не останется там ни одной снежинки.
Поклон и привет мамаше и Ване с семьей.
Будь здоровехонька.
Твой Antoine.
Суворин купил имение.
Коробов приехал, но я его еще не видел.
Получаю много деловых и неделовых писем. Не могу отвечать, надоело, и если отвечать на все письма, то нужно сидеть за столом от утра до вечера. Почтальон ропщет и изумляется.
Буду ждать подробностей.
Пришел Николай Ив. Коробов. Он рассказывал про тебя и про мать; советует купить дом, который давал бы доход, находя, что иметь дом только для себя — это дорого стоящая роскошь. Он говорил обстоятельно, так что я согласился с его доводами.
Идет дождь.
2692. О. Р. ВАСИЛЬЕВОЙ
Март, после 21 и до 30, 1899 г. Ялта.
Многоуважаемая
Ольга Родионовна!
Шлю Вам сердечную благодарность за письмо и за журнал с переводом моего «Егеря». Что касается поставленных Вами вопросов, то, право, не знаю, что ответить Вам. Простите, я продолжаю настаивать на том, что сборник Ваш не пойдет. Эта форма благотворительности, весьма несовершенная, наскучила; сборники уже утомили нашу публику, утомили и раздражили авторов — и всякий новый сборник я считаю ошибкой. Ваш сборник выйдет в сентябре, когда у голодающих будет уже хлеб; Вы посвящаете его мне, живому человеку — и это у нас не в обычае. Короче, я многое мог бы сказать против… Я прошу Вас не сердиться на меня за это письмо и прошу Вас верить, что я посылаю Вам это письмо, потому что Вы очень добры ко мне, и я не могу не быть искренним с Вами.
В апреле я буду в Москве и постараюсь повидаться с Вами, а пока позвольте еще раз поблагодарить Вас и пожелать всего хорошего.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Повидайтесь с В. А. Гольцевым. Что он скажет?
2693. Л. А. АВИЛОВОЙ
23 марта 1899 г. Ялта.
23 март.
Вы не хотите благодарностей, но все же, матушка, позвольте воздать должную хвалу Вашей доброте и распорядительности. Все прекрасно, лучше и быть не может. Один переписчик пишет «скажитЪ», но это не беда; к тому же, быть может, это так и напечатано в «Петербургской газете». Цена очень подходящая, срок какой угодно, но не позже весны; желательно все получить до конца мая.
С Сергеенко я учился вместе в гимназии, и, мне кажется, я знаю его хорошо. Это по натуре веселый, смешливый человек, юморист, комик; таким он был до 30-35 лет, печатал d «Стрекозе» стихи (Эмиль Пуп), неистово шутил и в жизни, и в письмах, но как-то вдруг вообразил себя большим писателем — и все пропало. Писателем он не стал и не станет, но среди писателей уже занял определенное положение: он гробокопатель. Если нужно завещать, продать навеки и т. п., то обращайтесь к нему. Человек он добрый.
В Вашем письме две новости: 1) Вы похудели? и 2) Вы писали о «Чайке»? Где и когда? Что Вы писали?
Выбирайте и располагайте материал в Вашей новой книжке сами. Надо обходиться без нянюшек.
У меня ничего нового. Хочу купить матери в Москве небольшой дом и не знаю, как это сделать. Хочу уехать в Москву — и меня не пускают. Деньги мои, как дикие птенцы, улетают от меня, и через года два придется поступать в философы.
Я Толстого знаю, кажется, хорошо знаю, и понимаю каждое движение его бровей, но все же я люблю его.
В Ялте Горький. По внешности это босяк, но внутри это довольно изящный человек — и я очень рад. Хочу знакомить его с женщинами, находя это полезным для него, но он топорщится.
Будьте здоровы, дай Вам бог счастья. Еще раз благодарю и крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
2694. М. П. ЧЕХОВОЙ
23 марта 1899 г. Ялта.
23 марта.
Милая Маша, поблагодари Гликерию Николаевну и передай в ответ, что я едва ли успею написать что-нибудь новое; но передо мной на столе лежат целые горы рассказов, которые я приготовляю для Маркса; я выбрал две небольшие штучки, напечатанные уже давно, очень, очень давно и забытые, так что они могут сойти за совершенно новые. Я велю переписать их и пришлю на сих днях, ты передай, — быть может, сгодятся.
Очень рад, что мамаша выздоровела. Она в каждой малейшей дурноте, в каждой боли видит удар — и совершенно неосновательно; только пугает себя и других. У нее не может быть удара.
Я целый день занят, вздохнуть некогда. Чувствую себя свободным только утром, когда встаю и пью кофе, от 7 до 9, а потом начинается толчея, приходит почта, звонит телефон и проч. и проч. Пора бы уехать в Москву. Ты как-то писала, что мамаша поедет в Мелихово 4 апреля. Лучше бы она подождала меня в Москве, поехали бы вместе, втроем.
Постройка подвигается. Коробов кое-что снял.
Приехал Жорж. Послезавтра уезжает.
Нового ничего, будь здорова, кланяйся мамаше и всем.
Твой Antoine.
Рассказы, которые я пришлю для Г Н, не вошли еще ни в один из сборников и совершенно неизвестны миру.
2695. Н. М. ЕЖОВУ
24 марта 1899 г. Ялта.
24 март.
Дорогой Николай Михайлович, посылаю письмо от Епифанова, которое при случае возвратите мне. Вы видите, что Еп у не хочется в Ялту, и если Вы писали мне об «улыбке прощальной», то относились к делу, так сказать, субъективно. Итак, оставьте его в Москве. В Ялте ему будет скучно, жутко; рябиновой здесь нет, делать нечего, заработков никаких. Я в апреле уеду, и он, как истый москвич, почувствует себя заброшенным. Впрочем, предоставьте ему поступить, как он хочет.
Он спрашивает про условия. Какие ему нужны условия? Он будет жить в Ялте, за него будут платить (квартира и стол), вот и все. Если он устроится под Москвой, то будет получать по 25 р. в месяц.
Из присланных трех рассказов два, конечно, не сгодились, ибо они уже помещены в сборниках; лучше бы Еп переписал те рассказы, которых у меня нет в книжках. Помнится, в «Развлечении» есть рассказ, герой которого носит фамилию Нечистотова. Напечатан при Насонове. Скажите Еп, что я подписывался еще так: «Брат моего брата». Если же ему трудно писать, то ничего не говорите. Медиц свидетельство никому и ни для чего не нужно; напрасно только потратился человек на марку.
Будьте здоровы. Крепко жму руку.
Пишите, как и что.
Ваш А. Чехов.
2696. А. Ф. МАРКСУ
26 марта 1899 г. Ялта.
26 марта.
Адольф Федорович!
Возвращаю Вам с благодарностью журналы «Сверчок» и «Зритель». Я переписал то, что нужно, и теперь прошу Вас выслать мне таким же образом, если это возможно и не особенно затруднит Вас, «Сверчок» за следующий год и «Сатирический листок» (1883, Москва), а также «Спутник», издававшийся в Москве в восьмидесятых годах очень недолгое время.
В вышедшем на днях сборнике в память Белинского помещены три моих рассказа. Будьте добры, сделайте распоряжение, чтобы переписали рассказ «Неосторожность», и присоедините его к тем рассказам, которые я уже послал Вам.
С середины апреля я буду уже дома, в Московской губ (Лопасня Моск. г.), в мае, вероятно, побываю в Петербурге.
Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно Вас уважающим.
А. Чехов.
2697. Г. М. ЧЕХОВУ
26 марта 1899 г. Ялта.
Милый Жорж, я собрался ехать на пароход, но пришли три оболтуса приглашать на литерат вечер, сидели полчаса, и когда я поехал на мол, то пароход уже ушел.
Как ты доехал? Напиши, пожалуйста, поподробнее. Вчера после твоего отъезда весь вечер сидели у меня гости; сегодня вечером я сам иду на заседание комиссии — и так верчусь как белка в колесе.
Когда вернется П. Ф. Иорданов, то не замедли написать мне. У меня к нему есть дело.
Твоей маме, Сане, Леле и Володе привет. Жму руку. Будь здоров.
Твой А. Чехов.
26 марта. На обороте:
Таганрог.
Его высокоблагородию
Георгию Митрофановичу Чехову.
Конторская ул., с. дом.
2698. М. П. ЧЕХОВОЙ
27 марта 1899 г. Ялта.
27 м.
Милая Маша, посылаю тебе с Николаем Ивановичем рассказ для Федотихи. Посылаю один, а не два, потому что другой не сгодился. Новый писать положительно некогда, да и надоело. Тут же при письме найдешь окладной лист, из которого увидишь, сколько государств налога приходится платить за Кучукой; увидишь, что фамилия прежнего владельца — Цемке.
Здесь я получил повестку: требуют с меня квартирный налог за 2 комнаты, которые я здесь занимаю. В ответ я подал заявление, что постоянную квартиру я имею в Москве, за которую и плачу налог, а в Ялте проживаю временно. Это имей в виду, и когда будешь платить квартирный налог, то плати (если это можно) от моего имени, так как на самом деле ведь я плачу за московскую квартиру.
Ты спрашиваешь в письме, могу ли я дать за дом 12 тыс. Теперь я могу дать все, что лежит у Юнкера, а в декабре хоть 20 тыс. Если не хватит, можно взять взаймы до декабря за небольшие проценты.
Март здесь вышел плохой. Холодно, пасмурно; светлые дни редки. За постройку я уже уплатил 2 тысячи, каждый день плачу за что-нибудь кому-нибудь, и сколько у меня осталось на текущем счету — не знаю. Тысяч десять, вероятно, придется растранжирить зря.
Здесь беллетрист Горький, хороший малый. Жорж уехал. Я бы тоже с удовольствием уехал и с нетерпением буду ждать от тебя телеграммы насчет погоды.
Образцы изразцов привезти обратно?
Будь здорова.
Твой Antoine.
2699. А. И. СУВОРИНОЙ
29 марта 1899 г. Ялта.
29 марта.
Милая Анна Ивановна, если бы не было так далеко и холодно, то я приехал бы в Петербург, чтобы попытаться увезти Алексея Сергеевича. Я получаю много писем и с утра до вечера слушаю разговоры, и мне отчасти известно, что делается у Вас. Вы упрекаете меня в вероломстве, Вы пишете, что А С добр и бескорыстен, а я ему не тем отвечаю; но что я в положении искренне расположенного человека мог бы сделать теперь? Что? Теперешнее настроение произошло не сразу, оно подготовлялось в продолжение многих лет, то, что говорится теперь, говорилось уже давно, всюду, и Вы и Алексей Сергеевич не знали правды, как не знают ее короли. Это я не философствую, а говорю то, что знаю. «Новое время» переживает трудные дни, но ведь оно остается силой и останется силой, пройдет немного времени, и все войдет в свою колею, и ничего не изменится, все будет, как было.
Меня более интересует вопрос о том, оставаться Алексею Сергеевичу в Петербурге или уехать, и я был бы очень рад, если бы он хотя на неделю все бросил и уехал. Я писал ему об этом, просил телеграфировать мне, но он не отвечает ни слова, и я не знаю, что теперь делать с собой — сидеть ли в Ялте и ждать его или ехать на север. К 10-15 апреля, как бы ни было, я поеду
