бы ей понравилось, то мы поселились бы здесь навсегда. Тут все теплая погода, ходим без пальто, и, по-видимому, зимовать здесь очень удобно. Мы зимовали бы в Ялте, а лето проводили бы в Мелихове или в Кучукое под Ялтой.
Если мамаша поедет ко мне, то пусть телеграфирует; я выеду в Севастополь к ней навстречу и с вокзала прямо повезу ее в Ялту на лошадях.
Со скорым поездом ехать удобно. Здесь мамашу встретят дружелюбно и устроят ее хорошо. А если бы и ты могла взять отпуск и приехать хоть на неделю, то для меня это была бы большая радость. Кстати бы поговорили, как теперь быть. Мне кажется, что после смерти отца в Мелихове будет уже не то житье, точно с дневником его прекратилось и течение мелиховской жизни.
Я, повторяю, совершенно здоров. Пиши мне, пожалуйста, не держите меня в неизвестности. Посылку получил.
Буду еще писать завтра. Будь здорова. Кланяйся мамаше, Ване и Соне.
Твой Antoine.
2436. Я. С. МЕРПЕРТУ
15 октября 1898 г. Ялта.
Многоуважаемый Яков Семенович, Вы могли бы прислать Вашу рукопись, не спрашивая на то позволения. К чему эти церемонии? Ведь Вы знаете, с какой симпатией я отношусь к Вам и к Вашей деятельности. Пушкина вышлю непременно, а статью Вашу прочту с большим удовольствием — и говорю это вполне искренно.
Я живу в Ялте, погода здесь прекрасная, теплая.
Позвольте пожелать Вам всего хорошего. Гнедичу напишу еще раз.
Ваш А. Чехов.
15 окт.
2437. А. С. СУВОРИНУ
17 октября 1898 г. Ялта.
17 окт.
Умер отец после мучительной болезни и операции, которая продолжалась долго; и этого не случилось бы, если бы я был дома. Я не допустил бы до омертвения.
Как бы ни было, настроение у меня в последние дни совсем не радостное. А погода великолепная; стоят теплые, совершенно летние дни, и только по утрам бывает прохладно. Я послал в «Новое время» телеграмму насчет погоды, но ее не напечатали, вероятно, подумали, что я утрирую. Вера и Надежда Алексеевны щеголяют в летних платьях.
Я, вероятно, останусь зимовать в Ялте. За границу не хочется. Да и нельзя уезжать далеко, так как необходимо начертать план дальнейшего существования. На сих днях приедет в Ялту сестра, и мы вместе будем решать, как нам быть. Мать, вероятно, уже не захочет жить в деревне, ей одной там будет страшно. Должно быть, продадим Мелихово и устроимся в Крыму, где будем жить вместе, пока бациллы не покинут меня; так или иначе, но доктора того мнения, что в Крыму придется мне провести еще не одну зиму. Это называется выбиться из колеи.
Вы неоднократно говорили, что я могу взять из книжного магазина 5 или даже 10 тысяч на льготных условиях, т. е. с уплатой долга в несколько лет по частям. Если Вы и теперь судите так же, то пришлите мне переводом по телеграфу 5 тысяч и скажите в магазине, чтобы долг вычитался из моих доходов мало-помалу, по одной тысяче в год, не больше, а То мне придется круто.
Из газет узнал об успехе «Федора Ивановича» у Вас и в Москве. О сценке из народного быта подумаю; вероятно, напишу. В Ялте тихая жизнь, хочется писать роман, и я, войдя в свое обычное настроение, засяду и напишу листов десять.
Здесь шла Ваша «Татьяна Репина» с Волгиной.
Телеграфируйте. Образцов еще не получал. Материал для первого тома привезут барышни Коломнины. Это очень милые человечицы, с ними весело, но они редко приезжают из Алупки. Вчера привезли мне винограду.
Луна. Море очаровательно. Иду опускать это письмо.
Ваш А. Чехов.
Дача Иванова, Ялта.
2438. M. О. МЕНЬШИКОВУ
20 октября 1898 г. Ялта.
20 окт.
Дорогой Михаил Осипович, Виктор Сергеевич Миролюбов, издатель «Журнала для всех», бывший оперный певец, Ваш давний почитатель, желает повидаться с Вами, чтобы познакомиться и поговорить. Это добрый, благодушный человек, простяк. Рекомендую Вашему вниманию. Теперь он в Ялте, скоро уезжает в Петербург. Кстати сказать, у Вас много почитателей. На днях в Алупке одна дама, мать семейства, долго расспрашивала меня, какой Вы; я рассказывал, а она слушала, по-видимому, с большим удовольствием.
У меня умер отец. Выскочила главная шестерня из мелиховского механизма, и мне кажется, что для матери и сестры жизнь в Мелихове утеряла теперь всякую прелесть и что мне придется устраивать для них теперь новое гнездо. И это весьма вероятно, так как зимовать в Мелихове я уже не буду, а без мужчин в деревне не управиться. Спасибо за письмо. Читаю «Начала жизни» с большим удовольствием. Очень хорошо. В Ялте пробуду еще долго.
Ваш душевно А. Чехов. На обороте:
Царское Село.
Михаилу Осиповичу Меньшикову.
Магазейная, д. Петровой.
2439. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ
20 октября 1898 г. Ялта.
Дорогой Иван Яковлевич, спасибо за «Le Temps» — получаю каждый день и читаю с удовольствием. Я в Ялте и пробуду здесь долго; быть может, даже поселюсь здесь с матерью. У меня умер отец, и теперь семья едва ли захочет жить в Мелихове, тем более, что там мне уже нельзя зимовать. Жду сестру в Ялту, будем обсуждать вместе, как быть.
А С тоже писал мне, что я «победил» и проч. Вам нужно набраться терпения; по всей вероятности, придется пережить Вам еще немало сюрпризов. У каждого человека в жизни бывает темная полоса, такая полоса и у Вас теперь. Но все обойдется рано или поздно, только крепко держитесь своей линии и не уступайте. Жаль, что Вы не сделались проприетером; но время еще не ушло, летом устроитесь. Крепко жму Вам руку. Если попадется турецкая газета, издаваемая в Париже младотурками, то пришлите мне, пожалуйста, Привет Вашей жене и детям.
Ваш А. Чехов,
2440. А. С. ЯКОВЛЕВУ (отрывок) 20 октября 1898 г. Ялта.
Вы можете оказать мне услугу или протекцию, и мы будем квиты до самого страшного суда. Буде найдете это удобным, возьмите на себя труд похлопотать насчет И П, который состоит на службе учителем уже почти 20 лет и давно хочет примазаться к какому-нибудь казенному училищу ради чинопроизводства — и никак не может. Как бы ему в конце концов получить коллежского регистратора? Увы, он так же, как и я, не имеет никакого чина. И П не кончил ни в университете, ни в гимназии, так как свою педагогическую карьеру начал чуть ли не с 18 лет. Но зато он считается заслуженным и образцовым педагогом. Он получил много наград, и грудь его подобна иконостасу: у него медалей, как у фельдфебеля, и если бы служба была государственной, то давно бы уже его произвели, по крайней мере, в статские советники. Здоровье мое недурно, погода редко бывает плохой, работать я, по-видимому, уже начал, так что живется пока ничего себе. Кем Вы состоите в министерстве земледелия? И я тоже не чужд Вашему министерству, я состою корреспондентом отдела сельскохозяйственной статистики, состою уже давно, так давно, что, кажется, уже имею право на ношение установленного знака (пустой коробки из-под сардин), но правом этим из вольнодумства не пользуюсь.
2441. A. C. СУВОРИНУ
20 октября 1898 г. Ялта.
Вчера писал Вам насчет денег, а сегодня опять просьба. Мой бывший ученик Анатолий Яковлев, сын московского типографа и камергера С. П. Яковлева, автор нескольких рассказов, помещенных в «Новом времени», хочет повидаться с Вами. Я написал ему, что дома Вы бываете очень заняты и что удобнее всего ему подойти к Вам в театре и заговорить. Так вот, если в театре подойдет к Вам симпатичный молодой человек, то знайте, что этим Вы обязаны мне. Кстати сказать, это хороший, умный и очень воспитанный человек.
Я поздравляю Орленева и от души желаю ему всего хорошего; если не забудете, передайте ему, что я рад за него. Это хороший актер, художник. Погода в Ялте все еще очень хорошая, теплая. Кашляю, но чувствую себя вполне порядочно и томлюсь, что я не на севере. Желаю всего лучшего и низко кланяюсь.
Ваш А. Чехов.
20 октябрь. На обороте:
Петербург.
Алексею Сергеевичу Суворину.
Эртелев 6.
2442. И. П. ЧЕХОВУ
20 октября 1898 г. Ялта.
20 окт.
Милый Иван, Миша телеграфировал, что Маша приедет в Ялту, но вот уже прошла неделя, нет ни Маши, ни известий. Я ничего не знаю, точно все сговорились скрывать от меня. Где мать?
Я, кажется, уже купил участок. После совершения купчей напишу подробности. Участок очень хороший, все хвалят, и мне уже предлагают за него на 1 1/2 тыс. дороже, хотя сам я плачу за него не наличными, а закладной по 5%.
Сегодня я написал насчет тебя Яковлеву. Жди последствий. Я сообщил твой адрес, так что сам не ходи, а жди, когда тебя позовут. Участок покупаю я в Ялте, в 15 минутах ходьбы от моря, сад, виноградник, своя вода. И кроме того еще именьице, о котором я тебе писал. Напрягусь, соберу все силы, и авось удастся устроиться по-человечески.
Соне и Володе поклон.
Твой Antonio. На обороте:
Москва.
Его высокоблагородию
Ивану Павловичу Чехову.
Новая Басманная, д. Крестовоздвиженского, Петровско-Басманное училище.
2443. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК
20 октября 1898 г. Ялта.
20 окт. вечер.
Милая кума, возвращаю Вам условие — с благодарностью за хлопоты. Пьесы получил — уже сдал в женскую гимназию, где будут играть их.
Сегодня у меня сильно голова болит. Напишу как-нибудь в другой раз, а теперь простите.
Жму крепко руку.
Ваш Повсекакий.
Ялта.
(Адрес просто: Ялта, Чехову.)
2444. Л. А. АВИЛОВОЙ
21 октября 1898 г. Ялта.
Я прочел Ваше письмо и только руками развел. Если в своем последнем письме я пожелал Вам счастья и здоровья, то не потому, что хотел прекратить нашу переписку или, чего боже упаси, избегаю Вас, а просто потому, что в самом деле всегда хотел и хочу Вам счастья и здоровья. Это очень просто. И если Вы видите в моих письмах то, чего в них нет, то это потому, вероятно, что я не умею их писать.
Ваше письмо прислали мне из Лопасни в Ялту, оттого я и запаздываю ответом. Я теперь в Ялте, пробуду здесь еще долго и даже, быть может, останусь зимовать. Погода чудесная, совершенно летняя. Ваше невеселое, чисто северное письмо напомнило мне о Петербурге я вспомнил Ваших петербургских критиков, мудрецов, говорящих в ответ на «Забытые письма»: «Покорно благодарю!», вспомнил туман, разговоры, вспомнил и поскорее пошел к морю, которое теперь очаровательно. Быть может, даже я поселюсь в Ялте. У меня в октябре умер отец, и после этого усадьба, в которой я жил, потеряла для меня всякую прелесть; мать и сестра тоже уже не захотят жить там, и придется теперь начинать новую жизнь. А так как мне запрещено зимовать на севере, то свивать себе новое гнездо, вероятно, придется на юге. Отец умер неожиданно, после тяжелой операции — и это на меня и
