать». Впрочем, один рябенький, которого зовут Герасимом Ивановичем, очень чуткий и отзывчивый, приедет к Вам на днях. Надеюсь, что Вы и Василиса примете его любезно. Пользуйтесь случаем: партия блестящая. Муж Самоварочки Голохвастовой менее отзывчив. Пороть Герасима Иваныча можно, потому что он говорил мне: «Я до бесконечности люблю сильные ощущения». Когда он будет у Вас, запирайте шкаф, где водка, и держите форточки открытыми, потому что семинарская вдохновенность и отзывчивость дают себя знать каждую минуту.
Какая счастливая Василиса!
Идиотик у нас еще не был.
Куры клюют петуха. Они, должно быть, говеют, или, быть может, добродетельным вдовам не нравится жених.
Мне принесли новое пальто на клетчатой подкладке.
Ну, будьте небом хранимы, здоровы, счастливы, покойны. Земскому начальнику, Василисе и Елизавете Александровне нижайший поклон. Дай бог вам всем всего хорошего. Вернусь я на Святой неделе. Не забывайте искренно Вам преданного
А. Чехова.
Если Ольга Ивановна еще не уехала от Вас, будьте добры передать поклон и ей.
921. Ф. А. КУМАНИНУ
11 марта 1891 г. Москва.
11 марта.
Посылаю Вам, Федор
