что она больна. Я сказал ей, что будто сестра прислала для передачи ей банку варенья и коробку конф, а я нечаянно съел — она поверила.
Скажи Клюкину, что я разрешил ему поместить «Белолобого» в сборнике, но не разрешал выпускать его брошюрами.
Будь здоров.
Твой Antonio.
2579. В. Ф. КОМИССАРЖЕВСКОЙ
19 января 1899 г. Ялта.
19 январь.
Я огорчен, Вера Федоровна: Вы задали мне неразрешимую задачу. Во-первых, я во всю жизнь мою никогда не писал рецензий, для меня это китайская грамота, во-вторых, я не пишу в «Новом времени». Я огорчен, что не могу исполнить Вашего желания, и боюсь, что Вы не поверите, до какой степени я огорчен. Ваше желание для меня свято, и не уметь исполнить его — это уж совсем конфуз. Кстати сказать, в «Новом времени» я не работаю уже давно, с 1891 года. За книгу большое Вам спасибо, я прочел ее с удовольствием. Что написать о себе? Живу я в Ялте, скучаю; здесь надоело мне все, даже очень хорошая погода, хочется на север. Если будут деньги, то в начале весны поеду за границу, в Париж.
Моя «Чайка» идет в Москве уж в 8-ой раз, театр всякий раз переполнен. Говорят, поставлена пьеса необыкновенно, и роли знают отлично. М. И. Писарев, кончив пьесу, сказал, что в соседней комнате лопнула «бутылка» — и публика смеялась; московский исполнитель сказал, что лопнула стклянка с эфиром — и смеха не было, все обошлось благополучно. Как бы ни было, писать пьесы мне уже не хочется. Петербургский театр излечил меня.
Зачем Вы все болеете? Отчего не полечитесь серьезно? Ведь болезни, особенно женские, портят настроение, портят жизнь, мешают работать. Я ведь доктор, я знаю, что это за штуки.
Вы пишете, что имеете успех; мне это известно, я радуюсь, в то же время мне досадно, — досадно, что не приходится видеть Вас. Вы превосходная артистка, только жаль, что нет у Вас подходящего entourage’a*, нет театра, нет товарищей. Вам бы хоть в Москву, в Малый театр. Тут все-таки больше на искусство похоже и между артистами немало хороших людей! В Москве Вы имели бы громадный успех, вообразить даже трудно.
Где Вы будете летом? Где будете играть? Если где-нибудь близко к Москве, то я приехал бы взглянуть на Вас. С апреля я дома, около Москвы.
Еще раз благодарю от всей души, желаю здоровья, счастья и всего, что только есть хорошего на этом свете.
Ваш А. Чехов. * окружения (франц.)
2580. А. С. СУВОРИНУ
19 января 1899 г. Ялта.
Главное побуждение: хочется привести свои дела некоторый порядок. Продолжаю торговаться. Прошу за будущие произведения 250 лист и надбавки каждые пять лет по 250. Пришлите календарь. Благодарю сердечно за телеграмму. Кланяюсь.
Чехов.
2581. Г. А. ХАРЧЕНКО
19 января 1899 г. Ялта.
19 января.
Гавриил Алексеевич!
Исполняю Ваше желание, сообщаю подробности, касающиеся моей семьи. Начну с отца, Павла Егоровича. Он скончался 12 октября прошлого года в Москве, после тяжелой операции. Последние годы своей жизни он прожил у меня в имении; старость у него была хорошая. Мать, Евгения Яковлевна, обыкновенно проживает у меня, теперь же она в Москве, у сестры моей, Марии Павловны, которая служит преподавательницей в женской гимназии и занимается живописью. Мать очень добрая, кроткая и разумная женщина, ей я и мои братья обязаны многим. Что касается братьев, то старший, Александр, служит в Петербурге, второй, Николай, прекрасный художник, подававший блестящие надежды, умер в 1889 г. от чахотки, третий, Иван, образцовый педагог, служит в Москве заведующим Покровско-Басманным училищем; четвертый, Михаил, в Ярославле, начальник отделения казенной палаты. Александр, Иван и Михаил — женаты, я холост. Все мы давно повыросли, но изменились мало в своих отношениях к тем, кто когда-либо был близок к нам. О Вас, например, мы часто вспоминаем, чаще, чем Вы думаете.
От всей души благодарю Вас за письмо и буду рад, если Вы хотя изредка будете подавать весть о себе. Если случится быть в Харькове, то постараюсь повидаться с Вами.
Желаю Вам всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
Ялта.
Дядя мой, Митрофан Егорович, умер, его похоронили в церковной ограде, в уважение к его особым заслугам. Федосья Яковлевна, тетка, которую Вы, вероятно, помните, тоже умерла.
2582. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
20 января 1809 г. Ялта.
Милый Виктор Александрович, хищная тигра Маркс покупает у меня мои произведения — на веки вечные. Будь добр, скажи в телефон или напиши в книжный магазин «Русской мысли», чтобы не медля сообщили, сколько экземпляров «Острова Сахалина» осталось еще; сообщить нужно по адресу: Петербург, М л Морская, 22, редакция журнала «Нива», для Петра Алексеевича Сергеенко. Пожалуйста, исполни сию мою просьбу; кроме тебя, больше не к кому обратиться.
А также надо бы Сергеенке сообщить, сколько экземпляров «Святой ночи» и «Мечты» выпустило в свет Общество грамотности и что еще желает выпустить. Если телеграфируешь названия рассказов, предполагаемых к печати, то Сергеенко включит их в договор (Сергеенко мой поверенный), но надо телеграфировать или писать не иначе, как от имени Общества. Продаю за 75000. Но это пока между нами, не говори никому.
Завтра в Ялту прибудет Вукол со своими почками. Как нарочно, начались дожди, нельзя выходить.
Если продам сочинения, то поеду за границу на весну.
Отчего ты болеешь? Что болит?
Почему? Ты пишешь очень скупо, очень, очень скупо, и не поймешь, как тебе живется в Москве — хорошо или дурно.
Будь здоров, небесами храним. Крепко жму руку.
Твой А. Чехов.
20 янв.
2583. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ
20 января 1899 г. Ялта.
Дорогой Иван Иванович, издатель «Нивы» Маркс покупает у меня мои произведения, покупает совсем право собственности. Сделайте милость, возможно скорее сообщите по адресу: Петербург, М л Морская, 22, редакция «Нивы», Петру Алексеевичу Сергеенко, — сколько «Посредником» издано моих книг (в последнее время) и сколько из этого числа еще не продано. Если имеются какие-либо из моих рассказов в сборниках, то упомяните и о них, чтобы потом не было притеснений. Сергеенко ведет переговоры.
Желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
20 янв.
Ялта. На обороте:
Москва.
Ивану Ивановичу Горбунову.
Зубово, Долгий пер., д. Нюниной.
2584. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)
20 января 1899 г. Ялта.
20 янв. 99 г.
Милый Жан, большое, громадное Вам спасибо за Ваше письмо, за то, что еще раз показали мне Ваш трагический почерк (который, кстати сказать, стал более разборчив). Ваше дружеское поздравление вызвало во мне целый ряд воспоминаний. Вспомнил я между прочим, как бывал на Ваших именинах, как Вл. Тихонов, после того, как Вы пили за здоровье военных, грустно покачал головой и сказал: «А старого гродненского гусара забыли!»
Ну что с Вашим здоровьем? Не преувеличиваете ли Вы, подобно большинству петербуржцев, и просто дурное петербургское настроение не принимаете ли за болезнь? Как бы ни было, весной Вам необходимо удрать куда-нибудь, вообразить себя вновь прапорщиком и начать гарцевать.
Весной я поеду, быть может, за границу — ненадолго; оттуда домой в Серпуховский уезд, в июне в Крым, в июле опять домой, осенью опять в Крым. Вот Вам мой, так сказать, жизненный маршрут. Где же мы увидимся? В каком месте? Подумайте о сем. В самом деле, нам о многом следовало бы поговорить.
Поклон и привет Вашей жене. Вам крепко жму руку и желаю всего хорошего, а наипаче всего здоровья и денег.
Ваш А. Чехов.
В том месте письма, где Вы говорите об убийстве Рощина-Инсарова, есть фраза: «Что за путаница в современной жизни!» Мне всегда казалось, что Вы несправедливы к современной жизни, и всегда казалось, что это проходит болезненной судорогой по плодам Вашего творчества и вредит этим плодам, внося что-то не Ваше. Я далек от того, чтобы восторгаться современностью, но ведь надо быть объективным, насколько возможно справедливым. Если теперь нехорошо, если настоящее несимпатично, то прошлое было просто гадко.
2585. М. О. МЕНЬШИКОВУ
20 января 1899 г. Ялта.
20 янв.
Дорогой Михаил Осипович, здешняя публика все спрашивает о Вас, и я говорю, что Вы ко мне приедете. Не будете ли Вы в этом году на юге? Не купите ли себе здесь участка, в самом деле? Только покупайте не в Алуште, кстати сказать; в Алуште скучно. Я давно собираюсь написать Вам, и все мешают разные пустяшные дела. Книжку «Недели» получил, но еще не читал Вашей статьи о дружбе. Вы спрашивали в письме, достаточно ли 300 р. Не знаю, велите сосчитать буквы или строчки; в «Ниве» мне дают 400. А «Жизнь», можете себе представить, предлагает мне 5001 «Жизнь» зовет к себе, а «Начало» к себе, а я именно как раз в хохлацком настроении, когда одолевает тяжелая лень, лень держать в руке перо, лень считать… Вам незнакомо такое настроение, Вы не хохол.
Получил от И. Щеглова письмо. Пишет, что ему тяжело живется. Получил письмо и от Вл. Тихонова; пишет, что он очень счастлив. Баранцевич после юбилея прислал мне письмо необыкновенно унылое.
Ваш А. Чехов. На обороте:
Царское Село.
Михаилу Осиповичу Меньшикову.
Магазейная (уг Госпитальной), д. Петровой.
2586. П. А. СЕРГЕЕНКО
20 января 1899 г. Ялта.
Согласен. Даю слово не жить более восьмидесяти лет.
2587. П. А. СЕРГЕЕНКО
20 января 1899 г. Ялта.
20 янв.
Милый Петр Алексеевич, здешние оба нотариуса говорят, что в Ялте еще не было ни одного случая продажи литературной собственности, и потому они не знают, что собственно нужно. Посылаю доверенность. Если она не годится, то брось; без доверенности составляйте договор, пришлите, я подпишу. За сим мои обязательства:
1) Как я издаюсь у Суворина, на каких основаниях и проч. и проч., узнаешь у Ф. И. Колесова. У бухгалтера Ахмылова познакомишься с состоянием моих счетов. В сентябре (или октябре) этого года я взял 5 тыс. в счет книг. Значит, нужно счесться и уплатить долг полностью. В «Дешевой библиотеке» — сборник «Детвора». За каждое издание в 5 тыс я получаю по 100 руб. Получил уже за 2-е издание и, кажется, за 3-е — точно не помню, справься у бухгалтера.
2) По 50 экземпляров каждой книги издания Суворина (кроме «Детворы») отданы для продажи книжному магазину Ю. В. Волковой в Ялте.
3) «Остров Сахалин» издан «Русской мыслью»; он уже давно окупился, почти распродан, так что упоминаю о нем только между прочим.
4) «Повести и рассказы» в 1897 г. проданы Сытину, 5 тысяч экземпляров. Вероятно, продано уже больше половины.
5) «Посреднику» отданы для отдельных изданий рассказы «Именины», «Палата № 6» и «Жена» и также, кажется, в каком-то сборнике «Посредника» напечатан «Ванька».
6) Для сборника в память Белинского отданы рассказы «Оратор», «Ошибка» и «В бане».
7) Книжному магазину М. В. Клюкина в Москве отдан очень маленький детский рассказ «Белолобый» для сборника («Сказки жизни и природы», составил М. Васильев). Клюкин выпустил «Белолобого» отдельной брошюрой, на
